– Зачем ему нас обманывать, парни? – снова прогудел Кэлер, потирая подбородок. – С его-то безграничной силой.
– Убить, – продолжил стоять на своем Нрэн, мрачно уставившись в пол и поглаживая рукоять верного меча. Он единственный из братьев остался стоять, потому что мягкие кресла и диваны не любил, а стул Рик выставить не догадался.
Это «рациональное» и «взвешенное» предложение было встречено одобрительными возгласами и хищными усмешками. Лишь молодой Лейм, ревнующий кузину к каждому столбу, но не чуждый справедливости, беспомощно посмотрел на Кэлера. Братья явно шли в своих рассуждениях не туда, но юноша не знал, что делать.
– Хватит, ребята, – грохнул по столу пудовый кулак обыкновенно добродушного, разумеется, по меркам Лоуленда, Кэлера. – Совсем, что ли, рехнулись?
– А что? – зло ощерился Кэлберт, раздувая ноздри и яростно сверкая карими глазами. Густые брови бога Мореходов сошлись на переносице, рука оглаживала рукоять кинжала, будто готовилась вонзить его в грудь (или спину, раз уж Нрэн предлагал засаду) врага.
– Вас волнует не то, что Лоуленду угрожает опасность, вы беситесь от ревности, потому что объявился кто-то крутой, и он, возможно, нравится Элии. Это, в конце концов, несправедливо. Ее дело, с кем крутить любовь. Сестра свободна в своем выборе так же, как и вы. Имейте совесть!
– А что это такое? И сколько у нее дырок? – с невинной хищной усмешкой поинтересовался Джей, восседающий на ручке кресла, и небрежно отмахнулся: – Ой, братец, только не надо читать нам мораль. Поздновато!
– Короче, – рубанул Кэлер, – Элия вольна приглашать любых гостей, и ее дело, как она себя с ними ведет и что вообще делает. Она не убивает наших любовниц. Тем более этот – небезобидный дворянчик, только вчера взявший в руки шпажку. Если думать о его устранении, то по очень серьезным причинам. А их пока нет.
– Да, – во имя справедливости решительно поддержал кузена Лейм. Сейчас, пока не было доказательств любовной связи Повелителя Межуровнья и кузины, бог романтики старался судить справедливо. А за «потом» не мог ручаться даже великодушный (опять-таки, по меркам Лоуленда) молодой принц, знавший, какие нерассуждающая ярость и бешеная ревность накатывают на него порой.
– А если будут? – осторожно поинтересовался Мелиор, полуприкрыв веки.
– Тогда соберем новый Большой Семейный Совет, позовем отца, Элию и будем решать что делать все вместе, – резонно ответил Кэлер по праву самого старшего, не считая молчаливого Нрэна, мужчины. – Все поняли?
Братья ответили откровенно несогласным молчанием, подразумевавшим их готовность к каким-нибудь безумным незапланированным выходкам в самое ближайшее время.
– Мне что, Элию позвать и рассказать о ваших глупостях? Пусть сама мозги вправляет или проклянет, к драным демонам, чтобы то, что в штанах болтается, поотсыхало на фиг, может, тогда головой думать начнете! – рыкнул Кэлер, вновь в сердцах грохнув кулаком по столу. Жалобно задребезжала хрустальная люстра наверху, зазвенели пустые бутылки, эхом отозвались бокалы и стекла в шкафах и окнах.
– Когда мы думаем об Элии, братец, то, что в штанах, не болтается, – развязно огрызнулся Джей, балансируя на перилах, – скорей уж штаны, к драным демонам, разлететься готовы.
По комнате пронеслась серия тяжелых вздохов. Принцам очень хотелось устранить очередного очень крутого претендента на внимание сестры, у которого были все шансы стать несколько большим, чем минутное увлечение, но и под ее горячую руку никто попасть не хотел. Гнев сестры означал если не проклятие, то уж точно полное отсутствие всяких милостей (и поцелуев!!!) с ее стороны на неопределенно долгое время, а подарками, уговорами, извинениями и мольбами он не лечился. Элия прощала только тогда, когда сама решала, что пришло время простить, и для впавших в немилость демонстративно игнорируемых богов время это тянулось ужасно медленно.
– Ладно, – неохотно и очень мрачно кивнул Нрэн, признавая правоту Кэлера. – Ты прав. Подождем, пока появятся доказательства.
– Если они будут, – стойко уточнил Лейм, получив при этом злой взгляд воина и яростное шипение Джея, никогда не умевшего по-настоящему скрывать свои чувства.
– А если нет, значит, Повелитель Перекрестков может спокойно трахать нашу сестру, а мы и пальцем не шевельнем, выходит, так? – ожесточенно процедил Джей, взъерошив свои густые светлые волосы нервным резким движением, словно не решил – вырвать их с корнем или все-таки оставить на голове.
– Так! – спокойно подтвердил Кэлер и снова взорвался: – Есть возражения? Мы стремимся к войне с Межуровньем, с демонами Бездны насмерть сцепиться захотелось? У вас что, и впрямь все мозги на фиг поотшибало, теперь только яйцами думаете?
– Мозги есть, Кэлер, – в многозначительно упрямой тишине спокойно ответил Тэодер, до сих пор тихо сидевший в углу рядом с Ноутом и Ментором, так и не подавшими голосов. – И хотя думать ими в таких ситуациях очень тяжело, но мы постараемся.
– Ну? – Кэлер вновь принялся пристально вглядываться в глаза каждого родича и не отводил взгляда до тех пор, пока братья не кивали, соглашаясь с решением.
– Что ж, все решили, – скорее горько скривился, чем улыбнулся Рик, хлопком рук подводя итог. – Только, Кэлер, как мы себя будем чувствовать, если с ней что-нибудь случится?
– Не дави, Рик, – мягко посоветовал принц, успокаиваясь. Мышцы его мощных плечей уже не свивались узлами, грозя порвать рубашку, тяжеленные кулаки, способные отправить в долгий нокаут быка, разжались. – Я люблю ее не меньше вашего, хотя, к счастью, по-другому. Элия уже взрослая девочка и может выбирать приятелей и забавы без надзора старших братьев. Она не наша игрушка, не наша собственность и никогда ею не была. Наше дело – проследить за тем, чтобы с сестрой все было в порядке. Мы все будем на празднике в Лоуленде и сможем контролировать ситуацию.
– А если нет? – прищурился Джей, нервно сплетая и расплетая гибкие, будто и вовсе не имеющие костей и суставов, пальцы.
– Значит, и сейчас ничего не смогли бы сделать. Но кто предупрежден, тот вооружен хотя бы для того, чтобы не наделать бездарных глупостей, наверняка ведущих к катастрофе, – просто ответил Кэлер, и это почему-то всех успокоило.
Поняв, что Совет закрыт, братья начали допивать вино и один за другим исчезать из гостиной Рика. В конце концов в опустевшей комнате остались лишь сам рыжий бог магии, его закадычный друг Джей и пустая посуда. Лопоухий слуга сунулся было убрать тарелки, но поймал взгляд хозяина и снова мигом скрылся за дверью.
– Знаешь, что самое обидное? – хмыкнул вор, перемещая жилистый зад в кресло, задирая ноги в обтягивающих синих лосинах на стол и размещая их среди бокалов.
– Что он прав, – буркнул Рик, следуя примеру брата и телепортируя из погреба еще несколько бутылок вина для продолжения разговора по душам.
– Ага. – Принц вздохнул, наполнил бокал и с наигранной бесшабашностью провозгласил тост: – За самую прекрасную и желанную из всех стерв!
