— Да, но я уверена, чтобы были и другие причины. Очень уж
она настаивала.
И вы ей подчинились?
— Она — моя старшая сестра, Хью. Если на то пошло, моя самая
старшая сестра. И потом, я так разволновалась, представить себе не могла её
столь скорого возвращения на планету Земля, поэтому плохо соображала.
— Но мне… нам… действительно нужно её увидеть и убедиться,
что она полностью выздоровела.
— Тогда, если позволите, я привезу её на осмотр завтра
утром?
Аманда так резко мотала головой, что волосы летали из
стороны в сторону, в глазах стояла тревога. Лизи начала сочувственно ей кивать.
— Очень хорошо. — Она услышала облегчение в его голосе,
неподдельное облегчение, и ощутила укол вины из-за того, что приходится ему
лгать. Но иногда приходилось и лгать, и… — Я смогу подъехать в «Гринлаун» к
двум часам дня и поговорить с вами обеими. Вас это устроит?
— Конечно, — ответила Лизи, подумав: «При условии, что в два
часа дня мы ещё будем живы».
— Значит, договорились. Лизи, я бы хотел… — И в этот момент
прямо над ними ослепительно яркий зигзаг молнии вырвался из облаков и ударил во
что-то на дальней стороне шоссе. Лизи услышала треск, ноздри заволокло запахом
озона и чего-то горящего. Никогда раньше молния не била в землю так близко от
неё. Аманда закричала, но её крик практически полностью растворился в чудовищно
громком раскате грома.
— Что там у вас? — прокричал Олбернесс. Лизи подумала, что
качество связи нисколько не ухудшилось, но врач, которого ради Аманды её муж
очаровал пятью годами раньше, неожиданно перенёсся далеко-далеко и перестал
играть важную роль в текущих событиях.
— Гром и молния, — спокойно ответила она. — У нас тут
сильная гроза, Хью.
— Вам бы лучше свернуть на обочину и остановиться.
— Я это уже сделала, но теперь хочу отключить телефон, пока
меня не ударило током. Увидимся завтра…
— В крыле Экли…
— Да. В два часа. Приеду с Амандой. Благодарю за… — Вновь
молния полыхнула над головой, Лизи инстинктивно сжалась, но на этот раз вспышка
не была столь яркой, да и последующий громовой раскат не грозил разорвать
барабанные перепонки. — …понимание, — закончила Лизи фразу и разорвала связь,
не попрощавшись. Тут же полил дождь, словно терпеливо дожидавшийся окончания
разговора. С яростью набросился на автомобиль. Какой там столик для пикника —
Лизи не видела даже край капота.
Аманда схватила её за плечо, и Лизи подумала об ещё одной
песне в стиле кантри, в которой указывалось, что у тебя будут костлявые пальцы,
если ты сдерёшь с них всю плоть до костей.
— Я туда больше не вернусь, Лизи. Не вернусь!
— Ох, Анда, мне больно!
Аманда отпустила её плечо, но не откинулась на спинку
сиденья. Её глаза сверкали.
— Я туда не вернусь!
— Вернёшься. Поговоришь с доктором Олбернессом и уедешь, —
Не…
— Заткнись и послушай меня.
Аманда моргнула и подалась назад, устрашённая яростью,
звучащей в голосе Лизи.
— Дарле и мне пришлось поместить тебя туда, потому что
выбора у нас не было. Ты превратилась в дышащий кусок мяса, с одного конца
которого сочилась слюна, а с другого текла моча, И мой муж, который знал, что
такое с тобой случится, позаботился о тебе не в одном мире, а в двух. Ты у меня
в долгу, большая сисса Анди-Банни. Вот почему тебе придётся помочь мне сегодня,
а себе завтра, и я ничего не хочу слышать об этом, кроме двух слов: «Да, Лизи».
Я их слышу?
— Да, Лизи, — пробормотала Аманда. Потом, посмотрев на
порезанные руки, опять начала плакать. — А если они вернут меня в ту комнату?
Запрут там, будут обтирать губкой и заставлять пить «клопомор»?
— Не вернут. И не запрут. Ты поступила туда добровольно.
Только выразили твою волю Дарла и я, поскольку ты была не в своём уме, спятила.
Аманда хохотнула.
— Скотт, бывало, так говорил. А иногда, если думал, что
кто-то несёт чушь, говорил, что тот или та свихнулась.
— Да. — У Лизи защемило сердце. — Я помню. В любом случае
сейчас ты в норме. И это главное. — Она взяла руку Аманды, напомнив себе об
осторожности: порезы-то никуда не делись. — Завтра ты поедешь туда и сделаешь
всё, чтобы доктор остался тобой доволен.
— Я попытаюсь, — ответила Аманда. — Но не потому что я у
тебя в долгу.
— Не поэтому?
— Потому что я тебя люблю, — с достоинством ответила Аманда.
А потом смиренно добавила: — Ты поедешь со мной, не так ли?
— Будь уверена.
— Может… может, твой бойфренд разберётся с нами и мне вообще
не придётся волноваться из-за «Гринлауна».
— Я же просила тебя не называть его моим бойфрендом. Аманда
озорно улыбнулась.
— Думаю, мне удастся помнить об этом, если ты перестанешь
называть меня Анди-Банни.
Лизи расхохоталась.
— Почему бы нам не уехать отсюда, Лизи? Ливень уже не такой
сильный. И, пожалуйста, включи обогреватель. Что-то здесь стало прохладно.
Лизи включила обогреватель, развернулась, направилась к
шоссе.
— Сейчас поедем к тебе. Дули, возможно, не наблюдает за
твоим домом под таким дождём… я надеюсь, что не наблюдает. А если и наблюдает,
что он может увидеть? Мы поедем к тебе, потом — ко мне. Две женщины средних
лет. Неужто он будет тревожиться из-за двух женщин средних лет?
— Маловероятно, — ответила Аманда. — Но я рада, что ты
отправила Канти и мисс Большие Буфера в долгое путешествие.
Лизи тоже это радовало, хотя она понимала, что ей, как и
Люси Риккардо
[111]
, придётся объясняться с сёстрами. Она выехала на шоссе,
совершенно пустынное. Подумала о том, что хорошо бы не наткнуться на дерево,
лежащее поперёк дороги, подумала, что такое очень даже возможно, учитывая мощь
грозы. И туг же загрохотало над головой, не предвещая ничего хорошего.
— Я смогу взять одежду, которая действительно мне подходит,
— говорила Аманда. — Кроме того, у меня в морозильнике два фунта куриных
грудок. Мясо можно приготовить в микроволновке, и мне очень хочется есть.
— В моей микроволновке. — Лизи не отрывала глаз от дороги.
Дождь в этот момент совершенно прекратился, но впереди хватало чёрных облаков.
«Чёрных, как шляпа сценического злодея», — сказал бы Скотт, и ей вновь
захотелось, чтобы он оказался рядом, пустое место, которое осталось после него,
так и не заполнилось. Оно принадлежало только ему.
