По иронии судьбы человек, которому Джек меньше всего склонен был доверять, оказался единственным, кто сейчас мог ему помочь. Он занял место свидетеля, не переставая думать: «Все они одинаковые. Лжецы. Все как один». Он был уверен, что если первый адвокат его подставил, то подставит и второй.
«Не показывай агрессию, не ершись, иначе подумают, что ты склонен к насилию, — минуту назад предупредил его Джордан. — Просто следуй моим подсказкам. Этим я зарабатываю себе на жизнь».
Но Джек не мог этого сделать. Казалось, будто Джордан стоит на краю утеса и подбивает его спрыгнуть, обещая поймать… но у Джека еще не зажили синяки от прошлого падения.
Джордан наклонился к подзащитному, чтобы один Джек его слышал.
— Черт побери, перестань витать в облаках! — зло прошипел он. — Без тебя мне не справиться. — Потом улыбнулся и продолжил: — Что было дальше?
Джек на мгновение снова оказался в лесу. Их смех вспыхивал подобно звездам. Протяни руку — и поймаешь.
— Я вышел на поляну, — медленно произнес Джек, — и когда поднял глаза, то увидел группу девочек. Обнаженных.
После этих слов зал замер.
— Секундочку! — остановил его Джордан. — Вы утверждаете, что наткнулись на группу обнаженных девушек?
— Да. И я подумал: наверное, я так много выпил, что у меня начались галлюцинации.
— Могу представить. Что вы еще помните?
Джек покачал головой.
— Я такого никогда не видел. Там были свечи. А с деревьев свисали ленты.
Джордан подошел к столу с вещественными доказательствами и взял одно.
— Такие ленты?
— Да, но только длиннее.
— Что-нибудь еще помните?
Джек закрыл глаза, силясь собраться с мыслями.
— Это только обрывки воспоминаний… Например, я закрываю глаза и вижу костер, а когда просыпаюсь утром, то чувствую во рту сладковатый привкус, который запомнил с той ночи. — Он разочарованно покачал головой. — Но провалов слишком много, а те фрагменты, что я вспоминаю, кажутся бессмысленными.
Джордан подошел к своему подзащитному.
— Вы запомнили какие-нибудь особые предметы, которые лежали на поляне?
— Протестую! — лениво возразил Мэтт. — Если свидетель ничего не помнит, не стоит мистеру Макфи заполнять эту пустоту за него.
— Протест принят.
Джордан взглянул Джеку в глаза.
— Вас раздражает то, что вы не можете вспомнить события той ночи?
— Вы даже представить себе не можете как! — Джек пытался подыскать подходящие слова. — Я знаю, что не совершал того, в чем меня обвиняют. Просто знаю — и все! Но вспомнить ничего не могу.
— Что, по-вашему, могло бы освежить вашу память?
— Не знаю, — признался Джек. — Я уже все перепробовал.
— А мне достаточно подержать в руках один сувенир — и вот я опять уже там, — улыбнулся Джордан. — У меня есть довольно грязный мяч, который я поймал во время седьмого матча Американской лиги в восемьдесят шестом году, тот мяч, которым Хендерсон пробил Донни Мора из «Калифорния Энжелз». Каждый раз, когда я беру его в руки, я вспоминаю, как «Сокс» выбиваются в лидеры и попадают на чемпионат мира.
— Ваша честь, протест! Как бы мне ни нравилось слушать истории из жизни мистера Макфи, они не имеют отношения к делу.
— Уважаемый суд, это не так. Я бы хотел представить в качестве улики вот эту тетрадь, чтобы свидетель мог освежить свою память.
Джордан потянулся через стол, взял у Селены черно-белую тетрадь и положил ее на стол с вещественными доказательствами.
— Позвольте подойти? — выкрикнул Мэтт, вскакивая с места.
— Мистер Макфи, что на этот раз у вас в рукаве? — спросила судья Джастис.
— Ваша честь, в законе о предоставлении улик сказано, что я имею право освежить воспоминания свидетеля любыми находящимися в моем распоряжении документами. Это «Книга теней» — дневник ведьмы, если хотите, — и здесь описаны языческие ритуалы, которые имели место в ночь предполагаемого изнасилования.
Судья Джастис повертела тетрадь в руках, пролистала и протянула для ознакомления Мэтту.
— Ваша честь, это против правил, — настаивал Мэтт. — Подсудимый не написал в этой тетради ни одной строки… он даже не знает, что в ней. Чтение не освежит его память, а лишь создаст новые воспоминания. — Он прищурившись посмотрел на Джордана. — Мистер Макфи пытается изыскать способ вложить в уста своего клиента нужные слова.
— Даже если свидетель не приложил руку к созданию этой книги, мистер Гулиган, защите разрешено использовать ее для того, чтобы освежить память клиента. — Судья повернулась к Джордану. — Я сама храню сувенирный кубок ежегодного чемпионата семьдесят пятого года, когда Карлтон Фиск в шестом матче чуть не заступил за линию. Он остановился всего в нескольких сантиметрах. Как только я беру в руки эту чудовищную пластмассовую чашу, я сразу вспоминаю волшебство того мгновения. Протест отклонен.
Как только Джордан передал своему подзащитному тетрадь, руки Джека задрожали.
— Той ночью, — бормотал он, — я видел, как она писала, сидя под кизиловым деревом.
— А потом?
— Потом она встала… — медленно произнес Джек. — Встала и окликнула меня по имени.
Более трезвый мужчина развернулся бы и ушел, но Джек в голове такую мысль удержать не смог. Его слишком озадачили другие вещи: ленты, висящие там, где никогда не висели; нож, лежащий перпендикулярно белой свече; запах корицы; уже сам факт того, что она обращается к нему.
— Ты как раз вовремя, — сказала Джиллиан. — Мы тебя ждали.
Он спит, и все это ему снится. Плохой сон. Его преследовала машина, он бежал от Уэса, а теперь эти полураздетые девочки. Но сейчас все встало на свои места. Это всего лишь игра воображения. Теперь он в безопасности, потому что знает, что все происходит не наяву.
Джиллиан взяла его за руку, и он вздрогнул.
— Бедняжка Джек, — успокаивала она, гладя его по голове.
Она прикоснулась к его рассеченной брови, к ссадине на его щеке, а потом взяла свою рубашку и вытерла кровь.
Ее прекрасная грудь оказалась всего в сантиметре от его губ и выглядела такой настоящей… Где-то в самом дальнем уголке сознания Джека росло сопротивление.
— Я не могу… мне нужно…
— Остаться, — закончила за него Джиллиан и улыбнулась подругам. — Чего мы еще сегодня ночью не сделали?
Невысокая толстушка испуганно приоткрыла рот.
— Джиллиан, не надо!
Неожиданно Джек увидел происходящее словно со стороны. Девушка, держащая его за руку; ленты, развевающиеся за их спинами…
