Она упала на изуродованную руку. Боль вспыхнула, как
лампочки на рождественской елке, и на этот раз новым воплем она предотвратила
обморок. Джесси лежала на полу, стараясь не закрывать глаза, и смотрела на
изуродованное лицо мертвого мужа. Джералд отвечал гримасой крайнего изумления,
которая говорила: «Со мной это не должно было случиться, я ведь известный
адвокат, моя табличка сверкает на двери фирмы!» Потом муха, которая чистила
передние лапы там, где когда-то была его верхняя губа, исчезла в ноздре, и
Джесси так резко дернула головой, что ударилась об пол и искры посыпались из ее
глаз. Когда она снова открыла глаза, то увидела высоко над собой спинку кровати
с потеками крови. Как мота она свалиться с такой высоты и не разбиться?
«Двигайся. Джесс!» – крикнула Хорошая Жена обеспокоенно.
«У нее такое милое лицо, – подумала Джесси. – но надо же
обладать таким противным голосом!» «Чертово скрипучее колесо!» «Двигайся, черт
тебя подери!» – Это голос Рут.
«Не могу. Дай немного передохнуть».
«Если ты сейчас не встанешь, то не встанешь никогда. Ну-ка,
поднимай свой толстый зад!» Джесси оскорбилась.
– Никакой не толстый. Рут, – бормотнула она еле внятно и
попыталась подняться на ноги. Но у нее ничего не получилось. Она сделала еще
одну попытку, но и та закончилась неудачей. Надо было действовать по-другому.
Джесси поползла под кроватью в сторону ванной, двигаясь как
полураздавленный жук. По пути она отбросила пыльного плюшевого кролика –
почему-то он напомнил ей снова о женщине из ее видения. Она вползла в ванную, и
новый опьяняющий запах поразил ее обоняние: это был аромат свежей пресной воды.
Воды, которая текла из крана и капала из душа.
Она даже ощутила неприятный запах грязного полотенца в
корзине у двери. Вода, вода всюду, и ее можно пить. Казалось, ее гортань лопнет
от нетерпения, и тут она ощутила, что уже трогает воду, – это была крохотная
лужица, натекшая из трубы под раковиной, до ремонта которой у сантехника никак
не доходили руки, сколько она ни просила. Со стоном Джесси приникла к полу и
стала лизать линолеум. Вкус у воды был неописуемо прекрасный – никакое касание
губ и языка не могло сравниться с ним.
Однако воды тут оказалось мало. Чарующий запах свежей влаги
царил вокруг нее, но лужицы больше не было, а жажда усилилась. Именно этот
запах, запах весны и колодца, сделал то, что даже Рут не могла сделать: он
поднял Джесси на ноги.
Медленно, держась за край раковины, она подтянулась, мельком
поймала в зеркале изображение какой-то ведьмы и повернула кран с литерой С.
Свежая вода, вся сладость мира, хлынула из крана, и Джесси снова попыталась
испустить тот же триумфальный крик, но на этот раз с ее губ сорвался только
какой-то свистящий шепот. Она склонилась над раковиной, рот ее широко
открывался и закрывался, как у рыбы, выброшенной на песок, и она погрузила лицо
в этот потрясающий аромат. В нем едва чувствовался тот минеральный запах,
который так беспокоил ее уже годы с того злополучного дня солнечного затмения,
но теперь он был иным: теперь это был не запах страха и стыда, а залах жизни.
Она подставила рот под струю холодной воды и пила, пила, заливая лицо и шею,
давясь и задыхаясь.
Глава 33
Вода преобразила ее, и, когда Джесси закрыла кран и снова
посмотрела в зеркало, она уже выглядела достаточно похожей на человеческое
существо – слабое, трясущееся, израненное, на неверных ногах.., но все-таки
живое человеческое существо. Она подумала, что никогда уже не испытает такого
глубокого наслаждения, как счастье от этих глотков холодной воды из крана. И в
предыдущей ее жизни только первая близость могла сравниться с ними. В обоих
этих случаях ее вели чувства и инстинкты тела, тогда как сознание, здравый
смысл исчезли, а в результате она испытала всепоглощающий экстаз, глубочайшее
наслаждение.
«Подумаешь обо всем этом потом, Джесси, тебе надо спешить!»
«Ты меня достала», – подумала Джесси. Из порезанного запястья кровь уже не
текла так сильно, а лишь сочилась. Постель выглядела ужасно: матрас был весь в
крови, кровь застывала на спинке. Она слышала, что люди могут потерять много
крови и не умереть, но при этом для них крайне опасны физические нагрузки и
резкие движения.
Джесси открыла аптечку, увидела свои средства гигиены и
усмехнулась. Здесь были только коробка с прокладками, флаконы с одеколоном и
дезодорантом, какие-то пилюли. Она в досаде смела их на пол, и ванная
наполнилась смесью сильных запахов. Джесси сорвала бумагу с бинта и левой рукой
обмотала запястье; сквозь бинт сразу проступила кровь.
«Кто бы подумал, что во мне окажется так много крови?» –
мысленно удивилась она и облегченно засмеялась. Обнаружив на полке моток
лейкопластыря, она взяла его левой рукой. Правая была способна только болеть и
кровоточить. Тем не менее Джесси испытывала к ней глубокую симпатию. Ведь
именно эта ее рука в безвыходном положении взяла ключ и открыла замок
наручника. Да, Джесси была ей искренне благодарна.
«Это все сделала ты, Джесси, – сказала Чудо-Юдо. – я имею в
виду, что все мы.., это ты. Ты знаешь это?» Да. Она прекрасно знала это.
Она осторожно взяла пластырь в левую руку и зубами отодрала
край. Потом приклеила ленту к правой ладони и обмотала ее настолько плотно, как
могла. Зубами ей удалось оторвать пластырь.
Джесси положила изрядно похудевший моток пластыря на место и
на этот раз заметила рядом, на краю полки аптечки, зеленый пузырек экседрина.
Слава Богу, на пробке не было металлического чехла. Она взяла пузырек левой
рукой, зубами сняла белую крышечку и тут же почувствовала неприятный,
кислотно-уксусный запах аспирина.
«Не думаю, что это удачная идея, – нервно отозвалась Хорошая
Жена Бюлингейм. – ведь аспирин портит кровь и замедляет сворачивание».
«Возможно, это и так, – подумала Джесси, – но для другой
ситуации». Обнаженная плоть правой руки горела огнем, и нужно было как-то
справиться с этим, чтобы не лишиться сознания от боли и потери крови. Она
положила в рот две таблетки экседрина, подумала и положила еще две. Открыла
снова кран и с водой проглотила таблетки. Джесси растерянно посмотрела на
повязку, сквозь которую все еще сочилась кровь; вскоре она вся пропитается
кровью, так что ее можно будет выжимать…
«Этим экседрином ты все испортила…» – начала соболезнующе
Хорошая Жена.
«Перестань ныть, – прервала ее Джесси. – Ты хочешь сказать,
что я умру теперь от потери крови из-за четырех таблеток обезболивающего, а не
оттого, что разрезала запястье, чтобы скинуть наручник? Бред!» Она снова
повернулась к двери и остановилась. Все вокруг нее почему-то продолжало
вращаться. Джесси встревожилась. На миг в зеркале возникли десятки Джесси,
целая цепочка ведьм, которые вращались вокруг нее хороводом. Ее тревога стала
еще сильнее, когда она заметила, что свет в глазах стал меркнуть. Золотые пылинки,
которые плясали в солнечном луче, стали белыми мушками. Она слышала гулкие
удары своего сердца, вдыхала смешанный аромат колодезной воды и крови. Запах
устриц и меди…
