Норберт спросил обеспокоенно:
— Это точно те, кого ждете?
— Они, — заверил я, — впереди Хродульф, хотя должен бы Хенгест с сэром Джонатаном Ферджехеймом…
Он сказал уважительно:
— Ну и глаза у вас, ваше высочество! Орел позавидует.
Лиутгарда гордо усмехнулась, словно орлиное зрение обязательное свойство принцев и принцесс.
Норберт, не оборачиваясь, вскинул руку, и кони с галопа перешли на рысь, грохот копыт за спиной стал тише.
Я сказал негромко:
— Принцесса… вы готовы?
Лиутгарда во время бешеной скачки прятала грудь от ветра, но сейчас судорожно вздохнула, бледная и сосредоточенная, словно идет на эшафот, выпрямилась и заставила себя держаться как можно более свободно и царственно, хотя я-то вижу, внутри трясется, как отважная мышь при виде кота.
Лорд Хродульф в самом деле впереди, но, как догадываюсь, вспоминая рельеф, им только что пришлось миновать узкое ущелье, Хенгест с лордом Джонатаном Ферджехеймом пропустили заносчивого лорда вперед, дабы сохранять единство.
Я видел, как глаза Хродульфа становятся все шире, однако он не зря стал верховным лордом, и, когда мы сблизились, поклонился мне со всем почтением и сказал рокочущим басом:
— Ваша светлость…
— Принцесса, — произнес я церемонно, — это доблестнейший лорд Хродульф, самый богатый и с самыми крупными владениями в королевстве Варт Генц, однако он и отважнейший рыцарь, как видите! Первый откликнулся на зов идти помочь Бриттии…
Она милостиво наклонила голову. Я продолжал так же сердечно:
— Дорогой Хродульф, это ее высочество Лиутгарда, дочь короля Бриттии Ричмонда.
Хродульф еще раз поклонился, на этот раз Лиутгарде, но с таким почтением, как не кланялся и самой императрице.
— Ваше высочество…
— Лорд Хродульф, — проговорила она ясным и сильным голосом принцессы-воина.
— Я счастлив, — произнес он с чувством, — что выступил на помощь Бриттии!.. Это весьма… правильно, так сказать. Теперь я вижу, насколько я был прав. Да, мои глаза меня не обманывают…
— Лорд, — сказал я, — надеюсь, на привале мы пообедаем вместе? А сейчас я с вашего позволения представлю принцессе остальных лордов.
— Да-да, — воскликнул он с энтузиазмом, — на привале!.. Кони уже устали, я немедленно распоряжусь. Тут же и сразу!
Наши с Лиутгардой кони красиво и бодро пронесли нас мимо колонны, где успевали только вытаращить глаза, как мы уже оказывались далеко. Многие даже не были уверены, не почудилось ли дивное видение.
Хенгест Еафор едет впереди остального войска, огромный, как скала в доспехах, высится над всеми на две головы, так как к своему гигантскому росту еще и восседает на гигантском жеребце. Доспехи на нем грубые, но добротные, он словно избегает даже намека на украшения, этакая закованная в сталь башня смерти.
Глаза его стали распахиваться шире, когда он рассмотрел, кто приближается, а я издали помахал дружески рукой.
— Хенгест!
Он чуть склонил голову.
— Ваше высочество…
Я обратился к Лиутгарде:
— Ваше высочество, это благороднейший Хенгест Еафор, у него самая боеспособная дружина во всем Варт Генце!.. Она способна выполнить любые задачи, в том числе и невыполнимые. Богатства его, земли, замки и крепости он сам не может подсчитать, однако вместо подсчетов он вскочил в седло боевого коня… правда, красавец?.. и ринулся на помощь королевству Бриттия!
Хенгест поклонился принцессе всем корпусом так, что уткнулся лицом в конскую гриву, затем довольно легко при его росте соскочил на землю, подошел торопливо и поцеловал носок ее сапога в стремени.
— Ваше высочество, — произнес он гулким голосом, в котором было столько страсти, какую я никогда не предполагал в конях, — только прикажите!.. Мы пришли без зова, но готовы отныне…
Лиутгарда, красная, как вареный рак, смотрела на него сверху и сгорала от сладкого стыда.
Я поспешил вмешаться:
— Дорогой друг, мы еще пообщаемся на привале, а сейчас я представлю принцессе Меревальда и Леофрига.
— Да, — ответил Хенгест все еще обалдело, — да, ага… на привале, да? Господи, когда же этот привал…
Глава 5
Я улыбнулся, кивнул, и мы помчались дальше, там двигается под шелест знамен прекрасно вооруженное войско закованных в стальные доспехи рыцарей, а за ними почти неотличимая по доспехам и вооружению тяжеловооруженная конница наемных воинов, что посвятили всю жизнь войне.
Меревальд Заозерный даже не переменился в лице, когда увидел принцессу в облике амазонки, поклонился и взглянул на меня с вопросом в глазах.
— Ваше высочество, — сказал я церемонно Лиутгарде, — это Меревальд Заозерный, один из четверых верховных лордов, что сразу же откликнулся на призыв помочь Бриттии… возможно, он был вообще первым!.. Кстати, Меревальд в родстве с одним из древних королей, но еще важнее, что не так давно погибший король Варт Генца советовался с ним по всем важным делам. А лично я ценю, что именно Меревальд настоял на разработке соляных копей в заброшенных землях, где ничто не росло из-за этой же соли. Казна на торговле ею получает немалую прибыль…
Она кивнула и произнесла с уважением:
— Лорд Меревальд…
— Ваше высочество, — ответил он, — я польщен высокой оценкой моих дел принцем Ричардом.
— Я тоже это ценю, — заверила она. — Усиливать экономику королевства даже важнее победоносных войн.
Он взглянул на нее с удивлением и сказал еще почтительнее:
— Как приятно слышать такие мудрые речи из уст красивой женщины. За такую и голову сложить — честь и награда для любого мужчины и рыцаря.
— Ой, — сказала она, дико засмущавшись, — вы льстите простой провинциальной принцессе.
— Самые дивные цветы, — заверил он, — вырастают в глуши. А потом весь мир дивится их красоте и благоуханию.
— Меревальд, — сказал я, — там Хродульф спешно готовится к остановке, надо дать отдых коням.
— Пора, — согласился Меревальд, — хотя, на мой взгляд, недавно только снялись с привала.
— У него, — объяснил я, — вроде бы захромала лошадь. Или конь, не помню. За общим обедом переговорим о помощи королевству Бриттия.
— Да-да, — торопливо ответил он и, все-таки не удержавшись, откровенно посмотрел на амазонский наряд принцессы. — О всесторонней помощи!.. Я всегда как бы мечтал и грезил помочь. Всячески.
— Мы сейчас представим принцессе Леофрига, — сказал я, — и сразу же вернемся за… деловой стол.
Я чуть не сказал «праздничный», как все-таки на всех нас взбадривающе подействовала эта принцесса в ее костюме амазонки, подумать только, как легко всеми нами манипулировать, какое счастье, что никто этих способов еще не знает… кроме меня, разумеется.
