— Извини, — мягко сказала Ленни. — Думаю, не получится.
Его интонация едва заметно изменилась.
— Тогда, может быть, пообедаем вместе?
— Нет, спасибо, Брэди, никак не смогу.
Он болтал еще с минуту, затем повесил трубку. По всей вероятности, думала Ленни, она больше не услышит его и может надеяться, что он больше не будет строить несбыточные планы, а она не причинит ему боль. Он был очень хороший, этот Брэди Спирс. Да, просто наказание, но ей всегда нравились мужчины другого плана, рисковые и опасные. Запретный плод.
Может быть, таков ее удел? По крайней мере, она хотя бы научилась держаться от них подальше. И ни за что на свете больше не позволит втянуть себя в эту пагубную ловушку, чтобы вновь не испытать стыд и унижение.
Так как визитка Стэнли бесследно исчезла, к семи часам следующего дня она была готова и ждала его, одетая в платье цвета золотистого персика с короткими рукавами «кимоно» и вырезом лодочкой, открывающим ключицы и стройную шею. Нежный шелк платья прекрасно оттенял матовость ее кожи и придавал хризолитовым глазам совершенную прозрачность. По той же самой причине, о которой она запретила себе даже вспоминать, ей не хотелось, чтобы Стэнли заходил в ее квартиру. Она ожидала его в саду, устроившись в плетеном кресле, откуда через стеклянную дверь холла была видна входная дверь. Волнение разрасталось в ее груди, и она положила руки на колени, пытаясь унять дрожь, которая могла выдать ее истинное состояние.
Как только высокая фигура Стэнли показалась в дверях, она поднялась и пошла ему навстречу. Залитый солнечным светом, он наблюдал за ней, не двигаясь с места. Он был очень крупный мужчина, отметила она про себя и почувствовала, как что-то дрогнуло у нее внутри. Стараясь сохранить внешнее спокойствие и надеясь, что это ей удается, Леонора улыбнулась.
— Ты выглядишь чудесно, — приветствовал он ее, и его глаза задержались на ее лице. — Но, кажется, у тебя был тяжелый день?
Она постаралась изобразить легкомысленную улыбку, в душе проклиная его проницательность.
— Я провела утро на строительной площадке, споря с одним заказчиком, который понятия не имел о чертежах и никак не мог вникнуть в детали, но с пеной у рта доказывал, что мои предложения несостоятельны. Старая песня: мол, женщина не смыслит в таких делах…
— И как же ты справилась с этим?
— У меня есть один фокус. — По мере того как они продолжали разговор, волнение постепенно уходило. — Я взяла гвоздь и одним ударом молотка вогнала его в дерево по самую шляпку. Тот факт, что я могу забить гвоздь, убеждает большинство мужчин, что я разбираюсь и в более сложных вещах.
Он рассмеялся.
— Как долго ты тренировалась?
— Неделю. — Ее лицо стало серьезным.
— Но в том событии, что ты описала, не заключено никакого драматизма. Так что же еще случилось сегодня?
— А еще сегодня я обсуждала затраты с возможным клиентом, который решил, что может получить большой особняк по цене бунгало. Он также полагал, что я готова переспать с ним в благодарность за то, что он даст мне этот заказ. Но он не долго оставался возможным клиентом.
О дура, дура! Зачем она рассказала ему все это?
Дайвер сурово пробормотал что-то себе под нос, отчего она вздрогнула, затем потребовал с настойчивостью, не терпящей возражения:
— Кто он?
Леонора пожала плечами и, не отрывая взгляда от его лица, нехотя произнесла:
— Какая разница?
— Кто он? — повторил Стэнли.
У нее похолодело в груди. Она уставилась в его глаза, ставшие вдруг холодными и неподвижными, как кусочки льда, увидела, как его рот сложился в жесткую, тонкую линию и как напряглись скулы.
— Ради бога, Стэнли! Не строй из себя брата! — Ее голос прозвучал неестественно и резко. — Я тебе не сестра и сама в состоянии позаботиться о себе.
— И часто такое случается? — спросил он, не обращая внимания на ее слова.
Его тон был холоден, почти безразличен, но стоило только взглянуть на побелевшие губы, сразу становилось ясно, как страшно он был взбешен.
— Не часто, — ответила она, — но случается. И не только со мной. Большинство женщин, занимающихся бизнесом, сталкиваются с подобными вещами.
— Я бы хотел знать, кто это.
Их взгляды встретились.
— Я не собиралась посвящать тебя в это, — тихо произнесла Ленни и увидела, как едва сдерживаемая ярость медленно угасает и на его лице остается лишь суровая отчужденность.
— Прекрасно. — Он взял ее под руку и повел за угол, где оставил машину. — Пожалуй, ты права, лучше закончить этот разговор и отправиться к тете Шарлотте, а то она еще решит, что я передумал.
Ленни с трудом перевела дыхание. Хотя она с самого начала почувствовала бескомпромиссность его натуры, она и не представляла, насколько непримиримым он может быть. И все же рядом с ним она испытывала радость, смешанную со жгучим предчувствием той невероятной силы, о существовании которой она пыталась забыть, проводя последнее время в одиночестве. Когда он усадил ее на переднее сиденье своего роскошного автомобиля, она вдруг явственно вспомнила, как начиналось это в тот раз. Куин Макоу быстро вскружил ей голову, да так, что она была не в состоянии трезво оценить происходящее. Пока не поздно, вспомни, что из этого вышло!
3
Шарлотта Спенсер, высокая, элегантная, аристократичная, с такими же синими, как у внучатого племянника, глазами, с тем же прямым носом и ямочкой на подбородке, которые делали Ленни и Стэнли почти близнецами, выглядела лет на двадцать моложе своего возраста.
— Боже правый! — воскликнула она, во все глаза глядя на Леонору. — Определенно, вы из нашей семьи!
Она с гордостью провела гостью по комнатам, поблагодарила за дом и настояла, чтобы внук выпил с ней ее любимое виски. Ленни предпочла шерри. Только после этого Шарлотта перешла к делу.
— Дорогая, после того как Стэнли вчера рассказал мне о вас, я просмотрела семейные бумаги и не обнаружила никакой связи с Австралией. Конечно, логичнее всего предположить, что у кого-то из наших предков был внебрачный ребенок, но ума не приложу, когда это могло произойти.
— Я тоже, — отозвалась Ленни. — Правда, я мало что знаю о семье отца. Мама рассказывала, что в семьях Хэйсов всегда был только один ребенок. Судя по фотографиям, они были очень похожи друг на друга и… на Стэнли, за исключением того, что все мужчины рано лысели. Даже у моего отца, умершего молодым, почти не осталось волос.
— О, у всех Дайверов отличная шевелюра, — заметила Шарлотта, с любовью взглянув на племянника.
Улыбка тронула его губы.
— Полагаю, все произошло во времена первых поселенцев! — чуть смутившись, торопливо произнесла Ленни.
