Она присела рядом с Мазуром на обширный камень и залилась
звонким хохотом – не столь уж и веселым, правда. Смех становился все деланнее,
наконец она замолчала, печально покривила губы:
– Господа офицеры, мы все трое – полные идиоты, verdad?
Утешает одно: вместе с нами в этом приятном состоянии находится масса людей в
парочке стран, чинуш, у которых в десять раз больше золота на погонах, чем у
нас...
– Это, в самом деле, утешает, – мертвым голосом
отозвался Кацуба, все еще сидя на корточках над грудой опалов и алмазов,
высыпанных из доброй половины мешочков. Отвернулся и продолжал с тупым усердием
робота вспарывать новые и новые. Пытался ненадолго отсрочить окончательное
признание истины.
– Давай, давай, – сказал Мазур уныло. – Авось
где-нибудь там отыщется шифровка или ключ от Форт-Нокса...
Кацуба зло фыркнул, но не перестал трудиться. В конце концов
слева от него образовалась кучка опустошенных мешочков, а справа – тускло
посверкивающая груда стекляшек, и черных, и похожих на осколки битых бутылок. У
подполковника хватило выдержки не исследовать вдумчиво пустые мешочки.
– Михаил, не вздумайте дать этой куче хорошего пинка, –
серьезно сказала Ольга. – Разлетится, потом придется долго собирать... Это
же ваше. Статья сорок седьмая «а»: найденный клад или имущество, по истечении
срока давности утратившее собственника. Налог – сорок процентов, остальное –
ваше...
– Спасибо, – столь же серьезно сказал Кацуба, открутил
пробку с найденной в палатке бутылки виски и присосался к горлышку. –
Самое удивительное, что хоть какой-то самолет обнаружился...
– Ничего удивительного, – поразмыслив, сказала
Ольга. – Видимо, кто-то из ваших краем уха слышал про эту побасенку с
самолетом и, когда с т а в и л и дезу, использовал сюжет, сам не представляя,
что угодит в десятку.
Мазур молчал. Он добросовестно пытался сосчитать, сколько
людей погибло как раз из-за того, что поверили в эту дезу, или помогали ее с т
а в и т ь, или попросту подвернулись под горячую руку тем, кто в эту дезу
поверил. Или соприкоснулись с ней и увидели свой интерес в том, что им казалось
правдой. Бог ты мой, какой штабель...
– Провались оно все! – в сердцах сказала Ольга. –
Перед вами не стыдно приоткрыть душу, вы сами в таком же положении, не вам надо
мной смеяться. Я-то думала, подвернулась честолюбивой девчонке операция века...
– Это все от молодости, – сказал Мазур. – С годами
такие мысли напрочь из головы вылетают...
– Ты меня возненавидел?
– Вздор. Так бывает только в романах – с р а з у...
– Злишься?
– Ты знаешь, ни капельки, – сказал он понуро. – Не
судите и не судимы будете, сам хорош, тоже умеренно лицедействовал в меру своих
скромных возможностей... Где уж было догадаться... – Он глянул на Кацубу:
– А кое-кто догадался, а?
– Не сразу, – сказал Кацуба. – Были прокольчики,
да простит меня сеньорита майор. К примеру, Ольга несколько раз назвала нас
офицерами во множественном числе, хотя в тот момент никак не могла знать, что
мы о б а при чинах, в роли офицера выступал ты один. Ну, потом начал
сопоставлять и анализировать... долго рассказывать, да и незачем. Главное, я не
был влюблен по уши, как некоторые. И могу повторить вслед за Шерлоком Холмсом:
самая красивая женщина, какую я видел... ну, это жутковатая и неаппетитная
история. – Он печально улыбнулся. – Знаете что, ребята? Не сидите,
как на собственных похоронах, а идите-ка вы в палатку, задерните полог и,
простите на грубом слове, трахнитесь как следует. Во всей этой идиотской
ситуации – единственное осмысленное и полезное действие. Я не сентиментален,
просто вижу, что между вами до сих пор так и проскакивают искры, да и времени у
нас теперь много, поскольку делать больше нечего. Когда выберемся отсюда, один
Бог ведает, – когда-то еще Бокаси пригонит катер к устью... Валяйте,
право. Заодно и помиритесь.
– Идея хорошая, – медленно сказала Ольга. – Ужасно
мне нравится. Ему, думаю, тоже. Только времени нет. Возможно, я в чем-то и
прокололась, Михаил, но я все же профессионал...
– Ах, вон что... – ничуть не удивился Кацуба. –
Рацию я бы заметил обязательно, некуда ее было спрятать... Радиомаячок, а?
– Угадали. – Она достала из кармана блестящую коробочку
с короткой антеннкой. – Они уже вылетели...
Глава 16
Крокодильи сапоги
– Эчеверриа?
– Ага.
– Тогда, по-моему, самое время потребовать консула? –
спросил Кацуба спокойно.
– Ох, да не устраивайте вы комедию, – устало
отмахнулась она. – Никто вам ничего не сделает, в Латинской Америке
уважают дипломатические паспорта...
– Хочу только уточнить, что вербовке я поддаюсь плохо.
Ольга вздохнула:
– Мне очень неловко... Михаил, а не пошли бы вы в задницу с
вашими плоскими шуточками?
– Какие тут шуточки, – сказал Кацуба без улыбки. –
Вполне уместные уточнения.
– Боюсь вас разочаровать, но н а м вы не нужны. И без вас
есть отличные каналы. Между прочим, мы неплохо умеем качать информацию из
крупных держав. Мы в более выигрышном положении – потому что сверхдержавы
непременно вынуждены пускать в оборот добытые данные, а мы их используем в ы б
о р о ч н о, для сугубо конкретных проблем, далеко не все. Что уменьшает
вероятность провала источников – и дает к о м б и н а ц и и. Ваш Джон Смит был
очень словоохотлив, и потому я столько о вас знаю, что вы, наверное, удивитесь.
Кстати, со Смитом все в порядке – уже есть полицейские протоколы, уже задержали
двоих головорезов, которые его коварно зарезали ради бумажника, и своих
показаний они ни за что не изменят, за Смита им сидеть втрое меньше, чем за ту
контрабанду, которой они на самом деле занимались... – Ольга покосилась на
Мазура с тем же смущенным вызовом. – Я чудовище, а?
– Не надо себе льстить, – сказал он спокойно. – Я
уже столько играю в эти игры, что чудовищами мне кажутся нормальные люди...
Интересно, что ты в Англии заканчивала?
– О, весьма интересное заведение. Первая девушка из
Латинской Америки, которая туда поступила и успешно закончила...
Они долго молчали, сидя рядком на большом теплом камне, и
Мазур не чувствовал себя побежденным – здесь попросту не было победителей,
победители пребывали очень далеко отсюда, за Атлантикой, за тридевять земель...
Потом он встал и, повернувшись к Ольге спиной, принялся
одеваться – неловко как-то встречать группу захвата голым, должен соблюдаться
некий этикет...
Свистящее лопотанье винтов раздалось внезапно. Вертолеты,
сделав «горку», неожиданно вывалились из-за вершины горы на том берегу,
разомкнулись и пошли прямо к ним умело выстроенной «лесенкой»: три «Ирокеза» на
разной высоте, правее и выше – ощетинившаяся пушками и реактивными снарядами
«Барракуда» огневой поддержки. Судя по всему, капитан Эчеверриа опасался
нехороших сюрпризов: передний «Ирокез» развернулся правым бортом, зависнув над
водой у самого берега, в квадратном проеме торчало дуло пулемета, настороженно
вглядывались из-под круглых касок автоматчики, блеснули линзы бинокля.
