Как бы ей хотелось сейчас там оказаться! В шатре, в котором были только она и Закари. Чтобы у них было больше времени побыть вдвоем, чтобы она могла лучше узнать мужчину, который теперь стал ее мужем. Мужчину, который начиная с того утра, когда она проснулась в его объятиях, держался с ней холодно и отстраненно — ее вопросы так и оставались висеть в воздухе, его глаза избегали ее взгляда.
— А что там? — Эффи остановилась перед массивной деревянной дверью.
— Открой и посмотри.
— О! — Эффи моргнула, заглянув в соседнюю комнату. — Здесь я была сегодня утром.
— Это твои комнаты. Ты можешь там одеваться, принимать душ. В старые времена муж и жена часто спали отдельно, но у нас, конечно, так не будет.
— А та дверь? — спросила Эффи, показав на дверь на противоположной стороне спальни.
— Для королевской любовницы… — Он улыбнулся, заметив, как дрогнули ее губы. — Опять же это только пережиток прошлого.
— Любовницы? — Голос Эффи был едва слышен. — Я бы никогда не смогла…
— Эффи. — Он, наконец, обнял ее. — Ну зачем мне теперь любовница?
— Прости… — Закрыв глаза, она прижалась лицом к его груди. — Глупо было даже думать об этом. Конечно, в старые времена брак означал прежде всего долг, но ведь мы же любим друг друга!
Закари не ответил. Пряные ароматы курильницы наполняли каждый уголок комнаты, но только аромат ее волос заставил его наклонить голову. Эффи казалась ему такой уязвимой, что он решил сначала успокоить ее.
— Через тридцать дней, — сказал Закари, — во дворце будет настоящая свадьба, свадьба, о которой ты мечтала.
— Дело не в этом. Просто сегодня все было так холодно и формально…
— Это официальная часть.
— Совершенно лишенная…
— Я же сказал, что публичная церемония будет совсем другой.
Ей не нужно было ничего другого. Ей вообще хотелось бы держаться подальше от всяких церемоний и быть просто частью жизни Закари.
Он был такой высокий, а в ботинках казался еще выше, еще сильнее. Чуть резкий запах его тела действовал на нее успокаивающе. Теперь Закари ее муж… А еще и король Калисты — вот к этому ей будет трудно привыкнуть. Но сейчас, в его объятиях, вдали от формальностей и церемоний, когда они наконец остались вдвоем, ее беспокойство постепенно начало исчезать и она снова почувствовала себя в безопасности.
— Давай поедим, — сказал Закари, легонько подтолкнув ее к богато накрытому столу.
Здесь были специальные блюда для новобрачных: мансаф — кушанье из риса и мяса ягненка, который, как объяснил Закари, надо было есть правой рукой. Было и аргановое масло, похожее на то, что она приготовила в ее первое утро в пустыне. А на десерт предлагался канафех — тонко нарезанная лапша, посыпанная сладким сыром и фисташками. Даже Закари наконец расслабился, кормя ее из рук маленькими кубиками халвы. Теплые блики свечей делали его лицо мягче, улыбку нежней. Эффи снова почувствовала, что может быть откровенной.
— Я ужасно боюсь, что у меня ничего не получится, — призналась она. — Все эти правила…
— Я тебе о них расскажу.
— Все случилось так быстро.
— Значит, теперь мы можем не торопиться. — Закари улыбнулся. — Нужно дать всем время привыкнуть. Нас теперь двое, мы женаты — и ничто не может это изменить. Что бы ни случилось.
— Как бы мне хотелось, чтобы мама сейчас была здесь… Она была бы так счастлива! — Синие глаза Эффи сверкали, как два драгоценных камня, она чувствовала себя более свободно, когда была только с ним. — А твои братья будут на церемонии?
— Конечно.
— Аариф выглядит таким счастливым…
— Да, — согласился Закари.
В конце концов, это его брачная ночь, он может позволить себе расслабиться и даже кое о чем рассказать Эффи. Аариф не был счастлив, пока не встретил Калилу. Чувство вины за то, что случилось с Зафиром, слишком сильно давило на него. Теперь, казалось, он смог сдвинуться с этой мертвой точки и стал получать удовольствие от жизни.
— Как ему и следовало бы, — улыбнулась Эффи и добавила: — Так же, как и тебе.
Закари напрягся.
— У меня ответственность больше, чем у Аарифа. Иногда приходится делать такие вещи, которые, не будь я королем, я бы предпочел не делать.
— Какие, например? — Ее глаза с таким доверием смотрели на него, что Закари почувствовал, как у него на лбу выступил пот, когда он уже, казалось, готов был все рассказать ей.
— Интересы моего народа всегда должны стоять для меня на первом месте, ведь его будущее, его благополучие в моих руках. Порой мне приходится принимать очень нелегкие решения. — Тряхнув головой, Закари заставил себя остановиться. — Ты счастлива? — спросил он.
Эффи улыбнулась.
— Я даже и не представляла, что могу быть так счастлива.
— У тебя может быть все — любая одежда, любые украшения, все, чего ты только ни пожелаешь. А если ты захочешь что-то изменить в своей комнате…
— Я совсем не потому счастлива! — остановила его Эффи. — Титул, драгоценности… Закари, я была бы счастлива жить с тобой в шатре, в маленьком шатре на краю пустыни, если мы будем вместе.
Это было так похоже на то, что говорила Энья, что Закари на мгновение закрыл глаза. Энтузиазм и преданность Эффи одновременно и согревали, и пугали его. Она была первой женщиной в его жизни, которой, казалось, был нужен он сам, а не его титул. Сейчас, когда они, наконец, поженились, она могла бы оставить эту игру и наслаждаться своим положением, по крайней мере хотя бы признать, каким чудом было это неожиданно приобретенное богатство. Но Эффи, похоже, все это вовсе не волновало, зато беспокоило его, потому что теперь он должен был сказать ей…
— Сказать по правде, — продолжала Эффи, — я в ужасе. Мне совсем не хочется быть королевой Стефани, но поскольку я с тобой, — ее голос стал тверже, — и у меня есть твоя любовь, то я знаю, что смогу справиться с чем угодно. Я сделаю все, чтобы ты мною гордился.
— Я знаю, ты это сможешь, — кивнул Закари. — Эффи, мне нужно… — Он замолчал, потому что они вдруг заговорили дуэтом.
— Мне бы хотелось принять ванну, — сказала она и, по-кошачьи потянувшись, зевнула. — Извини, что ты сказал? Тебе нужно что?..
Закари покачал головой.
— Ничего, это может подождать. — Он кивнул в сторону ванны. — Ты заслужила отдых.
— Вода, должно быть, уже остыла… — Эффи попробовала ее кончиками пальцев, готовая тут же отпрянуть, но вода оказалась теплой.
— Она всегда остается горячей столько, сколько ты пожелаешь.
— Как и ты… — Эффи покраснела.
Сегодня Эффи хотелось быть для Закари той женщиной, которой она уже начала становиться.
И она разделась перед ним. Сняв с себя платье и белье, она скользнула в теплую прозрачную воду и, нырнув, с облегчением почувствовала, как с ее волос смывается лак.
