– Сиди и стреляй, если что, – отрезала она. – Сам
же видел, у меня вроде бы неплохо получается...
– Ладно. – Мазур свернул карту, сунул в карман и
прыгнул на сиденье. – Сворачивай влево, и будем искать вот этот хитрый
перекресток...
– Да что вы топчетесь? – истерически завопила
Лара. – Поехали! Пока они не вернулись!
– Погоди-ка, – сказал Мазур Ольге. Повернулся назад: –
Вот что, кукла, давай-ка сразу наладим деловые отношения. Ты сидишь и
старательно молчишь, как рыбка окунь. Или рыбка стерлядь, что тебе больше
нравится... Ясно? И...
– Да кто ты вообще такой?! – закричала она Мазуру в
лицо. – Твой номер вообще десятый, тебе приказали, вот и шевели жопой!
Ухватив ее за ворот блузки, Мазур неторопливо подтянул к
себе поближе и помолчал, дожидаясь, когда она окончательно заткнется. В такой
позе они просидели с полминуты – как ни покашливал Франсуа, явно выражая
живейшее неодобрение стилем обхождения Мазура. Игнорируя его, Мазур сказал:
– Тихо. Понятно? Не дома. Не ори, не дома, и дома не ори...
Если будешь орать и дергаться, рано или поздно из-за тебя где-нибудь вляпаемся.
Я лучше знаю, что делать, работа такая. Усекла?
Она слабо повозилась, пытаясь высвободиться, сварливо
пробурчала:
– Ладно, замнем. Я...
– Понимаю, – сказал Мазур веско, с
расстановочкой. – Переживания и нервы. Только выбираться будем
спокойненько, без скандалов в благородном семействе... Ну? Молчим и слушаем
приказы?
– Угу, – проворчала Лара.
– Поехали, – сказал Ольге Мазур.
– Бог ты мой, вы бы знали, какие скоты... – забубнила
сзади Лара. – Я все представляла совершенно по-другому...
Выругавшись про себя, Мазур все же не вмешался – нервное недержание
речи, скоро пройдет. Еще несколько минут она тихо бубнила про нешуточные
переживания и свою горькую участь. Из этих сумбурных, накипевших жалоб Мазур
так и не понял, кто же она, собственно, такая. Однако в его глазах она все
меньше походила на «радистку Кэт», создавалось впечатление, что Лара вообще не
имеет никакого отношения к играм – вот только каким образом это холеное
домашнее дитя (а именно такое мнение у него осталось при недолгом беглом
общении) угодило из России в столь экзотические края и почему ее освобождению
придают такое значение? Ребус... Ну не может это быть разведчица, не может!
– Ты хоть документы прихватила? – спросил он у
Ольги. – А то мы, признаться, без единой бумажонки...
– Будь спокоен, – ответила она почти весело. – И
наше магическое «сальвокондукто», и все бумаги, кроме того, всегда можем
сослаться на сеньора бригадного комиссара, что на любой патруль подействует не
менее магически. Ну а разбираться с д р у г и м и – это уже ваша забота, вон
как вы стволами увешаны...
– Но как же...
Ольга фыркнула, не поворачиваясь к нему:
– Милый, мне жутко неудобно, но ты должен понимать всю
пикантность и сложность положения промышленной шпионки, приставленной к вам
человеком, который не любит шутить и всю мою дальнейшую карьеру способен поломать
играючи... Уж прости, но я пресловутым женским чутьем сразу поняла, что с тобой
творится нечто неладное, я тебя уже научилась понимать. Что-то произошло –
какие там, к черту, перепутанные грузы... Ни на какой прием к комиссару я,
конечно, не пошла, а быстренько раздобыла через портье машину, подождала, пока
вы выйдете из отеля, и примитивно двинулась следом на приличном расстоянии.
Можешь обижаться, можешь злиться, но теперь, когда нет Лопеса, я единственная
за вас отвечаю. Наконец, есть еще одна причина, но ты, болван, до нее вряд ли
можешь додуматься... В общем, я появилась вовремя, vеrdad? Сказал бы спасибо, а
не сидел с глуповатой физиономией...
– Это какая еще причина? – тупо спросил Мазур.
Ольга театрально вздохнула, закатив глаза:
– Послал Господь сокровище... Ладно, у тебя еще мозги не
отошли от суровых мужских забав, немного остынешь, догадаешься. А вот вы мне
решительно незнакомы, сеньор, – сказала она, не оборачиваясь, и это могло
относиться только к Франсуа. – Быть может, утолите ненасытное женское
любопытство и расскажете своей спасительнице, чем это вы тут занимались? Не
бойтесь, я давняя сообщница сеньора Влада по странствиям и всяким грязным
делам, а еще мы с ним любовники, могу вам честно признаться...
– Военным дипломатам иногда приходится заниматься самыми
разными проблемами, – осторожно сказал Франсуа, тоже по-русски. –
Говоря обтекаемо, девушка попала в большую беду, пришлось вмешаться...
– А неужели вы тоже русский? Простите, не вполне похожи...
– Ну что вы, я из... другой страны, просто-напросто учился в
России. Вы ведь наверняка собирались спросить, откуда я так хорошо знаю
русский?
«Вывернулся, соратничек», – подумал Мазур чуть
разочарованно.
– Военные дипломаты... Я-то полагала, сеньор Михаил – просто
дипломат, без звания...
– Так оно и обстоит, – моментально ответил
Франсуа. – Употребляя «военные дипломаты» во множественном числе, я вовсе
не распространял это на в с е х присутствующих. Я имел в виду только Влада.
Ведь если я сейчас скажу вам: «Девушки-коронадо, я вижу, чертовски умны», это
еще не будет означать, что здесь находится несколько девушек-коронадо, а? Вы
здесь одна, просто таков уж оборот речи...
– Понятно, – сказала Ольга. – Ну что же, рада
видеть, что вы умеете так блестяще спасать попавших в беду девушек – там все еще
полыхает на полнеба. Будем надеяться, если я попаду в беду, вы все меня спасете
столь же блистательно...
Она замолчала, внимательно глядя на дорогу, – кроны
деревьев сплелись наверху, стало совсем темно.
– Дай-ка чепчик, – повернулся Мазур, принял от Франсуа
тяжелую сферу, попросил Ольгу притормозить и нахлобучил шлем ей на голову,
старательно прихватил ремешком под подбородком, включил «Филин».
– Фантастика! – протянула она, сразу увеличив
скорость. – Какие у вас великолепные игрушки... Вот только не пора ли от
некоторых избавиться? Если мы будем раскатывать по Трассе в таком виде, рано
или поздно полиция или тигрерос начнут задавать вопросы. Я имею в виду эти ваши
комбинезоны, железки непонятные... Или вы собираетесь освобождать еще какую-то
заколдованную принцессу?
– Вы, пожалуй что, правы, мисс Острый Язычок, –
подумав, сказал Франсуа. – Кое-что нам больше не нужно. Вот только с
оружием вряд ли кто-то захочет расстаться...
– Оружие – это такие пустяки в здешних местах... –
хмыкнула Ольга. – Были бы при себе документы, не вызывающие подозрений, а
оружием не очень-то станут интересоваться...
– Притормозите в таком случае.
Ольга остановила машину. Они выскочили, в темпе принялись
освобождаться от комбинезонов. Оставили себе только оружие и шлемы с «Филинами»,
а все остальное, собрав в охапку, отнесли метров на двадцать в чащобу,
разгребли ногами слежавшиеся прелые листья, свалили туда все и вновь засыпали.
Франсуа тщательно опрыскал слой листьев из большого аэрозольного баллона чем-то
резко пахнущим. Чуть смущенно сказал:
