Лидия и Эгей поженились 18 мая 1968 года. Это произошло за шестнадцать лет до ее рождения.
Их связь была не просто вспышкой влюбленности! Ее родители были женаты… Снова и снова Эффи перебирала бумаги, уверенная, что среди них должно быть и свидетельство о разводе. Но его почему-то там не оказалось. Эффи прочла еще одну пачку писем, и по мере того, как она перелистывала пожелтевшие страницы, ей становилось понятно все возрастающее беспокойство Эгея, сначала умоляющего ее мать ответить, а потом… хранить все в тайне, чтобы никто и никогда не узнал об их браке.
Широко открытыми глазами, не мигая, Эффи долго смотрела на документ. Потом встала и подошла к телефону.
Теперь она знала, что делать.
Это было похоже на бросание в воду голышей, когда на берегу вдруг вырастает целая гора камней. Каждое следующее сообщение становилось все более тревожащим. Теперь Эффи распорядилась, чтобы из Аристо были выписаны модельер и парикмахер. Взглянув на дисплей, Закари захлопнул крышку телефона.
Но он тут же зазвонил снова.
— Прошу прощения, боюсь, мне придется ответить на этот звонок, — извинился Закари перед королевой.
У него было три контактных номера. Один, по которому разговаривал регулярно, он на сегодня отключил. Другой служил для связи с Хасаном и его командой, именно он выдавал все эти бесконечные послания, но и его Закари отключил чуть позже. Оставался только один номер — для самых исключительных случаев. И вот сейчас по нему как раз и звонили.
— Ваша жена потребовала, чтобы ей принесли алмаз Стефани.
Закари словно онемел. Последовала пауза. Он обвел взглядом комнату, где провел этот день.
Вместо традиционных портретов, какие были в других помещениях дворца, здесь на стенах висели семейные фотографии. Эгей и Тиа. Их дети: Александр, Андреас, Катарина, Элиза и Себастьян, который должен был стать королем. Любовь к Кассии, простолюдинке, заставила его отказаться от этого права.
А что, если бы Себастьян отказался от любви и решил стать королем? Что было бы с ним сейчас? Он потерял бы все — и власть, и любовь.
Теперь к этой роли готовили Алекса, но разве он хотел этого?
Был еще Андреас. Но он давно махнул на все рукой и жил вместе с Холли, любовью его жизни, в Австралии…
А сейчас Закари слушал королеву. Слушал так же, как утром слушал свою жену.
Он видел страдание в глазах этих двух женщин, и эта боль заставляла его самого чувствовать себя чуть ли не больным. За что все эти страдания? За власть? За право причинять боль, разрушать жизни и семьи, разделять острова, а потом снова требовать их соединения в фальшивом и горьком союзе?
— Конечно, я сказал ей, что это невозможно. — Голос Хасана из трубки невыносимым звоном отдавался в ушах Закари. — Я сказал, что только вы знаете кодовую комбинацию сейфа, где хранится алмаз Стефани…
— Алмазы, — поправил его Закари.
Две семьи, два камня — и все неприятности, что они принесли с собой.
— Как я уже и сказал… — Закари прочистил горло, — вы будете исполнять все, что прикажет моя жена. И не лгите ей больше.
— Но, ваше величество… — попытался возразить Хасан, что только больше разозлило Закари.
— Вы должны относиться к ней со всем уважением, которое заслуживает жена Закари аль-Фариси! С уважением, которого никто из вас так и не проявил к ней за эти два месяца. Повторяю — все желания моей жены должны быть исполнены. И не беспокойте меня больше подобными вопросами!
С трудом веря, что он мог такое сказать, Закари вернулся в гостиную.
— Не хотели бы вы немного прогуляться? — предложил он, чувствуя, что больше не может находиться в закрытом помещении. Ему был просто необходим глоток свежего воздуха.
— Было бы неплохо, — улыбнулась вдовствующая королева. — Надеюсь, у вас все в порядке?
— Не совсем. — Закари натянуто улыбнулся.
— Тогда я уверена, что вы взяли проблему под свой контроль.
— Всегда ли можно это сделать?
— Нет, — призналась она, встретив его усталый взгляд.
— Тем не менее мы пытаемся…
— Да, мы все пытаемся, — согласилась Тиа. — Но стоит нам только понять, что не все подвластно нашему контролю, вот тогда-то и случается… Я знаю, Закари, вам было нелегко прийти ко мне. Эти новости были для меня шоком. Выходя замуж, я знала, что наш брак — брак по расчету. Что сердце Эгея для меня закрыто. Дети были единственным смыслом моего существования. Все эти королевские протоколы и правила, няни и школы отнимали у меня детей. Как я все это ненавидела! — Закари смотрел на ее бледное благородное лицо, на серебристые волосы, аккуратно зачесанные назад, и чувствовал, как его сердце склоняется перед этой умной и гордой женщиной. — Могу ли я поделиться с вами секретом, Закари?
— Сочту за честь услышать его.
— Я любила моего мужа. — Тиа сдержанно улыбнулась. — Не с самого начала, конечно. Первые десять лет нашего брака были не слишком радостными. Я все отдавала долгу и детям. А потом однажды… Мой муж словно впервые увидел меня. Не как свою жену, или королеву, или мать его детей. Я думаю, что в конце своей жизни Эгей все же полюбил меня.
— Да, он любил вас. — Закари увидел слезы, заблестевшие в ее глазах. — Вы знаете, что между мной и Эгеем не было особой симпатии друг к другу, но наш долг правителей часто сводил нас вместе. Я видел гордость на его лице, когда он был с вами, — а это трудно подделать.
— Благодарю вас, — прошептала королева. — Я так волновалась сегодня, так беспокоилась о своей семье. Я и подумать не могла, что этот день принесет мир в мое сердце. Я знаю, есть еще многое, что нам нужно обсудить, но сейчас… сейчас я благодарна вам за вашу доброту.
— За это не меня нужно благодарить, — задумчиво улыбнулся Закари, и они снова пошли вперед, предваряя прогулкой долгую, содержательную беседу.
Он поймал ее и заключил в клетку, но сейчас дверца открылась!
Он лишил ее душевных сил, но она сумела подняться.
И если она захочет уйти, у нее будет выбор.
Но самое главное заключалось в том, что Закари понял — он любит ее.
Каким это было удовольствием!
Эффи отдала приказание доставить из Аристо модельеров — настоящих художников и мастеров, которые знали, как выгодно подчеркнуть особенности ее фигуры. Они засыпали ее комплиментами и заставили почувствовать себя действительно красивой.
Приехал и самый лучший парикмахер. Этот маленький человечек, беспокойно суетясь вокруг Эффи, словно наседка, сумел справиться с ее непокорными кудрями, придав им подходящий для королевы вид. Теперь темные блестящие пряди струящимися длинными локонами обрамляли ее маленькое овальное личико.
Потом настала очередь макияжа. Эффи выдохнула в изумлении, когда пара мазков нежно-розовых румян просто преобразила ее — к такому эффекту местному стилисту за два месяца не удалось даже и приблизиться. Эти розовые яблочки на щеках оттенили синеву ее глаз, заставив их сверкать, как два драгоценных камня. И конечно, аккуратно наложенная подводка вокруг глаз…
