За спинами тех трех, метрах в двадцати глубже в лес,
виднеется... точно, боковина палатки, удачно вписанной в заросли высокого
кустарника, покрытой неплохой пластиковой имитацией веточек, – точно, это
не случайные ловцы удачи, последние сомнения пропали, экипированы и вооружены
как профи.
Вот только и профи не застрахованы от внезапного нападения
извне. Действуя крохотной группой, всегда рискуешь нарваться на подобный
сюрприз – в особенности если по условиям игры нельзя использовать в е с ь
комплекс предосторожностей...
Жестами показав Ольге, кого он берет на себя, а кого
оставляет ей, Мазур бесшумно переместился левее, отыскал подходящий проемчик в
листве. Палец на спусковом крючке закостенел от напряжения, Мазур высвободил
его из скобы, пару раз согнул и разогнул, возвращая гибкость.
Секунды ползли, как улитки.
Ага! Донесся тонкий, явственно различимый посреди теплой
тишины электронный писк – настойчивый, прерывистый. Тот, что стоял дальше всех
от берега, выхватил из нагрудного кармана черную длинную коробочку с куцей
антенной – и Мазур, уперев в плечо удобный приклад, выпустил очередь, еще
ничего толком не понимая, но чувствуя чутьем, что медлить нельзя.
Рядом раздалась череда кашляющих хлопков – заработал Ольгин
шмайсеровский внучек. Вылетавшие по дуге гильзы громко шуршали в густом
папоротнике, но это уже не имело значения, ничего уже нельзя было остановить,
переиграть, изменить, пошла махаловка...
Выпустив три очереди и видя, что все получилось как нельзя
лучше, Мазур мгновенно переменил позицию, отскочил левее, чуть назад, залег –
на случай, если там остался кто-то еще. Ольга перекатилась вправо, замерла.
В этом и заключается профессионализм: не портить дело
мнимыми красивостями, картинно перемещаясь на поле боя и беспрестанно паля из
всех мыслимых положений, а подкрасться незаметно для врага, такого же волка, и
парой-тройкой скупых очередей вмиг п о л о ж и т ь. Так же скучно для описания,
как мастерский удар н а с т о я щ е г о каратэ, который профану просто будет
незаметен...
Теперь начиналось едва ли не самое трудное – смирнехонько
выжидать. Обратиться в камень. В конце-то концов, уже здесь, на озерах,
«Анаконду» могла ждать неизвестная по численности группа поддержки, и где-то в
чащобе вполне мог сейчас затаиться некто неизвестный, но смертельно опасный,
точно так же полусогнув палец в миллиметре от спускового крючка, высматривая
шевеление. У кого в такой ситуации крепче нервы, тот и выиграл...
Трое, срезанные очередями, лежали неподвижно. Маленькая
черная коробочка в откинутой руке, в полуразжавшихся пальцах больше не пищала.
Где-то наверху, на гребне, раздались два револьверных
выстрела, но Мазур не шевелился, выжидая. Медленно отсчитав про себя до
тридцати, свободной рукой вынул «таурус» и, переместившись еще метра на
полтора, дважды выстрелил в ответ. Вновь зигзаг меж деревьев – и еще два
выстрела, чтобы немного сбить с толку возможного противника. Ольга
вопросительно покосилась на него, достав «беретту». Мазур кивнул. Девушка четыре
раза выпалила навскидку, по стволу дерева рядом с палаткой. Брызнула щепа.
Тишина. Никакого движения.
Уже совсем рядом, метрах в двадцати, раздался негромкий
свист. Сунув два пальца в рот, Мазур отозвался тройным посвистом.
Через минуту они сошлись на берегу, встали так, чтобы при
нужде тут же открыть ответный огонь по лесу. Секунды-улитки припустили чуточку
быстрее, и постепенно Мазур пришел к выводу, что никакой подстраховки не было.
Правда, это еще не повод расслабляться: наклоняясь над трупами, он держал
автомат наготове – конечно, не для э т и х, для возможного с т о р о н н е г
о...
Незнакомые, ничем не примечательные лица – не молодые и не
старые, средних лет, малость помоложе их с Кацубой. Никаким сантиментам не было
места – ребятки знали, на что шли, это была их работа, при необходимости они
точно так же, без всяких эмоций, несуетливо и хватко прикончили бы Мазура с
Кацубой, да наверняка и Ольгу. Ничего личного. Правила игры. А если что не так,
не наше дело, как говорится, Родина велела...
Он выпрямился. Перехватив его спокойный взгляд, Кацуба левой
рукой оттянул борт своей пятнистой куртки и показал круглую дырочку посреди
воротника, ближе к его закругленному уголку:
– Чуть не достал, первым заметил...
– Стареем, – хмуро констатировал Мазур очевидную вещь,
про которую следовало думать как можно меньше. – Посмотри в палатке...
Как порой случается, он чувствовал нечто вроде легкого
разочарования – достигнута вершина, вес взят, порвана грудью финишная ленточка,
и человек замирает в глупом бездействии, не сразу и понимая, что же теперь
делать...
Кацуба вернулся, мотнул головой:
– Никого, конечно...
– Ценное наблюдение, – сквозь зубы сказал Мазур.
– Там шмотки и аппаратура. Будем смотреть?
– Погоди... Ты с в о е г о куда дел?
– А куда его девать? Пристроил в папоротники. Он себе там на
ветках, в развилке, оборудовал неплохой насеет...
– Отвернись-ка и погуляй пару минут, – сказал Мазур
Ольге. – За лесом понаблюдай, на карауле, в общем...
Минут через пять они все закончили, проделав неаппетитные,
но неизбежные манипуляции, после которых утопший труп мертвого человека уже ни
за что не всплывет на поверхность, – нехитрая мясницкая работенка, с
которой примиряет лишь осознание того факта, что эти ребятки без малейших
метаний души проделали бы то же самое с тобой и твоими друзьями, точнее, с т е
м, что от вас осталось бы.
Три шумных всплеска – вот вам и финал. Ничего личного. И
никаких прочувствованных прощаний, разумеется...
Мазур заглянул в лодку. Конечно же, там лежал акваланг с
двумя баллонами – некая модификация VB-4, неплохая модель. Поднял почти
невесомый черный гидрокостюм, примерил на себя, приложив к груди, словно
женщина – платье. А вот с этим похуже, не тот размерчик, бесполезно и
натягивать, будет сковывать движения, словно смирительная рубашка. Ничего, вода
не столь уж и ледяная, они не так уж и высоко над уровнем моря, солнце на
совесть прогрело верхние слои. На дне, конечно, будет прохладно, ну да тряхнем
стариной, благо рыскать не придется, покойнички, джентльмены этакие,
предусмотрительно обозначили место погружения, вверх-вниз, всего и делов...
Как следует убаюкав себя всеми этими оптимистическими
раздумьями, направился в палатку. Ребята были истыми спартанцами, как все профи
– ничего лишнего, боеприпасы, аптечки и тому подобные мелочи... виски... вот
это мы приберем... магнитометр, как и следовало ожидать, еще парочка приборов
аналогичного назначения, водонепроницаемый зонд на гибком черном кабеле...
никакой маркировки... так, мазь на капсаициновой основе, в иных ситуациях вещь
незаменимая, это мы тоже приберем... кто-то один был непозволительным
романтиком, дурень ты этакий, кто же в такой поход берет фотографию девки... мы
ее и смотреть не будем, чтобы в душе не оставалось тонюсеньких заноз, засунем
под рюкзак... ага!
