Боги осторожно присели на кровать по обе стороны от Грэга, то ли пребывающего в беспамятстве – следствии болевого шока и общего тяжелого состояния организма, то ли спящего от воздействия лекарств. Элия начала ровно и глубоко дышать, легко входя в медитативное состояние, тонкие структуры силы богини перенастроились, потянувшись, как росток к солнцу, вверх к Силе Миров, самой Вселенной, Творцу, единому и вездесущему, с просьбой о помощи. Энергия щедрым потоком ринулась к богине, наполняя руки живительным теплом. Не видя брата, принцесса ощущала какой-то частью своей души, что с ним сейчас происходит то же самое. Лейм был тих и спокоен, по губам бога блуждала мечтательная улыбка, целительная энергия рвалась наружу.
Принцесса возложила руки на больного – правую на загипсованную ногу, левую на солнечное сплетение – центр внутренней силы человека, и аккуратно направила первую струйку энергии в покалеченное тело. Лейм повторил действия кузины, накрыв ее левую руку своей и доверив ей руководить процессом. Капля за каплей целительная сила наполняла тело смертного, о выздоровлении которого перед Творцом ходатайствовали боги. Медленно, но верно восстанавливались поврежденные ткани, срастались кости, рассасывались гематомы… Руки богов порхали по телу, возвращая его к жизни, посылая энергию в самые дальние уголки организма. Через полчаса богиня отдала ему последнюю необходимую искорку, и бессознательное состояние раненого перешло в сон выздоровления.
– Ну вот, номер первый готов. Денек отлежится, и бегать будет лучше прежнего, или спотыкаться, второе, пожалуй, для твоего приятеля вернее, – удовлетворенно заявила Элия, встряхнув руками.
– Спасибо, – проникновенно прошептал Лейм, глядя на богиню влюбленными глазами.
– Пожалуйста, дорогой, – нежно улыбнулась принцесса, погладив брата по густой черной шевелюре, и кивнула на второй кокон из гипса. – Приступим к излечению этого обормота?
Юноша согласно кивнул, и боги переместились на кровать Элегора.
Все повторилось сначала. Но работать на сей раз было несравнимо легче, ибо лечили бога. Его мудрое тело и без помощи бесшабашной головы благодарно принимало каждую кроху силы, само помогало целителям, подсказывая нужное направление. Наконец герцог вздрогнул и открыл глаза, приходя в сознание.
– Опять ты, – с досадой пробормотал он, взирая на лицо Элии.
Лик дивной богини любви – первое, что увидел Элегор, очнувшись, – не вызвал у него искренней радости. Почему «опять», бог уточнять не стал, возможно, посчитал себя призраком и вообразил, что злобная леди Ведьма последовала за ним по этому пути только для того, чтобы отравить посмертие, а может, припомнил иные случаи своего исцеления зловредной женщиной.
– Пожалуйста, не стоит благодарности, ваша светлость, – преувеличенно вежливо откликнулась принцесса, ласково потрепав загипсованного юношу по щеке, и начала срывать с него ненужные проводки.
Герцог подавил вполне естественное желание цапнуть высокомерную гордячку за руку, ощутил мешающий движениям гипс, с невыразимым сожалением отложил агрессивные порывы до лучших времен и с неохотой пробормотал:
– Спасибо, Лейм! И тебе, леди Ведьма, тоже!
Второе «спасибо», хоть и подразумевалось, сказано, разумеется, не было. Элегор скорее уж съел бы десяток плодов с Энтиоровой миакраны.
– Хорошо, что ты очнулся, – радостно откликнулся лорд, помогая кузине.
Странное поведение герцога он списал на перенесенные травмы, недомогание, затуманившее рассудок, и решил не придираться к мелочам. Главное, что скоро друг будет здоров, тогда-то и отблагодарит спасительницу как должно!
В это время на соседней кровати, издавая нечленораздельные звуки, завозился Грэг. Благодаря более плотному, чем у герцога, кокону гипса, парню удалось лишь привлечь внимание к собственной персоне жалким кряхтением. Бросив Элегора на попечение Лейма, принцесса переключилась на нового знакомого и подошла к ложу программиста, чтобы проверить его состояние.
– Опять вы? – Странная желчная усмешка, нехарактерная для Грэга, исказила лицо программиста, едва он узрел Элию.
– Как все бесконечно рады видеть меня сегодня, – покачивая головой, со скорбью в голосе констатировала богиня любви. – И нет пределов мужской благодарности. Но что-то мне напоминает твоя гримаса, дорогой… – На секунду богиня задумалась, прищелкнула пальцами и весело заявила: – Ну конечно, как такое можно забыть! Оскар Хоу! Привет, дорогуша! – Пальчики богини бесцеремонно похлопали беспомощную жертву по правой, потом и по левой впалой щеке.
В ответ Оскар-Грэг скорчил еще одну гримасу, правда, кусаться не пытался, скорее всего, потому, что опасался за целость зубов.
– Кто такой Оскар Хоу? – недоуменно спросил Лейм, пока еще ничего не понимая, и в первую очередь того, почему Элия величает сим странным именем Грэга Кискорхоу, а тот и не думает возражать.
– Кто? Дворянчик из обедневшего рода, получивший пяток классических образований, серьезно интересующийся литературой и историей, он был личностью весьма интересной. Правда, ты его уже не застал в живых, хоть и знаком с творениями, обессмертившими создателя. Помнишь песенку «О прекраснейшем принце на свете»? «Расскажу вам, дети, сказку, жил на свете принц прекрасный. Право слово, лик его был прекраснее всего. Что же до души и нрава, принц был форменной отравой: извращенец, кровопийца, истинный садист-убийца…»
Лейм, улыбнувшись, кивнул. Эту песенку, тайком исполнявшуюся почти во всех трактирах города, он прекрасно знал наизусть. Герцог, не раз напевавший сей шедевр под гитару, в голос заржал.
– Перед тобой автор произведения. Энтиор, потеряв терпение, удушил его шелковым шарфиком после того, как появилась еще одна очаровательная, на мой взгляд, сатирическая баллада «Две змеи в одном бокале», посвященная собственно его высочеству и мне лично. Цитировать не буду, у нас тут все-таки лазарет, а не литературная гостиная.
– А я, оказывается, прославился, – не без самодовольства проронил Оскар, собрался было почесать нос, но загипсованная и закрепленная на штативе рука даже не шелохнулась, – жаль только, посмертно! А теперь ваше высочество решили преподнести любимому брату подарок на Новогодье: доставить слишком языкастого барончика в казематы, чтобы лорд дознаватель имел удовольствие убить меня еще разок другим способом? Одного принцу показалось маловато?
– Собственно такой задумки у меня не было, как и не собиралась я тревожить память инкарнации барона Хоу. Вероятно, ты сильно стукнулся головой. Сильнейший болевой шок, страх вкупе с мощным медикаментозным воздействием и лечением чистой энергией запустили процесс воскрешения воспоминаний. Стечение обстоятельств, причудливый случай, ставший судьбой… Но ты подал замечательную идею, Оскар. Ее надо обдумать, – не отказала себе в удовольствии поязвить напоследок принцесса и самолично почесала нос собеседника.
– Ваше высочество слишком высоко оценивает мои умственные способности, – тут же скромно пошел на попятный барон Хоу.
– А у нее своих мыслей нет, вот чужими и пользуется, – хриплым петушком влез Элегор, стараясь нагрубить принцессе.
