– Да, эту их особенность тоже можно использовать с толком, – небрежно согласился Повелитель и продолжил, открывая шкатулку: – Но у меня есть и другой, не столь экзотический подарок.
– Но столь же прекрасный, – прошептала принцесса, протянув руку к изумительным по своей красоте украшениям.
Злат слукавил в оценке своих даров. Эти синие и голубые камни в серебряной оправе были не менее дороги и редки, чем одежда из ткани арадов, которую носили лишь сам Повелитель да его приближенные. Украшения работы демонов Межуровнья почти не встречались в мирах и были безумно дороги. Слишком мало находилось сумасшедших, которые отваживались лезть за ними во тьму Межуровнья и сражаться с хозяевами за право обладания сокровищами. Еще меньшему количеству авантюристов, жаждущих наживы, удавалось унести ноги, с добычей же возвращались считаные единицы. Разглядывая прекрасные украшения, богиня невольно прикинула их цену в мирах и только покачала головой.
– Я надену этот убор на большой бал-маскарад Новогодья, – решила принцесса. – Спасибо, дорогой. Тебе больше не нужны экскурсии по нашему Уровню? За такие благодарности я могу устроить визит даже в Мэсслендские топи.
Злат рассмеялся и заметил:
– Учту на будущее, Элия!
Он видел, что принцессу восхитил его подарок, но самого Повелителя Межуровнья восхитила та легкость, с которой богиня приняла дар. Не было в ее глазах той безумной жажды обладания дорогими побрякушками, которую он так часто замечал у многих существ. Взяв руку принцессы, Злат еще раз коснулся нежным поцелуем ее запястья.
– Элия! Я решил, что должен тебе сказать! – с порога, еще не глядя по сторонам, начал Нрэн, но тут же смолк и зловеще нахмурился.
Его Элия сидела на диванчике, а рядом, почти вплотную к ней, расположился этот негодяй Злат. Мерзавец целовал запястье принцессы, улыбался, а глаза этого хама заглядывали в декольте богини. Вокруг валялись какие-то побрякушки, а Элия… Элия ласково улыбалась этому выродку из Межуровнья! Увидев кузена, она нахмурилась…
Желание признаться в своих чувствах тут же смыло ударными волнами безумной ревности и бешеного гнева. Не владея собой, не думая и не осознавая более, что он творит, принц кинулся к милующейся парочке. А в висках бога билась только одна мысль: «Она все равно никогда не будет моей, значит, должна умереть!»
Сцапав Злата за шкирку, Нрэн отшвырнул счастливого соперника с такой силой, чтобы тот отлетел к большому окну и, вышибив стекло, закончил карьеру Повелителя Межуровнья кровавой лепешкой на плитах у Лоулендского замка. Потом принц схватил принцессу за плечи, рывком поднял ее с дивана и, вцепившись пальцами в шею богини, принялся трясти Элию, повторяя:
– Сука, сука, сука!
Нрэн утратил над собой всякий контроль, принцесса чувствовала, что совсем не может дышать, а натренированные пальцы кузена все сильнее сдавливали ее шею и вот-вот должны были сломать ее. Но тут свистнула в воздухе невидимая плеть, рассыпая черные искры, и опустилась на спину воина. Бог широко раскрыл глаза, разжал от боли руки и, как подрубленный, рухнул на мягкий эндорский ковер. Магический хлыст – гибкий черный жгут, чистое сплетение первородной силы Бездны Межуровнья исчез из руки Повелителя. Злат бросил взгляд на богиню и, убедившись, что с ней все в порядке (если не считать огромных синяков, проступивших на нежной коже), спросил, небрежно кивнув на Нрэна:
– Убить?
– Нет, спасибо, стратег жизненно необходим Лоуленду, – потирая шею и жадно заглатывая воздух маленькими глотками, ответила богиня. – Ничего не понимаю. Что на него нашло?
Опустившись на ковер рядом с кузеном, Элия наклонилась к самым губам воина и принюхалась. От бога войны пахло только вином. Но никакая выпивка не способна была бы привести Нрэна, контролирующего рассудком каждый свой шаг, в такое невменяемое состояние. Если только ему не подлили в бокал какой-нибудь гадости без цвета и запаха. На ум пришло сразу несколько вероятных рецептов.
– Пил он сейчас, скорее всего, с братьями, отмечали окончание Дикой охоты. Значит, парни могли добавить в выпивку какую-нибудь гадость, чтобы подшутить, – сделала логические умозаключения богиня. – Ну-ка, проверим.
Подойдя к встроенному бару, принцесса порылась в его необозримых глубинах и извлекла на свет темную бутылку полынной настойки. Отлила немного в бокал и вернулась к неподвижному кузену.
Злат с интересом наблюдал за происходящим. Его не переставала удивлять самостоятельность принцессы. Вот и теперь она не обратилась за помощью, предпочла все выяснить сама.
Приподняв одеревеневшую руку Нрэна, Элия аккуратно взрезала заострившимися клыками запястье родича. Выступило немного крови, которая тут же свернулась, пусть кузен был без сознания, но его изумительная регенерация никогда не дремала! Омочив палец в бокале, принцесса капнула настойкой на ранку. Кровь через несколько секунд приобрела странный, слегка синеватый отлив.
– Тиоль – «эльфийская радость», чего и следовало ожидать! – удовлетворенно провозгласила богиня. Химическая реакция оправдала логические предположения!
– Кто-то решил помочь твоему кузену расслабиться и не рассчитал возможных последствий, – мрачновато предположил Злат.
– Похоже, – кивнула принцесса, с некоторой иронией подумав, что действие абсолютно безвредной в физиологическом плане травяной настойки на сей раз едва не привело к тяжелым последствиям. – Придется с этим разобраться. Сними с Нрэна чары, пожалуйста. Хочу угостить его противоядием.
– Воля твоя, дорогая, – кивнул Повелитель и резко махнул рукой над телом воителя. Тот зашевелился, медленно приходя в себя.
– Пей, Нрэн, – поспешно, пока бог не очухался окончательно, велела принцесса и сунула под нос кузена бокал.
Принц, безропотно повинуясь голосу любимой, осушил бокал с горькой настойкой. Действие тиоля, как и любого другого эльфийского зелья растительного происхождения, легко снималось другой травой. Надо было только знать, какой именно.
– Злат, я прошу тебя на время оставить меня, если желаешь, подожди в будуаре, – мягко попросила богиня.
– Это ни к чему, дорогая моя, когда понадоблюсь, просто позови, – чуть скривившись, откликнулся Повелитель Межуровнья и шагнул в неизвестно откуда взявшийся зеркальный портал, который бесшумно поглотил его и исчез.
Едва Злат покинул гостиную, принцесса слегка насмешливо, слегка участливо поинтересовалась:
– Как самочувствие, Нрэн?
– Нормально, – отозвался как всегда немногословный принц, переползая с ковра на диван (ибо валяться на полу не подобало, а стульев рядом не было).
Мужчина с трудом сел. Тело все еще плохо слушалось. В голове царила гулкая пустота, но вот она сменилась яркой вспышкой-воспоминанием.
– О, Творец, что я наделал! – прошептал бог, обретая память о содеянном. Синяки на шее сестры служили веским доказательством того, что происшедшее не приснилось ему в кошмарном сне. От запоздалого ужаса великого воителя прошиб холодный пот. Он виновато прошептал: – Я ведь едва не убил тебя, Элия!
