Крем для лица. Баночка с кремом на полке. «Не возбуждай в
себе излишних надежд, Джесси, это ничего не даст. Если баночка и не свалилась
на пол, когда ты поднимала полку, то сползла туда, где ты ее все равно не
достанешь. Так что не надейся зря».
Но надежда, как огонек в ночи, снова стала манить ее. Если
крем тут и она может достать его, то смазка поможет руке выскользнуть из
кольца. Так можно освободить обе руки, хотя в этом нет необходимости. Ведь если
она освободит только одну руку, то сможет встать с кровати, а если она встанет
с кровати, то сможет освободиться.
«Это такая легкая баночка из пластмассы, которые рассылают
по почте, Джесс. Она наверняка слетела вниз».
Но баночка не слетела. Повернув голову, насколько могла,
Джесси краем глаза увидела синюю баночку.
«Ее там нет, – прошептал какой-то ненавистный, мрачный
голос, – ты ее видишь, потому что хочешь увидеть, но на самом деле ее нет. Это
галлюцинация, Джесси».
Несмотря на боль, она еще немного перегнулась налево и
посмотрела на полку. Баночка не исчезла: наоборот, стала видна совсем
отчетливо. Действительно, простая стандартная баночка из почтовой посылки. На
полке со стороны Джесси была лампа, привинченная к дереву, поэтому лампа не
слетела, а любовный роман в мягкой обложке, лежавший на полке с июля,
подвинулся к лампе, когда Джесси добывала бокал, и задержал баночку «Нивеи».
Она подумала, что ее жизнь может быть спасена этой лампой и книжкой про
выдуманных людей с диковинными именами типа Али, Ода и Уба, – в этом было
что-то сказочное…
«Даже если она там, тебе ее не достать», – продолжал мрачный
голос, но Джесси его не слушала. Она была уверена, что сможет достать баночку.
Она подняла левую руку и осторожно подвинулась к полке.
Сейчас нельзя было допустить оплошность – задеть баночку или тем более
столкнуть ее с полки. Насколько она помнит, между полкой и стеной есть зазор, в
который такая баночка вполне может проскользнуть. Если это произойдет, она,
несомненно, сойдет с ума. Да, именно так. Если только баночка упадет на пол за
кровать, она сойдет с ума… Так что нужно действовать очень осторожно. И тогда
все получится. Потому что…
«Потому что Бог есть, – подумала она, – и он не хочет, чтобы
я умерла на этой кровати, как дикий зверь в капкане. Я схватила баночку, когда
пес начал рвать Джералда, но поняла, что она слишком легкая и пса не напугает.
В этой ситуации, испытывая ужас, отвращение, безумный страх. – было бы естественно
бросить баночку на пол и поискать на полке что-то потяжелее. Но вместо этого я
зачем-то поставила ее обратно на полку. Почему человек совершает такие
противоестественные поступки? Это делает Бог. Вот единственно верный ответ. Он
сохранил ее для меня, потому что знал: она мне понадобится».
Ее пальцы растопырились и осторожно продвигались все выше и
выше. Никаких срывов не должно быть. На Бога надейся, но сам не плошай. Это ее
последний шанс. И когда ее пальцы коснулись гладкой поверхности баночки, мелодия
старого блюза зазвучала в ее голове. Впервые она услышала песню на эту мелодию
в исполнении Тома Раша, когда еще училась в колледже:
Если хочешь быть на небе.
Я скажу тебе, что делать.
– Надо смазать этой мазью
Твое ласковое тело.
Ускользнешь тогда от черта
Ты к Земле Обетованной:
Мажь скорей – И все о'кей.
Пальцы замкнулись на баночке, игнорируя боль в мышцах плеча,
и медленно, бережно понесли ее к Джесси. Теперь ей было знакомо ощущение людей,
обезвреживающих мины. «Мажь скорей, – подумала она, – и все о'кей». За всю
историю человечества не было сказано слов, более желанных.
Она уже ощущала блаженную волну облегчения, словно
проглотила первый глоток свежей, холодной воды, который смягчил ее сухую
гортань. Она ускользнет от дьявола и достигнет Земли Обетованной, в этом теперь
нет никакого сомнения. Но только двигаться надо с предельной осторожностью, вот
в чем дело. Однако она уже прошла испытание, испытание огнем и железом, и
теперь будет вознаграждена. Надо быть идиоткой, чтобы в этом сомневаться.
«Мне кажется, тебе не следует судить об этом с такой
уверенностью, – озабоченно заговорила Хорошая Жена, – это сделает тебя
беспечной, а беспечным людям трудно ускользнуть от дьявола».
Спасибо за совет, однако у нее нет ни малейшего намерения
быть беспечной. Нет, миссис, она провела последние двадцать часов в аду, и
никто не знает лучше нее, что стоит на кону. И не узнает, дай Бог.
– Я буду очень осторожна, – прошептала Джесси. – я буду
обдумывать каждое движение. Обещаю. И тогда я…
Тогда – что?
«Как что – мажь скорей, что же еще?! И прямо сейчас, чтобы
поскорее выскочить из наручников». Тут Джесси снова заговорила с Богом, на этот
раз легко и свободно.
– Я обещаю тебе, – сказала она Богу. – Я обещаю тебе
смирение. Я начну с того, что произведу генеральную чистку в своей голове и
выброшу всю эту дрянь, которая только занимает место, предназначенное для
истинных ценностей. Я должна позвонить Hope Каллигэн и спросить, не нужно ли ей
чем-то помочь. И думаю, я должна также позвонить Кэрол Саймондс: если кому-то
из моих старых подружек известно, где теперь Рут Нери, так это Кэрол. Послушай
меня. Господи, я не знаю, попаду ли в рай, но я обещаю мазать вовсю, чтобы не
попасть в ад.
И, словно в ответ на ее молитву, она увидела, как это можно
сделать. Самым сложным будет снять крышку с банки: это потребует осторожности и
терпения, однако небольшой объем баночки облегчает задачу. Надо положить ее на
левую ладонь, зажать и большим пальцем отвинтить крышку. Конечно, хорошо, если
крышка завинчена слабо, однако она была уверена, что в любом случае откроет ее.
«Ты права, чертовка, я ее открою», – подумала Джесси.
Самым опасным будет начальный момент отвинчивания. Если она
не рассчитает усилия, баночка может выскользнуть из руки. Тут Джесси
торжествующе засмеялась:
– Не надейся, – проговорила она в пустоту, – не надейся на
это, не рассчитывай.
Теперь она держала баночку в руке и пристально разглядывала
ее. Трудно было рассмотреть сквозь пластмассовую стенку, но, видимо, она была
заполнена наполовину или чуть больше. Открыв баночку, она просто перевернет ее
в ладони и даст содержимому вытечь. Потом поднимет руку, чтобы крем потек по
руке вниз. Он скопится перед кольцом наручника, и тогда она станет вращать
руку. Она знает, где смазка нужнее всего: у большого пальца. И когда смазки
будет достаточно, она сделает решающий рывок. Резкий и сильный. Никакая боль ее
не остановит. Она любой ценой освободит руку, освободит наконец… Она сделает
это. Великий Боже, дай силы!
– Только осторожно, – прошептала она, зажимая баночку в
ладони и начиная вращение…
