Так завершается первая, кошмарная часть моей истории. Рут, и
ее можно было бы назвать «Как я вырвалась из наручников и обрела свободу». Петь
еще две небольшие части, которые я думаю назвать «После катастрофы» и «Это он».
Часть вторая не займет много времени, потому что она интересна, лишь если
проникнуться моей болью, и я скорее хочу перейти, к части третьей, пока не
устала от компьютера и могу рассказать об этом как следует И рассказать именно
тебе, потому что никто не понимал меня так, как ты.
Но прежде чем перейти к моим дальнейшим приключениям, я
должна рассказать тебе чуть подробнее о Брендоне Майлероне, который,
собственно, и был главным действующим лицом этой второй части моей истории. Я
как раз пробиралась сквозь первый период лечения – надо признать, самый жуткий,
– когда появился Брендон и, по сути дела, стал моим опекуном. Я могла бы
назвать его воплощением заботливости, потому что он облегчил самый трудный
период моей жизни, однако заботливость – это далеко не все: Брендон видит, всех
и все насквозь, он вносит в жизнь ясность и порядок. И это, конечно, не все, в
этом человеке есть еще много хорошего. Достаточно сказать, что для человека,
который защищает интересы юридической фирмы в скандальной ситуации, связанной с
главным партнером, он проявил чудеса стойкости и изобретательности. И тем не
менее он всегда находил время для меня и моих проблем. Но и это еще не все.
Брендон и Джералд много работали вместе в последний год
жизни Джералда – это был проект, связанный с сетью здешних супермаркетов. Они
выиграли все дела, которые можно было выиграть, и создали фирме солидную
репутацию. Теперь, я уверена, владельцы фирмы сделают Брендона своим главным
партнером.
Он очень предупредителен и заботлив, хотя, конечно же, у
него и без меня много дела. Для меня это было совершенно непривычно – ведь я
была замужем за адвокатом почти 20 лет и знаю, как четко они разграничивают
свою личную жизнь и служебную деятельность. Полагаю, именно это позволяет им
жить без лишних осложнений, но и делает их очень скучными и противными.
Брендон не таков, но ему нужно было спасти фирму от
публичного скандала, а это, конечно, означало – не допустить скандала вокруг
Джералда и меня. Это – щекотливое дело, в котором юрист при малейшем промахе
может легко потерять репутацию, но Брендон все сделал безукоризненно. И, к его
чести, он ни разу не упрекнул меня за то, что я свалила на него столько хлопот.
Он занимался этим потому, что это была его работа, то, что сам Джералд называл
«делать карьеру»: успех мог быстро открыть ему дорогу наверх. И у него все
получается, что меня очень радует. Он заботлив и добр со мной: я не привыкла к
этому и, конечно, полна благодарности. Он всегда был спокоен и приветлив, когда
к нему являлся кто-то из прессы, хотя я представляю, какого труда это ему
стоило. Знаешь, что мне кажется. Рут? Хотя я на семь лет старше человека, о
котором тебе рассказываю, и вид у меня до сих пор пришибленный, мне кажется,
что Брендон немного в меня влюбился.., ну, не в меня, а в ту героическую
женщину, которую он вообразил. Не думаю, что тут есть половое влечение (да и
все равно, имея 108 фунтов весу, я выгляжу как задрипанный цыпленок,
оставленный в подсобке мясного магазина), да мне это и не нужно. Однако не буду
тебя обманывать: мне приятно ловить его теплый, заботливый взгляд, который
говорит, что он воспринимает меня не только как виновницу неприятностей и
хлопот, связанных с этим несчастным делом Бюлингеймов".
Джесси сделала паузу, потерла лоб пальцами левой руки и
обдумала следующую фразу. Потом глубоко затянулась очередной сигаретой и
продолжила:
"Брендон находился рядом со мной во время полицейских
допросов, и его портативный магнитофон всегда был включен. Он вежливо, но
твердо указывал всем участникам и свидетелям допросов – от детективов до
стенографисток и медсестер, – что если кто-то из них будет способствовать
превращению дела в публичный, скандал, то столкнется с неприятностями со
стороны солидной юридической фирмы. Брендон, видимо, был для них достаточно
убедителен, потому что никто из них не проболтался перед репортерами.
Самыми худшими в этом смысле для меня были первые три дня в
травматологическом отделении больницы Норт-Камберленда. Газетные публикации по
первым полицейским отчетам имели привкус сенсации. Однако позже все утряслось.
Ты хочешь узнать, что осталось для любителей жареного? Хорошо, излагаю.
Итак, мы решили провести день в нашем летнем коттедже в
Западном Мэне. После недолгого валяния в постели, которое состояло на две трети
из игры и на одну – из секса, мы отправились в душ Джералд вышел из душа, а я
осталась помыть голову. Джералд пожаловался на головную боль и спросил, где у
нас таблетки. Я ответила, что, по-видимому, в аптечке на полке в спальне. Три
или четыре минуты спустя, когда я сушила волосы, послышался крик Джералда, после
чего что-то грузное упало на пол. Я выскочила из ванной, но, вбежав в спальню,
поскользнулась и ударилась головой о шкафчик, после чего отключилась.
По этой версии, которая была составлена совместно миссис
Бюлингейм и мистером Майлероном и благосклонно принята полицией, я несколько
раз возвращалась в сознание и снова теряла его. Когда я в очередной раз пришла
в сознание, Джералд псу уже надоел; он бросился на меня и схватил за руку. Я
вскочила на кровать (по этой версии она была там, где ее нашла полиция: видимо,
ребята, которые натирали пол, ее там оставили, а нам было недосуг ее
передвинуть на место) и прогнала пса, швырнув в него бокал и стеклянную
пепельницу. Потом я снова вырубилась и провела следующую ночь в
полубессознательном состоянии, истекая кровью. Проснувшись, я выбралась из
дома, залезла в машину и наконец доехала до людей.., после еще одного обморока.
Это когда я врезалась в дерево на обочине.
Я спросила Брендона, когда мы были одни, как ему удалось
заставить копов поверить в эту чушь. Он сказал:
– Это полицейское расследование, Джесси, а у нас – у нашей
фирмы – в департаменте полиции достаточно своих людей. Мы иногда, на основе
взаимности, делаем им услуги. В данном случае мне, честно говоря, не пришлось
долго их просить. Копы – тоже люди, понимаешь? И эти, парни прекрасно поняли,
что в действительности случилось, когда увидели измазанные кровью наручники на
стойках кровати. Они не впервые увидели наручники в такой ситуации. И для них
не представляло интереса копаться в чужом грязном белье, раз уж не было истца,
а существовали лишь пострадавшие. Произошел, с их точки зрения, несчастный
случай.
Сначала даже Брендону я ничего не сказала о человеке,
которого видела в доме, о следе на полу, о жемчужной серьге – знаешь, обо всем,
что можно было бы назвать игрой теней Я ждала…" Джесси оторвалась от
клавиатуры, посмотрела в окно на сияющую даль залива и продолжила:
"…когда явится полицейский с пластиковым пакетом,
откроет его и попросит меня опознать кольца, мои два кольца, а не серьгу. «Мы
уверены, что они ваши, – скажет он. – потому что на них ваши инициалы и
инициалы вашего мужа на внутренней стороне, а нашли мы их на полу в спальне».
