Мигнул вдоль проходов свет, и снова зажглись надписи «Не
курить, пристегнуть ремни», и Варвара вдруг расстроилась.
Самолет снижался, волшебство кончалось.
Вот черт. Она даже не успела как следует насладиться этими
тремя часами.
Через двадцать пять минут самолет коснулся колесами серого
бетона, сильно затормозил, как будто задирая хвост, и Варвара поняла, что
прилетела в чужую страну, когда увидела крошечное чистенькое здание аэропорта,
зеленые лужайки, шустрых автопогрузчиков, крест немецкой кирхи за редким леском
и динамики сообщили, что за бортом плюс двенадцать градусов.
— Ну что, — спросил сосед, доставая ее куртку, — поедете со
мной до отеля?
— Нет, — отказалась она, — спасибо.
Чувствуя себя легкой и неотразимой под белой пеной махрового
халата, вся, от пальцев на ногах и до заколотых вверх волос, предвкушающая
первое утреннее удовольствие, Варвара вошла в светлую и гулкую пустоту
бассейна. Голубая вода ровно и неподвижно лежала в сверкающем мраморе.
Стеклянная стена упиралась в бурую гору с белыми прожилками сахарного снега, а
с этой стороны стекла блаженствовал под теплым светом какой-то сложный цветок.
Варвара глубоко вздохнула — от счастья, от того, что была
совсем одна в этом почти тропическом раю, от того, что всласть выспалась на
широкой и удобной постели, от того, что белоснежный халат был громадным,
длиннющим, и ей не приходилось то и дело натягивать его на вылезающие колени и
выпадающие груди.
Шикарно скидывать халат на кресло она не стала. Все-таки у
нее было какое-никакое чувство юмора, и она никак не могла вообразить себя
полноценной героиней сериала, даже выспавшись на почти сериальной кровати!
Голубая вода плеснула в сверкающем мраморе, как будто вздохнула, и Варвара
вздохнула вместе с ней.
Плавать было приятно. У Варвары никогда не было времени и
денег на абонемент в бассейн, но воду она обожала. Вчера она твердо решила, что
встанет как можно раньше, чтобы не попасть в толпу жаждущих утренних омовений,
и сунула под подушку часы, и долго лежала, прислушиваясь к шуму широкой и
мелкой речки под самым окном, и незаметно уснула, и проспала все на свете, и
страшно удивилась, увидев, что в бассейне никого нет.
Некоторое время она просто качалась на воде, старательно
держа на поверхности голову. На голове была прическа — или это Варвара думала,
что была? — и она боялась ее испортить. Потом бояться за прическу стало скучно.
Когда еще она будет совсем одна в бассейне с теплой голубой
водой, как будто она владелица замка и его окрестностей, и даже бурая гора за
стеклянной стеной принадлежит ей?! Варвара решительно фыркнула, нырнула,
посидела под водой, чтобы волосы хорошенько намокли и терять было бы уж совсем
нечего, вынырнула, отряхнулась, как мокрая собака, и нырнула снова, и поплыла у
самого дна, рассматривая равнодушное лицо мозаичной русалки. Ей казалось, что
русалка тоже смотрит на нее, и она задрала голову и посмотрела наверх, через
голубую толщу, на которой лежал яркий свет, снизу казавшийся почему-то дымным.
Расплескав воду, Варвара вынырнула и глубоко и шумно
вздохнула, как засидевшейся на глубине кашалот, перевернулась на спину и
поплыла, слегка шевеля ногами. Потом опять нырнула — чтобы проплыть под водой
от стены до стены. Она слегка задыхалась, когда возле бортика с шумом
вознеслась на поверхность.
— Доброе утро!
Варвара с ужасом посмотрела направо и увидела под водой
волосатые ноги странной формы и веселенькие клетчатые плавки.
— До…доброе.
Выходит, он видел, как она выныривала — кашалот, синий кит и
все остальные рыбы гигантских пород. И как она пела, лежа на спине, слышал. И
видел, как она плевалась, и как волосы прилипли к голове, и как она прыгала на
мелководье, вытряхивая воду из уха.
Варвара даже застонала, будто от зубной боли.
— Простите?
— Нет, ничего. — Она засуетилась и стала поправлять волосы,
нервно запихивая их за уши. Он смотрел с интересом.
Утром в номере она зашила дырку на купальнике. Черт его
знает почему, но в боковых швах у него то и дело появлялись дырки. Купальник
был старый и заслуженный, ожидающий выхода на пенсию, но Варвара никак не могла
с ним расстаться. Во-первых, он был черный и, следовательно, ее стройнил, а
во-вторых… Каждый знает, что купить купальник большого размера — это все равно
что купить лошадь, которая ходила бы на задних ногах. Почти невозможно. И
дорого. В общем, купальник у нее был старый, со старательно зашитой этим утром
дыркой.
Вот черт.
Конечно, он ее не интересует, этот мужик. Ну, то есть
абсолютно. Ну, вот нисколечко.
И все-таки жаль, что он увидел ее в этом чертовом
купальнике, плюющуюся, как кашалот. Жаль.
— Как вы добрались? — спросил он довольно равнодушно. —
Встретила вас фирма «Евро Ллойд»?
— Да, спасибо, — поблагодарила Варвара, — а вы?..
— У меня здесь машина, — сказал он, как будто она спрашивала
именно об этом, — стоит у друга в гараже. Он меня встретил, мы пообедали, и я
поехал кататься в горы. Я люблю просто так ездить на машине.
— И я, — вдруг призналась Варвара, — ужасно. У моей подруги
машина. Она нас иногда катает. Мы — это Вася и я. Вася…
— Это подругин сын, — опередил он ее, — я уже слышал.
Варвара смутилась.
— Давайте? — вдруг предложил он и кивнул на воду.
— Что?
— На время. Или кто вперед. Туда и обратно. Давайте?
Он предлагал ей посоревноваться. Очень мило. А разве он не в
курсе, что хрупкие барышни не могут ни в чем соревноваться с большими сильными
мужчинами?
Последнюю надежду на то, что он все-таки видит в ней хрупкую
барышню, засосала широкая мраморная труба, которая, всхлипывая, откачивала из
бассейна лишнюю воду.
— Давайте, — согласилась Варвара с мрачной решимостью, как
будто он предлагал ей схватку не на жизнь, а на смерть. — Считайте.
Он произнес: «Раз, два, три», — и Варвара рухнула в воду. Ей
некогда было смотреть, где там Иван Александрович и что он делает. Она
приспосабливалась к соревнованию, контролировала дыхание — после четвертого
взмаха рукой выдох направо. Бассейн кончился как-то подозрительно быстро, и она
повернула обратно, сильно толкнувшись под водой ногами. Вынырнули они
одновременно и посмотрели друг на друга. Варвара заправила за уши волосы.
— Вы отлично плаваете, — тяжело дыша, сказал он и вытер воду
с лица, — просто отлично. Я вас не догнал, хоть и старался.
