– Что безопаснее, на ваш взгляд? Со мной женщины.
– Дайте подумать... Ходят слухи, что у герильеро появились
зенитные ракеты типа «Красного глаза», но это пока что не подтверждено. Можно
договориться с пилотом, чтобы он выполнил несколько хитрых маневров, – для
многих районов самолет служит единственным средством передвижения, местные
пилоты изрядные сорвиголовы и летают в любых условиях, между нами говоря,
иногда выполняют... гм, нестандартные заказы, а потому привыкли ко всему и
умеют держать язык за зубами. Конечно, легкомоторный самолет можно при удаче и
зацепить из обыкновенного ручного пулемета... Однако и машина может попасть в
засаду... Честно вам признаюсь, коммодор, я бы не смог сделать выбор. В обоих
случаях риск примерно одинаков. Все зависит от того, что им нужно: ваши скальпы
или заложники.
– Признаюсь вам столь же честно, не знаю, – проворчал
Мазур. – Давайте все же выберем самолет, вряд ли асиенду смогут взять в
классическую блокаду по всем правилам. Рядом Панамерикана, по ту ее сторону –
открытые пространства, через них и будем уходить, и если...
Влетел белопиджачный молодец, косая сажень в плечах. От
двери что-то затараторил.
– Поздно! – рявкнул Хименес. – Ребра Сант-Яго,
печенка святой Терезы... Пойдемте!
Мазур выскочил следом. Пулеметчик уже разворачивал свое
орудие производства в сторону ворот, сноровисто крутя барашки. Хименес потянул
Мазура к соседнему окну.
Прямо напротив ворот стояли четыре разноцветных джипа – в
том числе и синий «блейзер». Поскольку радом с ним в раскованно-настороженной
позе стоял не кто иной, как младший Гарай, сомнений не оставалось. Вокруг него
собралось человек десять, никто из них не держал в руках оружия, ни винтовок,
ни автоматов не видно, но в машинах достаточно стволов, можно не сомневаться.
– Черт, – сказал Мазур. – Ну не рассчитывают же
они взять поместье штурмом?
– Да уж конечно. Даже этот щенок должен понимать, что любая
попытка штурма была бы даже не идиотством – самоубийством... Возьмите бинокль,
посмотрите вон на того, слева от Гарая. В зеленой куртке, с бородкой.
Интересная личность, а?
Мазур взял с широкого подоконника один из трех стоявших там
биноклей, покрутил колесико. Действительно, молодой парень не особенно
вписывался в компанию: в отличие от всех остальных лицо все же отмечено печатью
интеллекта, бородка подстрижена совершенно по-городскому, надень ему очки и дай
под мышку какой-нибудь ученый труд, получится классический студент престижного
столичного университета...
– Думаете... – сказал Мазур.
– А почему бы и нет? Не похож этот парень на гараевых
орангутангов... Повидал я таких, когда... – Он осекся. – Повидал,
коммодор. Штудируют умные науки и языки, а в свободное время листовочками стены
пачкают и бомбы мастерят... – Лицо у него на миг стало хищно-тоскливым, и Мазур
окончательно уверился, что был прав насчет его прошлого, иные рефлексы на всю
жизнь вгоняются в подсознание...
Внизу зашевелились. Гарай подошел вплотную к высоким
чугунным воротам – литые завитушки толщиной в руку не смог бы прошибить даже
лобешник Анпилова, сработано на совесть, – и тут же с другой стороны
появился привратник, руки у него были пусты, но под пиджаком наверняка таилось
что-нибудь убедительное. Минуты две разговаривали – Гарай все повышал голос, а
его собеседник с безучастной миной вышколенного дворецкого что-то отвечал
коротко и веско. В конце концов вынул из кармана телефон – и тут же в кармане у
Хименеса запищало. Мазур молча слушал непонятный ему разговор, прикидывая шансы
сторон.
Собственно, всю эту шоблу можно в три секунды перемолоть
парой длинных, прицельных очередей... а что потом?
– Ну, так... – сказал Хименес, отключая телефон. –
Сеньор Гарай категорически желает поговорить с хозяйкой.
– Нужно, наверное, сказать, что хозяйка еще не встала, не
принимает...
– Примерно так Пачеко ему и сказал. Гарай на это заявил, что
не может ждать, пока сеньора проснется. Дело у него, изволите ли видеть,
невероятно важное. В поместье сеньоры, он говорит, скрываются убийцы его
братьев: высокий, светловолосый мужчина, второй пониже, щуплый, с усиками,
третий – негр, с ними две женщины, обе блондинки... Он, конечно, благородно
готов поверить, что сеньора не подозревает, каких бандитов приютила под своим
кровом...
– Вот теперь не осталось никаких недомолвок, – сказал
Мазур. – Понимаете ли, Хименес, нас, четырех из пяти, они ни за что не
могли видеть в лицо – ни Гарай, ни кто-либо из Тилькары...
Хименес задумчиво сказал:
– Вообще-то у меня есть снайперские винтовки, хорошие,
немецкие. Можно в два счета срезать отсюда и Гарая, и того городского... вот
только их дальнейшие ходы предсказывать не берусь...
– А что там предсказывать, – сказал Мазур. –
Начнется та самая война, которой вы так опасаетесь, – в чем, между прочим,
правы. И я не хочу доставлять хозяйке хлопоты... Найдутся какие-нибудь дороги,
по которым можно выскользнуть из поместья незаметно?
– Целых три. Но я все же рекомендовал бы вариант с самолетом
– теперь это гораздо предпочтительнее.
– Сколько времени потребуется?
– Давайте прикинем. Шифровку передадим немедленно, Энрике с
ней справится минут за пять, переговоры с аэропортом отнимут... ну, скажем,
полчаса. Самолет сюда будет лететь минут сорок... прибавляем на случайности и
промедление... Давайте считать, что «птичка» здесь приземлится через
полтора-два часа.
– Долго, – сказал Мазур. – Эти обормоты так и будут
торчать у ворот.
– Ничего. Начнем переговоры, затянем время. На штурм они ни
за что не пойдут, здесь у меня два десятка ребят, да столько же можно стянуть
со всех концов асиенды...
Он выглянул в окно. Гарай снова спорил с невозмутимым
привратником, его головорезы поддерживали хозяина негромким, но энергичным
ропотом, только тот, с городской бородкой, стоял в сторонке.
– Смотрите! – сказал Мазур.
Впервые на сцене появилось то пресловутое заряженное ружье,
которое согласно строгим канонам непременно должно в финале выстрелить: один из
Гараевых ребят головой вперед нырнул в распахнутую дверцу машины, покопался
там, показался с винтовкой наперевес. Демонстративно держа ее на виду, встал
рядом с главарем.
Выслушав очередной доклад, Хименес покрутил головой:
– Это что-то новое. Пачеко говорит, они недвусмысленно
нарываются. Грозят, что попытаются прорваться к хозяйке, если им и дальше будет
преграждать дорогу какой-то... бедняге Пачеко придется собрать в кулак всю
выдержку. За то оскорбление, что ему только что нанесли, в нашей глуши
настоящий мужчина сразу всаживает оскорбителю нож в бок... Извините, коммодор,
я отдам распоряжения. Не нравится мне такая наглость, неспроста это, не должны
бы они так...
Он быстрыми шагами удалился на третий этаж. Пулеметчик
покуривал с равнодушным видом, глядя поверх ствола, нацеленного точнехонько на
Гарая и его оруженосца. По обе стороны стены с внутренней стороны парка
короткими перебежками передвигались еще несколько человек в штатском с
автоматами, спешивших на усиление поста у ворот. «Дело поставлено
неплохо, – отметил Мазур, – совершенно не к чему придраться. Но
как-то нужно из этого выбираться, не ставя под удар хозяйку...»
