ГЛАВА ПЕРВАЯ
Сара Росситер любила ранчо «Саутерн-Кросс».
Никогда она не чувствовала себя такой счастливой, как во время скачки по поросшей бурой травой равнине на сильном, прекрасном коне. Какая это была радость — видеть над собой синее небо, раскинувшееся точно огромный корабельный парус, и слышать топот тысяч копыт, сминающих густую, плотную траву!
А больше всего ей нравилось вместе с Рейдом Маккинноном собирать пасущийся скот в стадо и гнать его через Звездную долину в загон.
Но работать плечом к плечу с Рейдом она больше не должна.
Сара дала себе клятву, что, если он ее снова пригласит, она вежливо откажется. В конце концов, объяснений у нее сколько угодно. Единственной учительнице, ведущей все классы в маленькой мирабрукской школе, есть на что потратить драгоценные выходные помимо помощи на ранчо!
Но когда Рейд снова приехал и ровным голосом поинтересовался, не улучит ли она времени в эти выходные, чтобы помочь ему с овцами, она сказала «да».
Дура.
Нет, позже она нашла оправдание своей глупости. Она убедила себя в том, что согласилась помочь Рейду просто потому, что его сестра Энни еще не вернулась из Италии, а брат Кейн отправился на медовый месяц со своей молодой женой, оставив «Саутерн-Кросс» без рабочих рук. Однако она также прекрасно знала, что была неспособна отказать Рейду. И это длилось уже целых десять лет.
Десять лет! Ужас! С семнадцати и до двадцати семи, самые прекрасные годы в жизни женщины, она провела в ожидании, когда же до него наконец дойдет, что он любит ее.
Хотя… если быть до конца честной, то нельзя сказать, что эти десять лет прошли совсем уж впустую. Их отношения походили на длинную, непрерывно идущую вверх кривую.
Да только вот в итоге Сара с болью поняла: то, что начиналось как чудесная дружба и расцвело в прекрасный роман между нею и Рейдом, не выдержало испытания временем.
Что-то пошло не так. Случилось нечто непоправимое, что оттолкнуло Рейда навсегда.
Их разрыв причинил ему такую боль, что он не смог даже ничего объяснить, хотя она не раз замечала, что он порывается что-то ей сказать. Сара и не требовала от него объяснений, чувствуя, что от ее настырности станет только хуже им обоим. Она выбрала иной путь: если не любовь Рейда, то пусть уж будет дружба, может, ему просто нужно время.
И вот она снова в «Саутерн-Кросс» просто потому, что Рейд позвал ее.
Внезапный оклик привлек ее внимание. Рейд махал ей своей широкополой шляпой, чтобы она подъехала ближе к стаду, не давая ему расходиться. Это означало, что вожак уже недалеко от ворот.
Случалось, перед самыми воротами на животных нападала паника и они старались повернуть обратно. Тогда от наездника требовалась вся сосредоточенность, а от овчарок — все их умение окружить стадо, не давая овцам разбегаться.
Не останавливаясь ни на минуту, Сара бросала коня то вправо, то влево, возвращая отставших в стадо.
После работы Рейд, наверное, пригласит ее и двух других помощников к себе домой на ужин. Примет ли она приглашение на этот раз, как принимала всегда?
Приятно было провести пару часов в компании Рейда, переговариваясь во время еды, выпить пару стаканчиков, обменяться шутками. Но в последнее время к веселью добавлялась горечь, которая становилась все ощутимее. Если так пойдет и дальше, то скоро…
Промелькнувшее справа желтое пятно прервало ее размышления. Вожак стада развернулся и помчался стрелой назад, а за ним остальные.
К стыду Сары, ее прекрасно тренированная лошадь Дженни, отреагировала быстрее всадницы. Черт! Снова она позволила Рейду Маккиннону поселиться в ее мыслях, и вот результат — на карту поставлено самолюбие. Никто на ее месте не имел права позволить животным разбежаться перёд самыми воротами загона.
Не прошло и двух секунд, как Сара сжала коленями бока Дженни и низко склонилась в седле, помчавшись за беглянками.
Скорее удача, чем умение позволили ей остановить вожака перед самой изгородью. После этого оставалось только сообразить, что делать, и действовать быстро. Круто развернув свою лошадь, Сара поравнялась с вожаком прежде, чем тому удалось добежать до тяжелых жердей. В одно мгновение осадив лошадь, пустив в ход всю свою ловкость всадницы, она стремительно поскакала, то и дело меняя направление, пока не объехала все стадо. К ее облегчению, овцы, покорно пятясь, повернулись и потрусили назад. И Сара ни на миг не вспомнила о Рейде Маккинноне, пока последняя овца не скрылась за воротами.
К тому времени, когда работа была закончена, солнце склонилось к западу. Работники остались в загоне, следя за тем, чтобы овцы вели себя смирно, а Сара и Рейд повели четырех лошадей в конюшню.
Там они омыли спины лошадей и насыпали им немного овса. Сара делала вид, что полностью погружена в работу и совсем не замечает работающего рядом Рейда.
Она старалась не смотреть на потертые джинсы, туго натянувшиеся на его ягодицах, и крепкие загорелые руки. И уж конечно, она запретила себе вспоминать о том, как эти руки когда-то любовно ласкали ее, доводя до экстаза.
Безнадежно качнув головой, Сара понесла седла в пристройку для упряжи. Ну почему она не может смириться с мыслью, что просто неинтересна Рейду?
Для него прошлое как будто и не существовало вовсе, словно они никогда не были страстными, ненасытными любовниками.
Он продолжал сопровождать ее на местные балы и благотворительные мероприятия. Частенько появляясь в городе, он не упускал случая угостить ее кофе или стаканчиком чего-либо покрепче. Случалось, проведя день на рыбалке у реки, он по пути домой завозил ей пару рыбин. Мало того, он сам разделывал их и тут же готовил для нее.
А Сара с глубочайшей благодарностью принимала от него каждый жест дружбы.
Бывали времена, когда он провожал ее после бала или вечеринки, и при прощании возле дома оба застывали в напряжении и растерянности. В глазах Рейда при этом было столько отчаяния и тоски, что только слепой бы не заметил.
Но он не целовал ее. Лишь прикрывал неловкость шуткой, резко разворачивался и торопливо шел к машине.
Бог весть сколько бессонных ночей провела Сара после таких расставаний.
Вздохнув, она вышла из конюшни. Рейд резко повернулся и как будто остолбенел, глядя на нее. Он стоял посередине двора, не отрывая от нее пристального взгляда.
Все вернулось.
Чувство, светившееся в его глазах, вовсе не было плодом ее неуемного воображения. Бедное сердце Сары замерло.
Щеки Рейда горели румянцем, грудь вздымалась и опускалась, словно ему внезапно стало не хватать воздуха, и все его лицо выражало страстное желание. То самое, что Сара испытывала к нему.
