Покачав головой, она огрызнулась:
– Откуда ты знаешь, что Сирил не полюбит меня, потому что я другая? Волевая?
– Всего лишь догадка, – казалось, Гидеон борется с улыбкой.
Ее шея загорелась, и Клэр подняла волосы, чтобы позволить холодному воздуху охладить ее кожу.
– Ты ошибаешься. Я не тряпка.
– Сейчас нет, – уступил он.
– Никогда, – не совсем, правда, но ей было все равно.
Это никогда больше не будет правдой.
Тут прибыла их еда. Клэр схватила тридцатисантиметровый сэндвич с мясом и сыром из корзины. Официантка едва успела убрать с дороги свою руку. Погрузив зубы в сэндвич, Клэр застонала, когда в рот потек сок мяса и липкий сыр моцарелла. Горячий сок струйкой потек вниз по ее подбородку. Она стерла его тыльной стороной ладони и сделала еще один укус, даже не проглотив то, что откусила в первый раз.
Широко раскрыв глаза, официантка удалилась, поглядывая через плечо, очевидно удивленная скоростью, с которой Клэр поглощает свой сэндвич.
Подняв глаза, Клэр наблюдала за медленным движением прекрасно очерченных губ Гидеона, когда он пережевывал свой ужин. И в ее крови о себе заявил другой вид голода.
– А что ты? – она отложила остатки своего сэндвича в корзину, ее голос был тихим и страстным – она никогда не говорила подобным голосом. – Каких женщин любишь ты?
– Я? – вопрос, очевидно, застал его врасплох.
– Каких ты любишь женщин? – повторила Клэр. – Тех, кем ты можешь с легкостью управлять? Или тебе нравятся женщины, которые все берут на себя?
Неожиданно она увидела себя, расстегивающую ему джинсы, как это было в домике на озере. Пробегая большим пальцем по его налившейся головке. Только в этот раз она опускалась губами вниз, поигрывая своим язычком по его…
Их взгляды встретились. Воздух наполнился энергией, и она поняла, что Гидеон видит ту же картину.
– Не тряпок, – наконец ответил он напряженным голосом, прерывая их зрительный контакт.
После чего Гидеон наклонился вперед, чтобы схватить чипсы из своей корзинки с едой.
– Я так и думала, – пробормотала Клэр, вновь беря в руку сэндвич.
Он хотел ее. Так же сильно, как и она хотела его.
Только ее удовольствие от этого осознания было скоротечным.
Потому что Гидеон Марч никогда бы не обратил внимание на настоящую Клэр Морган. Когда все это закончится и проклятие будет разрушено, он забудет о ней.
Уставившись в свой бокал, она изучала тающие кусочки льда и чувствовала, как ее губы начинают кривиться. Она не хотела вновь становиться мышью. Покорной. На самом деле она могла бы продолжать идти по жизни робкой и испуганной, даже не зная, что пропустила. Но теперь-то она знала.
Она знала, как это – противостоять отцу. Как взять под контроль свой класс. Идти за тем, что она хочет. Сейчас она знает и никогда не сможет вернуться назад. Не захочет вернуться. Клэр криво улыбнулась. Хотя она могла бы сделать это и без потери своей души и не пожирая людей каждое полнолуние.
Гидеон посмотрел на нее через стол, его глаза были суровы и проницательны, будто он мог читать ее мысли.
– Не слишком-то привыкай, Клэр. Ты не сможешь остаться такой.
Конечно, нет. Она знала это.
Нет, если она хочет жить.
И все же внутри нее появился тоненький голосок. Была ли ты когда-то жива до того, как стала оборотнем?
* * *
1. «Гаторейд» – товарный знак «спортивных» напитков и порошков производства компании «Куэйкер оутс».
2. «Арм энд Хаммер» – товарный знак зубной пасты с гидрокарбонатом натрия (пищевая сода).
3. Техасодельфия – сеть ресторанов, которые известны своими уникальными сэндвичами с мясом и сыром.
Глава 10
- И что дальше, - спросила Клэр, переведя взгляд с длинной, многое повидавшей барной стойки, запачканной липкими жидкостями неизвестного происхождения, на блюдце с бесплатным арахисом.
- Ждем, - ответил Гидеон, не глядя в ее сторону, осматривая помещение. И сунул пиво ей в руки, приказав: - Пей.
Сморщив нос, девушка покосилась на пиво в своей руке. Ей еще не приходилось пить его. Бокал вина - да. Но только не пиво, как пил ее отец между рейсами.
Она смотрела на бутылку так, словно у той внезапно выросли зубы и она может покусать ее. Подняв глаза, Клэр заметила за стойкой громадного бармена, плотоядно косящего на ее декольте. Затем тот пригладил рукой эспаньолку (1) и послал ей воздушный поцелуй.
Едва сдержав дрожь, девушка повернулась и увидела, как Гидеон отпил из своей банки. Будучи подростом, ей часто приходилось запираться в своей комнате, когда отец перед телевизором начинал пить. В безопасном месте, чтобы избежать взгляда его налитых кровью глаз. Впрочем, дверь далеко не всегда служила преградой для него.
- Ненавижу пиво, - пробормотала она, а оскорбления ее отца невнятным эхом звучали у нее в голове. Ее нос сморщился, едва почувствовав неприятный запах пива, идущий от Гидеона.
- Почему же?
– Когда мой отец не ходил на работу, он оставался дома и пил. – Затем добавила: – И довольно много, – она фыркнула, а ее губ коснулась слабая улыбка. – Боже, не могли же мы упустить его.
Молчание, повисшее между ними, заполнилось шумом бара. Ей стало интересно, почему она вдруг вспомнила о нем. Клэр никогда раньше ни с кем не разговаривала о своем отце, даже со своей матерью.
- Он пил? – вопрос с трудом слетел с его губ, поразив ее.
- Когда отец был трезвый, было еще ничего, но когда он пил, то становился совсем другим человеком. Намного хуже. Я просто научилась держаться от него подальше, – Клэр скрестила руки, растирая кожу, поскольку ей вдруг стало холодно от одной мысли, что иногда ей не удавалось избежать его внимания. – По большей части.
Он отвел от нее взгляд, его профиль, казалось, был высечен из камня. Внезапно мужчина заметил:
- Робкая маленькая мышка неожиданно оказалась проницательной.
Девушка покраснела. Их беседа за обедом снова перетекла на нее саму.
– Я не слабачка, запомни, - отрезала она, - и не мышь.
Гидеон посмотрел на нее, в его глазах, отливавших зеленью, стоял холод.
Уронив руки, Клэр посмотрела ему в глаза, бросая вызов.
- Если ты мышка … была, - внес он поправку, посмотрев поверх нее, дотронувшись до ее яркого топа с открытой спиной и медленно проведя ладонью по выпуклостям ее груди, - звучит так, как будто у тебя была веская причина.
- Быть слабой? – зарычала она. Уязвимой? Покорной? Как ее мать? Клэр покачала головой.
