Но мрачный, гипнотизирующий голос в ее разуме нельзя было ни забыть, ни проигнорировать.
В следующее полнолуние ты обратишься. И ты будешь убивать.
И она не могла избавиться от этого голоса, несмотря на все прелести обслуживания в этом салоне. Пока он рыскает где-то там, наблюдает, ждет, пока становится тенью, которую нельзя потерять. И он скоро покажется, это лишь вопрос времени.
На следующий день Клэр вышла из школы через главный выход, оснащенный двойными дверями, и прищурилась на слепящее послеполуденное солнце. Казалось, что она в сауне. Влажная жара окутала ее, над верхней губой появились капельки пота. Но чего она ожидала всего лишь через пять минут после того, как прозвенел последний звонок? Обычно Клэр оставалась в школе еще на час, разбирая бумаги. Но не сегодня. Сегодня, пробираясь в море бегущих подростков, она хотела сбежать из школы не меньше, чем ученики. И даже если бы это было не так, ей всё-таки нужно было уйти из школы сразу после звонка, чтобы успеть на прием к окулисту.
Она шла быстро, желая, чтобы этот день поскорее закончился. Она уже устала от того, как люди реагировали на ее новый облик. Ученики явно его одобрили, да так, что она даже смутилась. К шестому уроку в классе у нее оказались мальчики, фамилий которых даже не было в списке посещаемости. От их восхищения ей становилось неловко, большую часть дня приходилось подсекать на корню неприличное поведение… и намного грубее, чем обычно. Она очень из-за этого переживала. Что случилось с ее безграничным терпением? Ее терпимостью?
В толпе она заметила вперед знакомый красно-коричневый цвет. Ее сердце бешено забилось, она начала спотыкаться.
Крепко сжимая ключи, не обращая внимания на то, как металл врезается в нежную кожу ладони, и тут она заметила знакомое лицо. И благодаря этому даже сегодняшние неприятности отошли на задний план.
Черт. Она так и не поняла, как себя вести с ним, и вот Гидеон тут как тут - независимо от того, готова ли она к встрече - припарковался на огневом рубеже. Он стоял, прислонившись к двери и сложив руки на груди. Она остановилась в нескольких футах от него и осмотрелась. Ученики копошились вокруг нее, как рыба, плывущая вниз по течению. Не сводя с него глаз, она почти не обращала внимания на спешащих подростков.
- Прекрасная прическа.
Она поднесла руку к волосам. Терри потрудился на славу. Три оттенка золотого цвета в сочетании с ее коричневым цветом превратили ее волосы в произведение искусства: медовые с оттенком солнечного света. Дерзкие прядки очень мягко, словно лаская, касались ее щек и шеи.
Но волосы были лишь частью ее преображения. Она смотрела и ждала. Пока он перевел взгляд с волос на лицо, а потом на ее одежду: короткую, кокетливую юбку и золотую блузку без рукавов. Она глупо жаждала увидеть его реакцию. Его. А не какого-то подростка. Реакцию живого мужчины из плоти и крови.
Клэр готова была себя стукнуть. Неужели она так отчаянно желала привлечь внимание, что даже жаждала его от этого сумасшедшего? Хотя, надо признать, он был красив.
Чем дольше он молча смотрел на нее, тем тяжелее она дышала. Она покраснела, услышав, как шумно дышит.
Теперь у нее был ответ на ее волос. Да. Она пала ниже некуда.
- Хорошие шмотки, - сказал он не вполне искренне. Казалось, что она его вовсе не впечатлила. Нет, не то слово. Она посмотрела на его непроницаемое, серьезное лицо. Он не одобрил ее вид.
- Что ты здесь делаешь? – резко спросила она.
- Присматриваю за тобой.
Пробегающие ученики толкнули ее ближе к нему. Чувствуя, что их могут подслушать, она тихо прошипела:
- Это уже далеко зашло, - и глубоко вздохнув, решила блефовать: - Я вызываю полицию.
- Если бы ты собиралась вызвать полицию, то давно бы уже вызвала, - ответил он, легко пожимая плечами, словно ему было наплевать.
Она хотела умно и лаконично ответить, но ничего не приходило в голову. Он был прав. Почему она не пошла в полицию? Несмотря на то, что он вернул ей сумочку, он же вломился в ее квартиру. Он ее преследовал. Угрожал ей. Заставлял ее переживать и нервничать.
Как будто услышав ее внутренний диалог, он мягко ответил:
- Ты не пошла к копам потому, что в глубине души знаешь, что я прав. Ты чувствуешь это в своей крови, что в переулке тебя укусила не собака, а Ленни.
Она покачала головой, подняв руки, будто могла спрятаться от его слов.
- Это просто смешно.
Гидеон долго смотрел на нее, изучая, прощупывая.
- Ты всё еще считаешь, что он жив, - сказал он, в конце концов, качая головой.
Так как он утверждал, что собака, которую он убил в переулке – это Ленни, - что совершенно невозможно, - то да.
- Он тебе звонил? – настойчиво спрашивал Гидеон. – Пришел в школу?
- Я его не видела, - признала она. - Но ведь дети постоянно прогуливают уроки. Это не значит, что Ленни мертв или… - она оглянулась через плечо, опасаясь, что кто-то мог подслушать, но топа спешащих школьников уже рассеялась, а одинокий мальчик, шаркающее шел по тротуару в кедах, совершенно не обращая на них внимания. И она гневно прошептала:
- Оборотней не бывает.
Его зеленые глаза решительно поблескивали.
- Ликанов, - поправил он ее.
- Всё равно, - рявкнула она в ответ, чувствуя, как пот стекает по спине.
- Чем дольше ты со мной борешься, тем меньше у нас времени, чтобы найти ликана, который обратил Ленни. Если мы не…
- Ты меня убьешь, верно? - с вызовом изогнув бровь, она сдержала дыхания в надежде, что он станет это отрицать, что он просто слегка безумен, но не опасен.
Но когда он кратко кивнул, она выдохнула со свистом. Значит, всё ясно.
- Этого не случится, - поклялась она очень тихо и решительно. И наплевать, что он волнует ее кровь. Она не позволит ему убить себя.
Он смотрел на нее, соблазняя своими зелеными глазами, заглядывая в самую душу. Словно что-то увидев там, он с сожалением покачал головой.
- Ликан уже добрался до тебя. Он внутри, наверное, уже и так слишком поздно.
- Это потому, что я не позволю тебе убить меня? - она прижала руку к груди, решительно продолжая: - Это же обычное чувство самосохранения.
Он улыбнулся, и сказал, словно раскаиваясь:
- Но это не ты.
- И откуда тебе это известно? – пылко спросила она, разозлившись еще сильнее потому, что он был прав. Он изменилась. Внутри и снаружи.
- Ты меня не знаешь, - она махнула рукой, показывая на себя. – Может быть, я всё время была такой.
- Неужели? – спросил он спокойно, тихо, но не менее властно.
Она развела руки в стороны. Вместо того, чтобы ответить ему прямо, она воскликнула:
