– Нрэн, дорогой, прекрасный вечер! Ты уже готов… занять свой пост? – замурлыкала принцесса, поднимаясь из кресла в гостиной, куда проводил воина паж.
Мужчина метнул на кузину опасливый взгляд и поспешно опустил глаза. Совершенно прозрачный пеньюар нежно-голубого кружева, под которым не было ничего, за исключением роскошного тела, моментально вогнал его в краску. Но заткнуть нос воин не мог, и легкий манящий аромат желанной женщины продолжал дурманить рассудок. Запах редких роз, свежести и персика…
– Диад проведет ночь у Энтиора и мешать тебе не будет. У дверей спальни уже поставили кресло, столик с фруктами и лиенским вином «Золотой водопад». Если хочешь… могу предложить тебе книгу из библиотеки. Будет чем заняться на посту.
– Нет, – выдохнул принц, старательно отводя взгляд. – Ничего не надо. Иди спать.
– Ты меня не хочешь… видеть, милый? – невинно спросила принцесса и обиженно захлопала ресницами.
– Иди в спальню, – буквально взмолился Нрэн. Его просто сводили с ума близость Элии и изобилие горизонтальных поверхностей вокруг. Диван, софа, мягкий ковер, даже стол – и тот способствовал развитию безумных фантазий.
– Ладно, ладно, не сердись, – насупилась принцесса. – Уже ухожу. Понимаю, тебе хочется как можно скорее приступить… к выполнению обета. Если что-то понадобится, заходи без стеснения, я буду ждать!
Поняв, что «добром», то есть мелкими провокациями, от кузена больше ничего не добьешься, принцесса направилась в спальню. Нрэн проследовал за Элией до самых дверей, подождал, пока они закроются, еще некоторое время постоял, устремив тоскливый взгляд в никуда, потом тяжело вздохнул и опустился в кресло. Пытка началась.
«Конечно, ее и забавляет, и оскорбляет то, что грубый неотесанный солдафон сходит с ума от любви. Элия имеет полное право издеваться надо мной, дураком», – думал бог, сжимая и разжимая сильные тренированные пальцы.
Мало того, что Нрэну предстояло провести ночь у дверей спальни любимой женщины, – такое он еще как-нибудь вынес бы, но принц предчувствовал, что этим дело не ограничится. Зная кузину, воитель предполагал, что она сделает все, чтобы усугубить его страдания.
В своих предположениях бог оказался прав. Через некоторое время из-за дверей спальни донеслись веселый смех принцессы и незнакомый мужской голос.
«Так и есть, она сняла заклинание тишины, ведьма», – обреченно констатировал Нрэн, с силой вцепившись в подлокотники кресла и кроша в щепы ценную древесину стальными пальцами. Чуткий слух воина скоро уловил и другие звуки. Мысленная картина с ужасным названием «Элия в объятиях соперника», воссозданная в воображении благодаря звуковому сопровождению невидимых действий, оказалась столь мучительной, что бог войны тихо застонал от душевной боли. Больше всего на свете ему хотелось сейчас выбить дверь, ворваться в спальню кузины, убить негодяя и взять Элию самому, хочет она того или нет…
Чтобы избавиться от этих невыносимых, терзающих, выматывающих душу мыслей, бог снял куртку, вынул из ножен кинжал и с силой провел им по левой руке. Глубокий порез заполнился мгновенно запекшейся кровью. В голове слегка прояснилось. Боль физическая немного облегчила душевные муки.
За незапертой дверью страстно стонала богиня… Нрэн снова и снова полосовал кинжалом руку, заглушая тоску и неистовое желание. Медленно текли минуты, длилась бесконечная ночь страданий. Если бы не врожденное чувство времени, воин решил бы, что рассвет не наступит никогда.
Внезапно послышались шаги, и дверь отворилась. На пороге показалась Элия все в том же провоцирующе-прозрачном пеньюаре. Теперь кроме собственного аромата она несла на теле запах страсти другого мужчины. Ревность заполыхала в душе бога еще сильнее.
– Пить хочется, а в спальне вино кончилось, – невинно пояснила принцесса, зажигая слабый магический огонек. – О, да у тебя еще полная бутылка, милый. Поделишься?
Нрэн молчал, он поспешно прикрыл кинжал курткой, чтобы богиня не обратила внимания на блеск лезвия, и тратил все силы на то, чтобы заставить себя неподвижно сидеть на месте…
– Молчание – знак согласия, – пожала плечами Элия и наполнила бокал. Осушив его до дна, богиня снова налила вина в бокал и, едва пригубив, предложила его кузену, купаясь в волнах неистового желания, граничащего с болью, и ревности, исходящих от бога: – Хочешь?
– Уйди, – со злой безнадежностью, замешенной на бешеной страсти, процедил Нрэн.
Принцесса собралась было проронить в ответ какое-то шутливое замечание, но тут ее взгляд остановился на рубашке кузена, выглядывающей из-под сползшей с плеча куртки. Светящийся шарик стал больше, подлетел к Нрэну, и богиня поняла, что темные пятна на рваной ткани – кровь. Вся левая половина рубашки принца оказалась изрезанной и намокшей от крови.
– Сумасшедший, ты действительно сумасшедший, ступай, я освобождаю тебя от вахты, – в изумлении, к которому примешивалась капелька смущения и толика вины, бросила Элия и, поставив недопитый бокал с вином на столик, скрылась в спальне.
«Да уж, сумасшедший, – горько подумал принц. – А кто свел меня с ума, Элия?»
Но обещание есть обещание, и он должен был досидеть до утра, что бы ни говорила мучительница. Клятва подлежит исполнению! Воин снова принялся кромсать свою многострадальную руку, приняв за обычную жестокую насмешку все слова прекрасной кузины. Ночь никак не хотела кончаться. Принц считал каждую секунду, оставшуюся до желанной цели – рассвета. Медленно-медленно, сопротивляясь и огрызаясь, отступала тьма, и в комнате становилось светлее. Как только солнце полностью поднялось над горизонтом, воин стремительно вскочил и почти бегом устремился вон из покоев Элии. Сейчас он хотел только одного: забиться в свои комнаты, как зверь в нору, заложить массивным засовом входную дверь и побыть одному. Нрэну нужно было любовно перебрать в памяти все муки этой ночи и найти в себе силы жить дальше.
В коридоре близ апартаментов кузины принца ждало новое испытание. Там уже полчаса, как сидели в засаде заспанные родственники. Неутолимое любопытство подняло их с постели в такой ранний час, подняться в который было не по силам никому другому.
– Прекрасное утро, Нрэн. Чудно провел ночку? – высунулся из ниши острый нос Рика. Еще два носа, принадлежащих Кэлберту и Джею, появились оттуда же с небольшим отставанием.
Не обращая на них никакого внимания, воин понесся дальше, оставив на память разочарованным наблюдателям свой образ, стремительно перемещающийся в вихре воздуха.
– У него что-то с рукой, – задумчиво протянул рыжий сплетник.
– Думаешь, Элия так темпераментна? – иронично ухмыльнулся Джей.
– Нет, дело не в Элии, она же не Энтиор, с таким профессионализмом в постели не увечит, – проведя быстрый анализ ситуации, ответил Рик.
– Он просто рехнувшийся дурак, – заключил Кэлберт, яростно сверкнув карими глазами.
– Разве кто спорит? – протянул вор, передернув плечами.
