Ольга отошла, уронив руки, остановилась у борта.
Почувствовав тычок локтем под бок, Мазур подошел к ней, обнял и прижал спиной к
себе.
– Доведись все переиграть, я бы то же самое сделала, –
сказала она тихо. – Закон – отличная вещь, только он частенько опаздывает
или дает сбой...
Страшненькой эта философия выглядела бы лишь в глазах
мирного обывателя, который не умел снимать часовых без единого звука и в жизни
не нажимал на спуск, когда ствол направлен на противника. Мазур не собирался ни
морализировать, ни лезть со своим уставом в чужой монастырь – он эту шалую
девчонку попросту любил. И обязан был помнить, что они в двух шагах от цели – а
у всякой операции, как известно, есть к о н е ц...
То, что он боялся облечь в четкие формулировки, наполняло
душу опустошающим холодом.
Ольга пошевелилась, высвободилась:
– Нужно убираться. – Подошла к борту, внимательно
прислушалась.
Ни плеска. Вряд ли кто-то сохранил самообладание настолько,
чтобы задержать дыхание, проплыть подальше под водой и спастись.
Кацуба, сваливавший в кучу трофейное оружие,
продекламировал:
– Стоит могила, незнамо чья, но очень мило, что не моя...
Глава 14
Вдоль анаконды
Как и следовало ожидать, озеро было не таким уж обширным,
очертаниями в точности повторявшее спутниковые фотографии. До настоящего
паводка, неминуемо исказившего бы контуры, вздувшего воду до деревьев, еще
далеко. С того места, где они засели, ровное зеркало спокойной воды казалось
грязно-серым – приблизительно такого же цвета была и большая надувная лодка,
пухло-овальная, привязанная к короткому металлическому штырю. Лес подступал к
тому месту почти вплотную. Люди могут замаскироваться в чаще искусно и
незаметно, можно спрятать палатку, даже блиндаж – но вот спущенную на воду
лодку укрыть невозможно, нет краски, сделавшей бы ее с о в е р ш е н н о
невидимой...
– Буек, – сказал Кацуба. – Во-он, видишь? –
передал Мазуру бинокль. – Приблизительно на двенадцать двадцать пять от
лодки...
– Ага, – кивнул Мазур.
Шар размером с футбольный мяч, того же грязно-серого цвета,
лежал на воде почти неподвижно.
– Магнитометры?
– Ну а что же еще? – сказал Мазур. – Аппаратура
нынче отличная, сама вычертит и рельеф дна, и контуры утонувшего предмета. Мне
доводилось работать с приборами, которые сквозь толстый слой ила не просто
фиксировали каждую отдельную монетку – давали ее размеры, массу и состав
металла. Вряд ли у них приборы хуже. Раз поставили буи, значит, уже нашли. И
если он еще плавает, значит, не ныряли...
Они прятались за деревьями на вершине то ли высокого холма,
то ли невысокой горушки – озеро располагалось в тесном кольце подобных,
напоминая тусклую монету на дне неглубокой чашки.
– Будем прикидывать, – сказал Мазур. – Пока мы
видели только двоих. Как ты на их месте распределил бы людей?
– Стандартно, – сказал Кацуба. – В данных условиях
не место любой творческой фантазии. В лодке, конечно, будут двое – аквалангист
и его подстраховка. Один затаился на верхотуре, чтобы держать под контролем как
можно больший сектор пространства – примерно во-он там, левее от вершины, где
проплешина и кривая сосна. С хорошей снайперской винтовочкой и прочими
игрушками. Второй где-то пониже, на плоскости, чтобы при нужде прикрыть лодку
огнем.
– Садись, пять, – хмыкнул Мазур. – Действительно,
когда у тебя не взвод, а всего-то навсего четыре лба, другой диспозиции и
ожидать не стоит. Вряд ли у них есть какие-то датчики, выявляющие человека на
расстоянии. Маленькой группе такие игрушки ни к чему, в нападении – еще куда ни
шло, но в обороне... Из-за первой попавшейся дикой свиньи, подошедшей близко,
начнется полнейшая неразбериха, не будешь знать, то ли затаиться, то ли бежать
навстречу опасности, окружать... У крохотной группы своя специфика поведения.
– Послушайте, господа теоретики, – вмешалась
Ольга. – Это все очень дельно и познавательно, но не кажется ли вам, что
пора и просчитывать действия? Будем мы их благородно вызывать на дуэль или
нападем без излишнего благородства? Признаться, мне первый вариант чертовски не
по нутру...
– Мне тоже, – сказал Кацуба. – У профессионала
есть дурная привычка моментально падать и отвечать огнем на вопли типа «Руки
вверх! Бросай оружие!». А выдавать себя за батальон – очень уж чревато...
– Кто-нибудь еще считает, что это – мирные авантюристы?
Кацуба покрутил головой. Мазур сказал:
– Чересчур много совпадений пришлось бы допустить.
– Тогда вперед? Сколько можно здесь торчать? Они вынесли к
лодке акваланг, значит, вскоре собираются отчалить. Я бы напала немедленно –
если начнем, когда лодка будет на середине, можем ее повредить, а она нам еще
пригодится...
– Уговорила, – усмехнулся Мазур уголком рта. – Я
иду...
– Стоп, – решительно прервал Кацуба. – Давай-ка
так: я иду на вершину и буду искать того, кто там прячется, не может его там не
оказаться... Вы двое крадетесь берегом, примерно во-он там, от седловины.
Укрываетесь в кустах, так, чтобы держать их в прямой видимости. И начинаете
после двух моих выстрелов или в том случае, если они как-то задергаются. Тебе,
коммодор, нужно себя поберечь по максимуму – иначе кто полезет в воду? Есть
возражения по диспозиции? Нет? Ну, с богом...
* * *
...Он давно уже убедился, что Ольга умеет бесшумно красться
в чащобе, не многим уступая любому индейцу. Первое время, пока двигались от
седловины, Мазур то и дело на нее косился, оценивая и контролируя, но вскоре
оставил это бесполезное занятие. Все человеческое, как водится, куда-то
отступило, остались только зрение и слух, да еще напряженные мышцы, готовые в
любой миг развернуть оружие на цель. Кажется, вокруг пронзительно орали птицы –
он не вслушивался. Перемещался, осторожно разводя коленями сочные высоченные
папоротники, порой лицо попадало в невидимо-липкую паутину, совершенно как
дома, в тайге. Правее двигалась Ольга, без малейшего шелеста раздвигая разлапистые
папоротники, гибко уклоняясь вправо-влево, чтобы не задевать ветки деревьев,
лицо у нее было отрешенно-яростное. Должно быть, он и сам именно так выглядел,
такими лица и делаются, когда крадешься к противнику, ежесекундно ожидая
нападения, – стандарт, рутина...
Ольга замерла, держа левую ногу на весу, чуть приподняла
руку, указала пальцем. Он кивнул в знак того, что понял, крайне медленно
переместился поближе.
Теперь и он видел впереди, меж ветвей, неподвижно лежащую на
воде лодку и трех человек рядом – в такой же маскировочной одежонке, с
автоматами «скорпион», снабженными глушителями. Что ж, вполне грамотно:
во-первых, эти трещотки неплохи в обороне, а во-вторых, явно маскируют
национальную принадлежность данных кладоискателей, для нападения на Тилькару
выбрали как раз немецкое и бельгийское оружие – с той же целью...
