– Наказание, ниспосланное столь дивной женщиной, тоже может быть блаженством, – промурлыкал принц, но, узрев, что Элия сдвигает брови, капризно заметил с ревнивым упреком: – Энтиору ты позволяешь намного больше, милая. У него иные границы?
– Но ведь и он – не ты, – жестко усмехнулась принцесса. – Между нами лишь дружеские отношения кровных родственников, такие, какими их понимают вампиры. Ты не сможешь принять такую степень близости как дружескую, дорогой, в тебе иная кровь. А ничего, кроме приятельства и легкого флирта, я тебе дать не могу.
– Я настолько не нравлюсь тебе? – с легким кокетством и почти неприкрытой обидой спросил принц, отбросив на время обычное притворство. Делал он это чрезвычайно редко и только в обществе тех существ, которым доверял настолько, насколько вообще была склонна к доверию его вероломная натура. Сестру он никогда не пытался заманить в сеть интриги, понимая, что в эти игры она при желании может играть не хуже его самого, и даже лучше, если интрига будет касаться дел любовных.
– Нравишься, ты великолепен. Более чувственного, искусного в любви, красивого и умного мужчину трудно сыскать где-нибудь вне нашей семьи, – спокойно призналась Элия без тени своего привычного кокетства, ответив так же прямо, как ее спрашивали. Богиня провела рукой по длинным светлым волосам Мелиора, отводя с его лица модную челку, которой подражали многие, начиная с первых лордов королевства и заканчивая пажами. – Только ведь и о других братьях и кузенах я скажу то же самое. Тебе хочется свары, дорогой? В Лоуленде слишком спокойно? Мечтаешь о ссорах в семье?
– Нет, прости, я все понимаю, но искушение бывает так велико. – Мелиор вновь скользнул взглядом по животику Элии. – Я скучаю. Мы так давно не играли. В последнее время ты была слишком милостива только к Джею и Энтиору.
Бог не был ни наивным простаком, ни безрассудным авантюристом. Интриган по сути, он умел просчитывать все ходы и предсказывать последствия. Мелиору как никому другому было ясно, что благосклонность богини любви – сокровище, за которое не жалко заплатить любую цену. Если бы пришлось платить ему, бог не сказал бы наверняка, где он сможет остановиться, и остановится ли в самом деле, если нужно будет перешагнуть через родича, или перешагнет не раздумывая. Но трезвый ум Мелиора подсказывал хозяину и то, что он – не самый сильный в семье, и игра может быть проиграна.
Раньше милостями Элии не пользовался никто из братьев, и это как-то примиряло их с неизбежным злом, подогревая в разумной мере дух соперничества. Мужчины не оставляли попыток завоевать принцессу. А теперь, когда успеха добился Нрэн, сдерживающий фактор стал сильнее. Сила ревнивого бога войны – не тот аргумент, на который можно спокойно плевать. Мелиор не мог не признать: Элия сделала очень выгодный выбор, но обиды на судьбу это нисколько не умаляло. Однако бог умел тщательно скрывать реакцию на оскорбления, нанесенные его самолюбию, и отправлять обиду в столь дальний угол дисциплинированного сознания, что она переставала беспокоить хозяина.
Принц откинулся на спинку диванчика и прикрыл глаза, наслаждаясь ощущением нежных прикосновений к своим волосам, до которых он почти никому не позволял дотрагиваться. Будь на месте принцессы любая другая женщина, Мелиор уже давно рычал бы от бешенства, но пальчики сестры, запутавшиеся в локонах светлого льна его безупречной прически, не злили, совсем напротив. Он чувствовал удовольствие, которое испытывала принцесса от этих почти невинных прикосновений, и это волновало циничного бога куда больше, чем самые искусные ласки шлюхи в лучшем борделе с улицы Грез.
– Значит, поиграем, – промурлыкала богиня, слегка отталкивая Мелиора. – А пока тебе лучше перенести воздействие своего неотразимого обаяния на посольство Жиотоважа.
– Боюсь, дорогая, – принц открыл глаза и, завладев ручкой Элии, принялся поглаживать ее пальчики, – упражнять свое неотразимое обаяние мне не на ком. Вара Магжа без ума от папы Лимбера, они провели ночь вместе. Пытаться отбить у нашего короля его новую игрушку опасно для здоровья, а мне пока дороги собственные ребра и зубы. Что касается жрицы, Ижена, вот каприз Сил Судьбы, запала на братца Джея, только о нем со своей служанкой и разговаривает. Оказывается, чтобы завоевать любовь женщины, ее нужно изнасиловать! – Мелиор хищно усмехнулся. – Надо будет взять на заметку столь занимательный способ и проверить его действенность. Возможно, он актуален только для сумасшедших вещуний. На мой взгляд, девица слегка не в себе. Я просмотрел ночную запись, сделанную в ее покоях.
– Что, опять пророчества про Джокеров? – не на шутку заинтересовалась богиня.
– Нет, – разочаровал ее брат. – Я не понял, что посетило девицу, заурядный кошмар или пророческое откровение, но она металась по кровати, словно буйнопомешанная, и кричала так, что разбудила служанку. Ничего связного, обрывки фраз, что-то вроде этого: «Не хочу! Темно! Холодно! Нет! Заберите меня отсюда! Где я? Помогите! Бездна, голодная бездна! Уйди!»
– Да, толковый рассказ по этим стонам составить будет мудрено, – согласилась принцесса. – Что же касается увлечения жрицы Джеем, я в курсе. Милая крошка оказалась весьма решительной особой. Еще вчера она ходила признаваться ему в любви с первого взгляда.
– Тогда почему Ижена ночевала у себя? – изумился Мелиор, считавший, что брат никогда не упустит возможности поразвлечься с симпатичной девушкой. – Испугался, что опознает?
– Где твоя вера в благородство принца Лоуленда? – иронично воскликнула Элия.
– А она у меня была? – ответил удивленным вопросом на вопрос бог, разжевывая маленький воздушный бисквит и вкладывая в ротик сестре шарик из взбитых сливок с цельным миндалем.
– В показное благородство, – поставила нужный акцент богиня, облизывая губы, а заодно, словно ненароком, и палец Мелиора. – Не мог же Джей цинично воспользоваться пылким порывом невинной неопытной души. Врожденное чувство такта подсказало богу деликатные слова, не ранящие самолюбие юной особы. Он смог выпроводить ее из своих покоев без скандала. Так что создаваемая нами для Джея репутация чадолюбивого братца не пострадала.
– Насчет чадолюбивости ты абсолютно права, – хохотнул бог, намекая на любовь принца к слегка недозрелым девушкам. – Но его увертки лишь разожгли чувства Ижены. Малышка полыхает, как костер. Будь такие в моем вкусе, непременно позавидовал бы Джею. Но если он намерен ее избегать, то брату остается только посочувствовать. Ижена твердо вознамерилась покорить сердце неприступного принца. Если бы ты видела ее прическу, милая! Наш замок по сравнению с ней выглядит жалкими развалинами, а украшениями она перещеголяла ювелирную лавку. Похоже, они с собой захватили все сокровища храма! Словом, о благосклонности дам мне нечего и думать. Может быть, с мужчинами тебе повезет больше? Но даже тебе понадобятся все твои таланты, чтобы расположить к себе вара Фаржа. У меня создалось впечатление, что этот мужчина боится тебя сильнее, чем эндорский кочевник – демона смерти.
– И почему эти воины на меня так странно реагируют? – горько пожаловалась принцесса брату, состроив обиженную гримаску.
