Кошке ясно – ей чертовски не хотелось тащиться на Ирупану,
но отказаться почему-то нельзя.
– Такой певучий язык, очень напоминает испанский... –
сказал дон Себастьяно. – Жаль, не владею, даже приблизительно не могу
понять, о чем идет речь...
– Сеньорита говорит, что предстоящая экспедиция ее весьма
увлекает, – лихо солгал Мазур.
– Я так и думал, – удовлетворенно кивнул Авила.
Чуть смилостивившись, Ольга послала Мазуру благодарный
взгляд – не подозревая, что вызвала тем бурю в его душе. Он давно уже взял себя
в руки, но знал бы кто, что творилось в душе...
– В таком случае, господа, перейдем к делу, – предложил
дон Себастьяно. – Я совсем забыл рассказать вам свежие новости – тигрерос
начали широкомасштабную операцию против герильеро в прилегающих к Ирупане
районах. Это счастливое совпадение, – и он послал Мазуру хитрейший
взгляд, – льщу себя надеждой, сделает задуманное вами предприятие еще
более безопасным...
Глава 6
Особенности национальных железных дорог
Мазур давно уже перестал разглядывать окружающие пейзажи –
прискучило. Ничего нового ожидать уже не приходилось. Маленькие городки (по
какой-то загадочной системе поезд в одних ненадолго останавливался, а другие
проходил без задержек) походили один на другой – хаотично разбросанные красные
черепичные крыши, окруженные зелеными квадратами садов, центр городка
опознается мгновенно по высоким шпилям старинной церквушки или не менее
почтенной возрастом мунисипалидад. Иногда чуть ли не по часу вдоль полотна
тянутся банановые плантации – однообразное море огромных бахромчатых листьев,
убогонькие жилища рабочих, те самые здешние ранчо, ряды изгородей из высоких,
двухметровых кольев – пока что гладких, казавшихся совершенно мертвыми, но
Кацуба говорил, что, стоит начаться сезону дождей, через несколько месяцев
колья станут обрастать первой листвой, а через пару лет на месте изгороди
окажется густая аллея.
Плантации, городки и скопища крытых непременным рифленым
железом хижин порой сменялись сертанами – редколесьем, перемежавшимся зарослями
кустарника. По сравнению с сибирской тайгой – ничего особенного. То, что с
полным правом можно именовать джунглями, простиралось на левобережье Ирупаны,
куда им, слава богу, ехать не придется.
Гораздо интереснее был сам поезд, влекомый тепловозом, явно
не намеренным бить рекорды скорости. Первый класс, где они ехали, еще мог
порадовать цивилизацией – купе со стеклянными дверями и шестью креслами в
каждом (правда, под обивку из кожзаменителя, такое впечатление, вместо пружин
напихали опилок), под потолком безостановочно вертятся два вентилятора, а
вместо стекол в окнах – тонкие жалюзи.
Остальные семь вагонов из девяти напоминали два
первоклассных лишь внешним обликом. Мазур видел посадку – это скорее смахивало
на съемки фильма из времен российской гражданской войны, разве что без
махновцев и красных комиссаров. Люди лезли и в двери, и в окна, предварительно
зашвырнув внутрь мешки, свертки, чемоданы. Более того – иные преспокойно
путешествовали на крыше. Сначала Мазур решил, что наблюдает нечто из ряда вон
выходящее, но сержант Лопес объяснил: обычное дело. Стоимость проезда на крыше
или просто прогулки по таковой заранее включена в цену билета. Правилами не
запрещается. Если кто-то слетит на полном ходу – его личное дело, давно вышел
из детского возраста и заранее знал, что может угробить буйну головушку...
С сержантом Лопесом, в общем, с самого начала было легко – в
нем Мазур моментально угадал распространенный на всей планете тип старого
прилежного служаки, выполняющего свои обязанности от сих и до сих со всем
прилежанием, но отнюдь не склонного лезть поперек батьки в пекло с личными
инициативами – пусть думает начальство, у него побольше звезд и галунов...
Лысый лобастый коротышка с роскошными усами, в мешковатом костюме из магазина
готового платья, начальство в Мазуре признал сразу, почтительно именовал
«сеньор коммодор»
[12]
, был определенно неглуп и даже эрудирован
– как-то он не без гордости рассказал Мазуру, что местная полиция начала
работать с отпечатками пальцев еще в восемьсот девяносто втором, в то время как
хваленый Скотланд-Ярд – лишь в девятьсот третьем. Мазур перепроверил у Кацубы,
Кацуба порылся в памяти и подтвердил.
А вот с Ольгой оказалось потруднее – она перестала источать
немую холодную враждебность, но до сих пор откровенно дулась, словно балованное
дите или надменная принцесса, вынужденная пережидать ливень в убогой хижине
углежога. Скорее, все же принцесса – в белоснежном брючном костюме, с
немаленькими бриллиантами в ушах и на шее, она с крайне деловым видом стучала
по клавишам стоявшего на коленях электронного чуда, соединявшего в себе
персональный компьютер, спутниковый телефон и бог весть что еще. Экран,
разумеется, оставался невидим для обозрения, не станешь же заглядывать к ней
через плечо, – так что с равным успехом могла и заниматься чем-то
серьезным, и попросту резаться в компьютерный покер сама с собой. На крючке,
над ее плечом висела светло-шоколадная кожаная кобура с роскошной девяносто
второй «береттой» – модель Ф, пятнадцать патронов, полезная игрушка.
«Выделывается девочка, – думал Мазур, – хочет себя с самого начала
изобразить не спутницей Тарзана, а самим Тарзаном...»
Он давно уже преодолел ошеломление, как только выяснилось,
что нет никакой мистики, а есть фамильное сходство. Держался вполне спокойно –
но где-то внутри засела тягостная, мучившая заноза, избавиться от нее не
удавалось, строптивая и холеная девчонка была т о ч н е й ш е й копией...
– Любопытно, почему вы на меня так смотрите? – вдруг
спросила Ольга довольно мирно, глянув на Мазура поверх откинутого
дисплея. – Буржуазный вид смущает?
– Ох, у нас эти термины уже давно не в ходу... – сказал
он.
– Все равно, не могу избавиться от впечатления, что вы
относитесь ко мне несерьезно. Могу вас заверить: у меня в багаже есть более
подходящая для сертанов одежда, но, пока мы едем в относительно цивилизованных
условиях, уж позвольте выглядеть женщиной, а не «солдатом Джейн» в хаки...
– Помилуйте, я ничего такого в виду не имел...
Она фыркнула:
– Коммодор, у вас на лице временами проступает откровенное
разочарование. Ну неужели вы всерьез думали, что я в первый же миг брошусь на
шею представителю загадочной далекой России и, затаив дыхание, начну трепещущим
от волнения голосом расспрашивать вас, как ныне выглядит Медный всадник и стоит
ли еще Эрмитаж? Стоит, я знаю. Достаточно войти в Интернет – и хлынет поток
информации, превосходящей все, что можно узнать от живого человека.
– Ничего такого я и не думал... – растерялся Мазур.
– Думали, не отпирайтесь. Нечто вроде. Все ваши, с кем мне
доводилось общаться, так думают. Ждут глупых вопросов и сентиментальной слезы
на девичьей реснице – ах, ля белль Рюсс... Иногда даже в постель заманивают,
играя на загадочных струнках русской души, которые во мне должны пробудиться...
Нет-нет, дымить извольте в коридоре!
