– Чего уж там... – криво усмехнулся Кацуба.
– Главное, привезти «дипломат». Все остальное несущественно.
Должен вас сразу предупредить: возможно, по ходу дела придется провести нечто
вроде «калыма», в смысле «приработка на стороне». Быть может, такой надобности
не будет, а может, и возникнет. Это тоже предстоит узнать на месте. Вот, в общих
чертах, главные контуры. Вопросы?
– Группа – это только мы двое? – спросил Мазур.
– Именно. Я, как уже говорил, на маршруте появляюсь
периодически.
– Кто старший?
Франсуа с генералом вновь переглянулись.
– Скажем так, – протянул Глаголев. – Командует
группой капитан первого ранга Мазур – за исключением внештатных ситуаций в
населенных пунктах, где подполковник Кацуба, как лицо с более разведывательным
уклоном, имеет решающий голос в случае каких-либо коллизий, связанных
опять-таки со шпионскими делами... Как по-вашему, достаточно отточенная
формулировка?
Подумав, оба кивнули.
– У лица со специфическим уклоном есть то ли вопрос, то ли
просто раздумья... – сказал Кацуба. – Хорошо, предположим, местные
спецслужбы нас ни в чем не подозревают и под колпак с ходу не берут...
Позвольте, а почему не берут? Два дипломата, к тому же аккредитованные не в
Санта-Кроче, вдруг отправляются к черту на рога, в несусветную глушь... Даже у
стажера тайной полиции тут же возникнет закономерный вопрос: а что они там
потеряли? Решили накопать опалов, что ли? Занятие для дипломата странноватое...
Искать следы экспедиции Фосетта? Но ее никто никогда не связывал с
Санта-Кроче...
– Ну, насчет этого можете не беспокоиться, – с легкой
улыбкой ответил Франсуа, практически не раздумывая. – Подполковник, вы же
в свое время неплохо и долго поработали в Санта-Кроче, неужели забыли? Клад
Бенитеса...
Мазур увидел на лице Кацубы неподдельную растерянность, даже
конфуз. Подполковник, вильнув взглядом, вздохнул:
– Ну да, я и забыл с этой расслабухой...
– Все обставлено так, что никаких подозрений и не
возникнет, – объяснил Мазуру Франсуа раньше, чем каперанг решил попросить
уточнений. – Вернее, заподозрят, но в совершенно другом... Клад Бенитеса –
старая история. Считается, что в восемьсот двадцать седьмом, когда шла борьба
за независимость и повстанческая армия вот-вот должна была осадить столицу,
полковник Бенитес, военный комендант оной, решил срочно спасать сокровища.
Якобы он погрузил на парусный корабль городскую казну, все статуи и прочие
украшения кафедрального собора, сделанные из золота и серебра, самоцветы
гильдии ювелиров и черт те что еще. Потом корабль по существовавшей тогда сети
проток вышел на Ирупану и добрался до интересующих нас озер. Дальше – масса
версий и разночтений, но все они сводятся к примитивным легендам о кладах:
затонувшее судно, погибшие, кроме одного-двух чудом спасшихся, свидетели,
признание на смертном одре либо старая полуистлевшая карта в прадедушкином
сундуке...
– А на самом деле? – спросил Мазур.
– На самом деле Бенитес не отправлял из столицы и ломаного
гроша. Не было ни корабля, ни груза, ни клада. Достовернейше установлено. За
весьма приличную сумму Бенитес попросту сдал город повстанцам, благодаря чему
окончил дни в комфорте и уюте – правда, был в Испании заочно приговорен к
смертной казни, но это его не волновало... Никаких сокровищ нет, но объяснить
это кладоискателям невозможно – самые первые стали пробираться на Ирупану лет
сто тридцать назад, и до сих пор мало что изменилось, разве что аппаратуру теперь
волокут на Ирупану современнейшую, о какой предки не могли и мечтать... В свое
время россказням о кладе Бенитеса поддался сам дон Астольфо. Когда было точно
установлено истинное положение дел, он решил подзаработать на пустышке. Еще
четверть века назад вот этот район, – он показал авторучкой, – был
объявлен государственным заповедником с красивым названием. Есть даже
минимальный штат смотрителей – которым, однако, втихомолку велено не
усердствовать. Вообще ничего не делать – так, раз в год объехать свой участок,
деликатно не обращая внимания на господ кладоискателей. Вернее, не обращая
внимания на тех, у кого есть лицензия. Попасть в заповедник законнейшим образом
может любой, кто купил лицензию, весьма недешевую. С треском выдворяются
исключительно те, кто рискнул сунуться без лицензии.
После свержения дона Астольфо, когда архивы попали к новому
правительству, решено было не резать курочку, несущую золотые яйца. Вся система
сохранилась в неприкосновенности. Вас заподозрят лишь в том, что вы – парочка
очередных импортных дураков, попавшихся на удочку изготовителей поддельных карт
и признаний на смертном одре. Будут хихикать вслед, но исключительно про
себя...
– Ну, это меняет дело, – облегченно вздохнул
Мазур. – И все же, есть лишняя головная боль. Кто-то из этих
идиотов-кладоискателей может, мне кажется, случайно наткнуться на вашу
«Сессну»...
– Вот это и есть одна из причин, заставляющих торопиться нас
и, подозреваю, американцев, – сказал Франсуа. – «Дипломат» в этом
случае тут же вскроют... и документы окажутся в озере, что для нас равнозначно
провалу. Я даже не знаю, что хуже – если бумаги попадут к янки или если они
размокнут в озере, выброшенные ничего не подозревающим дуралеем. Нужно спешить.
Нельзя сказать, что кладоискатели там роятся, но пара-тройка что ни месяц
отправляется вверх по Ирупане. Как отличить их, буде встретятся, от спецгруппы
янки, определите на месте, не дети. Да, вот что, господин Мазур... У вас там
может случиться и другая встреча, не в пример более приятная. Помните на
«Федоре Достоевском» богатенькую сеньору Эстебанию Сальтильо, с которой у вас
произошло столь романтическое приключение?
– Помню, – сказал Мазур, сделав лицо
непроницаемым. – Да, ведь она из Санта-Кроче... Что, и она каким-то боком
в игре?
– Никоим образом, – мотнул головой Франсуа. –
Просто-напросто ее поместья не столь уж далеко от Ирупаны. Имейте это в виду –
мало ли что, столь приятные знакомые могут оказаться нелишними. Особа богатая и
в тех местах влиятельная, такие контакты надо беречь.
– Вот не ожидал, что когда-нибудь судьба вновь
сведет... – сказал Мазур, откровенно говоря, и в самом деле вспомнивший
взбалмошную сеньору не без приятности.
– Всякое в жизни бывает, – философски сказал
Франсуа. – Кстати, ваше знакомство с этой милой особой стало еще одним
аргументом в пользу того, чтобы послать именно вас. Как видите, стараюсь играть
максимально честно и открыто.
– Играть честно – не велика штука... – проворчал
Мазур. – Нечестно, впрочем, тоже. Вот унести ноги, да еще победителем –
потруднее и посложнее.
– Вот и постарайтесь, – с обаятельной улыбкой произнес
Франсуа. – Вы оба ухитрялись возвращаться всегда и отовсюду, а это
позволяет говорить о тенденции. Тенденция, однако...
– Когда отправляемся? – с тихой обреченностью спросил
Кацуба.
– Следовало бы – вчера, – сказал Глаголев. – А
посему – сегодня ночью. Лететь вам долго, всевозможные детали и частности
обкашляете в самолете. И попробуйте мне только вернуться без крокодильих сапог
или вообще не вернуться...
