Но как бы то ни было, а воинская школа благородного Нара из Дзаайни считается в близлежащих мирах очень престижной, только попасть в нее существу из другого мира почти невозможно. И цена (а за обучение приходится платить просто гигантскую сумму единовременно или полжизни ходить в долгах) не самое главное. Принимают в школу раз в год в течение девяти дней, и даже если ты лучше всех пройдешь все испытания на силу, реакцию, ловкость и выносливость, но завалишься на формальностях, допустив малейшую погрешность в этикете, то о школе можешь забыть навсегда. Я понимаю, легко доставшееся никогда не ценится высоко, и многие учителя специально изобретают всевозможные препятствия, чтобы их заведение выглядело более значительно, но для Нара это не игрушки. Он действительно помешан на правилах, порядке и безусловном повиновении из разряда «если я скажу прыгнуть со скалы, прыгай не раздумывая», и считает, что без них в его школе делать нечего. А ты знаешь, как я ненавижу всяких надменных типов, зацикленных на церемониях и считающих, что они превыше всего во Вселенной. Словом, решил я этого ублюдка проучить за тех ребят, которые в монастыре горбатятся вместо того, чтобы нормально делом заниматься, без блужданий в религиозной мути.
– Бедный благородный господин Нар, – фальшиво посочувствовала незнакомому воителю, на чью шею обрушилась идейная ярость Элегора, принцесса, – и без того ему в жизни от алых демонов досталось, а тут еще ты, демон возмездия.
Герцог гордо улыбнулся, принимая слова богини за комплимент, и продолжил:
– Поскольку благородный Нар так любит обычаи, стало быть, с удовольствием будет следовать им сам, и раз не желает считаться со слабостями и ошибками других, значит, сам не должен иметь психических недугов, рассудил я и принялся за работу по расшатыванию нервной системы воителя. Изучил его привычки, распорядок дня, традиции школы и начал действовать.
Школа благородного Нара – это громадный комплекс зданий из белого тесаного камня, включающий казармы учеников и наставников, залы для занятий, учебные корпуса, столовую, библиотеку, больницу, несколько огромных плацев, тренировочные площадки и изрядный надел земли с садом для размышлений и естественной полосой препятствий, на которой сутками гоняют учеников. Все это огорожено толстенной серой стеной метра два в ширину, выход за которую допускается только в единственный из двадцати одного дня выходной не более чем на шесть часов, все остальное время и ученики, и наставники не имеют права без дозволения Нара или в его отсутствие покидать школу. Ученики по очереди несут дежурство. Для себя и наставников готовят пищу, убирают помещения, стирают одежду. У рабов в Лоуленде и то больше прав, чем у ребят, из которых выбивают умение быть самостоятельными личностями.
– Может, таков естественный отбор в школе? – задумалась Элия, постукивая по мягкому подлокотнику кресла. – Только тот, кто под гнетом всех этих удушающих обстоятельств сможет выстоять и сохранить себя, становится настоящим командующим, а из остальных выходят замечательно вымуштрованные солдаты.
– Ты слишком много времени проводишь с Нрэном, скоро и рассуждать начнешь так же, как он, – укоризненно заявил Элегор. – Чем он только тебя так очаровал? Не приворотное же заклятие купил?
– Приворотные заклятия на богиню любви не действуют, – улыбнулась принцесса. – Но я люблю оригинальных мужчин.
– Не зайди только слишком далеко в погоне за оригинальностью, – заботливо попросил герцог. – Если ты решишь, что у вас все серьезно, непременно обратись к целителю душ! Возможно, он сможет тебе помочь. Обещаешь?
Элия расхохоталась и попросила приятеля продолжить рассказ.
– Начал я с того, что решил унизить ублюдка в его глазах перед всей школой, наложив на него одно маленькое заклинание, – улыбаясь приятным воспоминаниям, признался герцог. – Каждое утро благородный Нар начинал традиционным построением на парадном плацу перед главными вратами. Выстроившиеся в ровные шеренги ученики и наставники, не дыша и не шевелясь в течение получаса, ожидали явления Нара, он появлялся из главных ворот школы в белом халате, подвязанном красным кушаком, и все кланялись три раза до земли. Нар на три шага подходил к ним, осматривал, как хозяин стадо, и начинал давать поручения с таким видом, будто оказывает этим высочайшую честь. Вот я, помня трепетное отношение Нара к поклонам, и поменял обычай. Стоило ему ступить во двор, тот самый, где он каждое утро встречал учеников, как заклятие начало работать. Только парни камни лысыми головами отшлифовали (из мести он их, что ли, всех под коленку обрил?), как сделал Нар свои три шага и сам до земли пред ними склонился.
– Чары давления? – догадалась принцесса, сохраняя на лице вежливое выражение серьезной заинтересованности, но в глазах богини заплясали лукавые искры.
– Они самые, – весело улыбнулся герцог. – Ученики едва рты от удивления не раззявили, да, видать, побоялись, что за такие гримасы их из школы выпрут. Сам же Нар глазами эдак подозрительно повел, левая сторона рожи по цвету с правой, лиловой от стыда, почти сравнялась, но вида, что поклон подневольный сделал, не подал. Решил, видать, пусть считают, что введен новый обычай. Задания на день Нар кое-как раздал, да назад направился. Только на этом мой урок не закончился, стоило ему к главным дверям отойти и створку распахнуть, как пахнуло на него жаром дыхания алого демона. Правда, ублюдок с выдержкой попался, даже не заорал, только отшатнулся, а убедившись, что цел, вошел в двери, да направился к себе в помещения для омовений, хотел, видать, водички холодненькой в лицо поплескать, чтобы мысли в порядок привести, но я ему и там сюрприз приготовил. Как в единственное зеркало он на себя глянул, так прочь от него шарахнулся. Рожа-то не своя лиловая оттуда смотрела, а харя демоническая гримасы корчила, да, ухмыляясь, замогильным голосом стонала: «Ты – мой, ты – это я! Навсегда! Скоро!»
А как Нар глаза от зеркала отвел, так на плитах над зеркалом надпись узрел. Они любят в своих комнатах всякие свитки развешивать или прямо на стенах писать. Вот я и постарался. Особенно горжусь! Выводил огненными письменами их причудливые завитушки, словно королевский каллиграф: «Твой облик внешний есть не что иное, как сути внутренней прямое отраженье».
– Поэт! – небрежно похвалила принцесса хулигана.
– Вот после этих испытаний Нар с лица совсем спал, к воде его еще больше потянуло. Только кран открыл, а водица в руки не дается, мимо течет, уклоняется!
– А это зачем? – заинтересовалась Элия историей вопроса. – Текущая вода только для некоторых низших сущностей запретна!
– Нет, в их мире в любой старинной легенде точно сказано, что демона текущая вода – символ очищения – бежит, уходя от темной скверны, – гордо пояснил свою задумку сведущий Элегор.
– Мило, – согласилась принцесса.
– Делать Нару нечего, совсем он сбледнился, но водицы в ванну набрал, кое-как сполоснулся да в чистое переоделся. Один белый халатик на другой, более короткий, с красными штанишками, сменил. Только зря старался. Я ароматическую иллюзию добавил, дабы благородному чудилось, будто несет от него неимоверно и с каждой секундой все сильнее, так, чтобы мухи на лету дохли.
