«Я сейчас потеряю сознание», – подумала она.
«Нет, Джесси, ты не имеешь на это права».
Да… Но она была совершенно уверена, что это снова случится.
И ничего не могла поделать.
«Можешь. И ты знаешь, что».
Она посмотрела на перевязанную руку и подняла ее. Надо дать
руке отдохнуть. Подержать в таком положении, чтобы отлила кровь. А от самой
боли в порезанной руке она не потеряет сознание. Она прижала поднятую руку к
груди. Боль снова усилилась. Да, одной боли вполне достаточно.
«Так двигайся, пока не отключилась!» «Не могу», – ответила
Джесси. Она чувствовала предельное изнеможение. Все, что она хотела, – это
стоять вот так и созерцать кружение белых мушек в бледных лучах заходящего
осеннего солнца… И, может быть, сделать еще один глоток этой прозрачной,
пахнущей свежестью воды.
– О Боже, – произнесла она далеким, чужим голосом, – Боже
мой…
«Тебе пора выбраться из ванной. Джесси, – раздался голос
Рут. – Скорее! Думай только об этом. Перебирайся через кровать. Я не уверена,
что тебе удастся проползти под нею на этот раз!» Три осторожных шага донесли ее
до двери ванной. Джесси постояла в дверях пару секунд, жмурясь на солнце, как
человек, проведший несколько часов в кинотеатре. Потом двинулась к кровати.
Когда ее нога коснулась окровавленного матраса, она
осторожно поставила на него левое колено, уперлась для равновесия локтями и
медленно залезла на кровать. Она не была готова к ощущениям страха и
отвращения, которые тут же нахлынули на нее. Спать на этой кровати для нее
стало тем же, что спать в гробу. Даже касаться этого окровавленного матраса
было невыносимо и хотелось завыть.
«Тебе и не надо больше устанавливать с этой кроватью тесные
взаимоотношения. Джесс, – просто переползи через нее!» Ей все-таки удалось это
сделать, минуя сброшенную полку и осколки разбитого бокала. Каждый раз, когда
ее взгляд падал на наручники, которые болтались на спинке кровати, – один
открытый, а другой в крови – ее крови, – она испытывала приступ ужаса. Эти
наручники выглядели, как живые. И голодные. Страшнее крокодилов.
Она дотянулась до противоположного края кровати, ухватилась
за ее ножку здоровой рукой, перевернулась на коленях с предельной
осторожностью, с какой укладывают тяжело больных, легла на живот и спустила
ноги на пол. Тут был ужасный миг, когда она испугалась, что у нее не хватит
сил, чтобы встать, и она так и останется здесь лежать, свесив ноги. Потом она
набрала в легкие воздуха, оперлась левой рукой о кровать и постепенно выпрямила
дрожащие ноги. Ее раскачивало, как моряка, который достиг воскресного пика
похмелья, но, слава Богу, она была на ногах. И тут снова волна мрака накатила
на нее, как пиратский галеон с огромными черными парусами. Или как затмение.
Во мраке, раскачиваясь взад и вперед на трясущихся ногах,
она просила об одном: «Господи, прошу тебя, не дай мне умереть. Прощу,
Господи.., пожалуйста».
Наконец дневной свет стал сочиться в ее глаза. Выждав еще
немного, она медленно, расставив руки и ноги для баланса, пересекла комнату и
приблизилась к телефонному столику. Трубка телефонного аппарата была не легче
плотно упакованного чемодана. Джесси с трудом поднесла ее к уху. Гудков не
было; линия не работала. Почему-то это ее не удивило, однако встал вопрос:
сделал ли это Джералд, который часто отключал телефон, вынимая вилку, когда они
были здесь, или это ее ночной гость обрезал провода?
– Это не Джералд… – простонала она, – я бы увидела.
Затем Джесси подумала, что он мог это сделать, когда она
была в ванной. Она проследила взглядом за белым проводом, который шел от
телефона, увидела соединение и ощупала его. Сначала ей показалось, что раздался
слабый гудок; но он больше не повторился. Этот гудок, конечно, был игрой ее
воображения: Джесси прекрасно знала, что ее чувствам и ощущениям сейчас нельзя
доверять. Соединение могло нарушиться…
«Нет, – сказала Хорошая Жена, – соединением все в порядке, и
Джералд ничего не отсоединял. Это твой ночной гость перерезал провод».
«Не слушай ее, у нее только голос уверенный и громкий, а
сама она боится собственной тени, – сказала Рут. – Провод запутался скорее
всего у одной из ножек кресла. К тому же это просто проверить, попробуй».
Да, это можно. Все, что надо сделать для проверки. – это
отодвинуть кресло и посмотреть за ним. И если вилка отключена, включить ее.
«А что, если и тогда он не заработает? – спросила Хорошая
Жена. – Во-от тогда…» «Сейчас не время для пустой болтовни, – прервала ее Рут.
– Джесси нужна помощь, и быстро».
Это было так, однако мысль о том, что надо подвинуть кресло,
снова наполнила ее отчаянием. В принципе она могла это сделать – ведь кресло не
весило и пятой доли того, что весила кровать, а кровать ей удалось передвинуть
почти через всю комнату, – однако сама мысль весила много. Кроме того,
подвинуть кресло – только полдела, потом надо будет забраться в пыльный угол,
встать там на колени.., и отыскать розетку.
«Ну ты даешь! – воскликнула Рут, причем голос ее звучал
встревоженно. – У тебя же нет выбора! Кажется, мы договорились по крайней мере
об одном: тебе нужна помощь, она нужна тебе срочно и…» Джесси потрясла головой,
чтобы выгнать эти надоедливые голоса. Вместо того, чтобы двигать кресло, она
нагнулась, взяла с него юбку и, обернув ее вокруг талии, застегнула. Повязка на
руке промокла, запачкав кровью кресло и юбку, но Джесси не заметила этого.
Господи, ну кто посадил эти голоса к ней в голову? Все голоса громко выражали
сердитое или испуганное недоверие к тому, что она задумала, но Джесси решила,
что ей на них плевать. Это ее жизнь. Они здесь посторонние.
Она взяла блузку и сунула туда голову. Ее усталый ум
отметил, что вчера стояла достаточно теплая погода для такой блузки без
рукавов, и это было Божье знамение. Потому что она не смогла бы продеть свою
правую руку в длинный рукав.
«Господи, уже ничего страшного, – пронеслась мысль в ее
воспаленном мозгу, – и мне до смерти надоели все эти советчики. Я подумаю о
том, как уехать отсюда, – надо только отодвинуть кресло и посмотреть, что с
розеткой. Наверное, от потери крови у меня голова пошла кругом. Это кресло не
такое уж тяжелое. Я дома!» Но тем не менее очень важно поскорее убраться
отсюда. Она вспомнила о ночном госте и вздрогнула. Ее руки покрылись гусиной
кожей.
Чертовщина. Дело было не в Джералде, не в кресле и не в том,
что подумают парни из аварийно-спасательной службы, когда войдут сюда и оценят
ситуацию. И дело было даже не в телефоне. Дело было в ее ночном госте. Он
где-то рядом, Джесси была уверена в этом. Он только ждал темноты, а темнота была
на подходе. И если она потеряет сознание, пытаясь отодвинуть кресло от стены
или возясь в пыли и паутине, то останется тут. И скоро снова появится ночной
незнакомец с коробкой, наполненной человеческими костями. Вторую такую встречу
она едва ли переживет.
