Заглянул в разбитое окно джипа – так, с этим кончено... В
кузове грузовика коробом вверх валяется ручной пулемет, ЗИГовская «двойка», тут
же трупы... один в осмотре не нуждается, входные отверстия говорят сами за
себя, а второго мы без всякой интеллигентской брезгливости пошевелим... совсем
мальчишки, черт... готов... Ну а это мы приберем.
Он хозяйственно отцепил с кожаного ремня две гранаты со
вставленными запалами, сунул в карман куртки – сработал рефлекс
куркуля-спецназовца, артиллерия, пусть и карманная, в таком походе лишней не
бывает...
Бегом вернулся назад к самолету. Бросил спутникам:
– Посматривайте, мы сейчас, как черепаха на спине...
И решительно опустился в расхлябанное пилотское кресло. Пару
минут изучал приборы, трогал тумблеры, наконец, решив, что, без ложной
скромности, справится, повернул пару рычажков, нажал кнопку стартера, моторы
чихнули, застреляли... теперь кран бензопитания, ага... где у него триммер? вот
он, триммер, над головой рычажок, в удобном гнездышке...
Взвыли пропеллеры, превратившись в сверкающие круги,
самолетик задрожал в знакомой готовности. Выполнив еще несколько манипуляций,
Мазур легонько повернул штурвал и снял машину с тормозов. Ольга, наблюдавшая за
ним настороженно, прямо-таки критически, кивнула:
– Не хвастаешь, получается...
– Следи по сторонам, – сухо бросил он, трогая машину с
места. – И пристегнулась бы, а то я не профессионал все же...
Сосредоточился на штурвале и педалях, превратившись в комок
нервов – года два уже не водил самолета, да и вообще, связавшись с глаголевской
конторой, запустил с е р ь е з н ы е тренировки. Чуть не разразился ликующим
воплем, когда двухмоторная кроха оторвалась от бетонки и сердце на миг ухнуло
вниз.
Ольга вдруг распахнула дверцу – в кабину ворвался тугой
ветер – перевесилась наружу, и ее узкая спина задергалась в ритме выстрелов.
Кацуба прямо-таки заметался на заднем сиденье – у него положение куда хуже, нет
ни единой щелочки, куда можно высунуть ствол.
– Держи же, а то еще ремень расстегнется! – крикнул
Мазур, круто бросая машину влево, ниже, так что под самыми крыльями неслись
косматые зеленые кроны.
Кацуба просунулся между передними сиденьями, придерживая
Ольгу за плечи. Ветер бил Мазуру в правую щеку, выдавливая слезы.
– Ну, все, все! – подполковник втянул Ольгу внутрь,
захлопнул дверцу. – Точно, решили на прощанье нахамить... двое, я видел
вспышки. Вроде не задело, а?
– Вроде, – сказал Мазур, вы равнивая машину и поднимая
ее выше – впереди появились холмы. – Дайте-ка мне карту кто-нибудь.
– Какую? – спросил Кацуба.
– Полетную! – крикнул Мазур в мимолетном приступе
раздражения. – Когда мы сюда летели, между передними сиденьями лежала?..
Ольга растерянно принялась осматривать все, до чего могла
дотянуться. Кацуба шуровал сзади.
– Хватит, – сказал Мазур, время от времени косившийся
на них, первым сообразивший, что все старания тщетны. – Планшетку он взял
с собой, когда выходили, только-то и делов...
– У нас же есть своя карта, – сказала Ольга. –
Ничего, не огорчайся, я бы тоже не подумала... Не возвращаться же?
– Это точно, – проворчал Мазур. – Скажу вам
честно: я не самый великий навигатор, с полетной картой еще кое-как мог бы
выйти на цель, а с обычной, с нашей, боюсь, можем и дать кругаля...
– Что дать? – не поняла Ольга.
– Блуждать и рыскать будем, – пояснил Мазур. –
Может, у тебя обстоит с навигацией получше?
Она смущенно призналась:
– Боюсь, точно так же. Летать я умею, но...
– В тепличных условиях, с отлаженной радиосвязью? –
беззлобно усмехнулся Мазур.
– Ага... Барралоче вызывать бесполезно – они нам будут
давать сугубо профессиональные инструкции, которых ни ты, ни я попросту не
поймем. Да и как им объяснить? Шум поднимется... Начнут настаивать, чтобы мы
возвращались, полиция подключится, выйдет переполох до небес...
– Короче, – сказал Кацуба. – Я согласен, что вы
оба – великие авиаторы. Не объясните ли сжато и конкретно, каковы наши
ближайшие перспективы?
– П р и м е р н о я представляю, куда лететь, – сказал
Мазур. – Есть обычная карта, есть компас. Но непременно станем блуждать и
рыскать, я, откровенно говоря, плохо представляю, где мы сейчас находимся...
Где на нашей карте Эль-Кальварио?
– Примерно вот здесь, – показала Ольга торопливо.
– Слышал? – хмыкнул Мазур. – Примерно...
– Ладно, погода самая что ни на есть ясная, лететь я с
грехом пополам лечу, знаю направление, куда следует держать... – доложила
Ольга.
– Тогда отклонимся к западу, – сказал Мазур. – У
нас есть одно преимущество: Луису нужно было беречь горючее на обратный путь, а
нам это в принципе не нужно, долететь бы вовремя, а там уж как-нибудь
выберемся. Горючего для экспериментов по ориентированию достаточно, так что
наберитесь терпения, и, я вас умоляю, не критиканствуйте...
Глава 11
Чудище с зелеными глазами
Давно уже стало ясно, что Мазур самоуверенно взвалил на себя
неподъемную задачу. Попал в положение человека, который прекрасно умеет водить
машину, но оказался в дикой глухомани, который час колесит по переплетениям
проселочных дорог, где нет ни указателей, ни прохожих...
Он добросовестно держал курс на северо-запад, но под крылом
самолетика уныло простиралось зеленое море здешней тайги, время от времени,
должно быть, разнообразия ради, перемежавшееся невысокими горами. Рек, речек и
речушек внизу посверкивало несказанное количество, и эту паутину никак не
удавалось привязать к их карте, пусть и подробной. В тридцатые годы летчики в
подобных случаях снижались настолько, чтобы прочитать вывески на железнодорожных
станциях, однако эта хитрость бесполезна там, где железных дорог мало. На
исходе первого часа Мазур увидел внизу железную дорогу, но это ничуть не
облегчило задачу, наоборот, моментально помогло понять, что он отклонился на
полсотни километров восточнее. Садиться возле какой-нибудь из трех попавшихся
на пути деревушек он не решился – неизвестно было, удастся ли потом взлететь, к
тому же деревушки располагались в изрядном отдалении от рек, так что лодок там
заведомо не достать...
Никто его не упрекал. Ольга без напускного сочувствия,
вполне искренне поведала, что не всякий опытный пилот сумеет тут
ориентироваться. Кацуба помалкивал вообще – самолет водить он не умел, а потому
не считал себя обязанным лезть в критики.
Вечерело, тени внизу стали гораздо длиннее, темнее, гуще,
стрелка указателя горючего все откровеннее льнула к нулевой отметке, как шлюха
к денежному клиенту. Мазур прекрасно помнил, как молниеносно заходит здесь
солнце...
– Ну вот что, – сказал он, ни на кого не глядя. –
Пора что-то делать. В темноте я тут не летун...
