— А где же море? — немного удивилась Наденька. Она представляла его себе совершенно по-другому.
— Море далеко, но речка сама принесет в него твою бутылку, — авторитетно пояснила подруга.
— Хорошо… — Наденька поднесла бутылку к губам и зашептала: — Пожалуйста, доплыви до мамы и папы, и пусть они пришлют мне ответ. Я буду очень-очень ждать!
Плюх! — и бутылка закачалась на волнах. Как раз вовремя, потому что Анна Михайловна уже искала девочек.
* * *
Наступил вечер. В школе уютно зажглись огни.
Анна Михайловна сидела в пустом классе и, улыбаясь, развешивала на доске работы учеников, когда в дверь осторожно постучали.
— Чай заказывали? — на пороге появился сияющий Володя. В руках — поднос с еще дымящейся чашкой и блюдечко с печеньем.
— Да, спасибо, — учительница улыбнулась. Последний рисунок как раз занял свое место, можно и чаепитие устроить.
— Всегда пожалуйста! — лихо щелкнул каблуками Володя. Он двинулся к столу, но вдруг резко остановился у доски с рисунками, сделал шаг назад, уставившись на один из них.
— Что, ужас? — усмехнулась Анна Михайловна, заметив, что повар уставился на Надин рисунок. — Чего только дети не придумают!..
— Да уж… Громозека отдыхает… А кто гениальный художник? — спросил Володя.
Он уже сумел взять себя в руки, и на лице читался лишь вежливый незначительный интерес.
— Надя Авдеева, — Анна отхлебнула горячего чая. — Ммм… С ягодами. Как вкусно! Спасибо, Володя!
— На здоровье, — произнес он совершенно машинально и, выходя из класса, незаметно прихватил заинтересовавший рисунок.
Галину Васильевну удалось застать на кухне, за проверкой счетов.
Не говоря ни слова, Володя положил поверх пачки платежек Надин рисунок.
Завхоз взяла его, осмотрела с видом специалиста-искусствоведа и покачала головой.
— В принципе неплохо, — заявила она авторитетно. — Но на твоем месте я бы еще фон проработала.
— Это рисунок Нади Авдеевой, — ответил Володя, не принимая шутки. Да и не до шуток ему сейчас было.
— А, это хорошо. А то я уже испугалась, что ты хочешь сменить профессию, — завхоз взяла очередную платежку.
— Эту тварь я видел в лесу, — с нажимом произнес повар.
— Володь, — Галина Васильевна с укором взглянула на него. — Ты все-таки в школе работаешь. Пора завязывать с травкой. Розовые слоны вокруг еще не порхают?..
— Галина Васильевна, не заговаривайте мне зубы, — Володя наклонился к ней, пытаясь отследить выражение ее лица, — вы ведь столько лет здесь работаете. Признавайтесь — вы ЭТО видели?
— Ну, разумеется, — она оставалась абсолютно спокойна. — Каждое полнолуние, в компании парочки вурдалаков. Хочешь присоединиться?..
Выяснить что-либо у нее было совершенно невозможно. Знает, скорее всего знает, но почему-то упорно не хочет говорить. Почему? Похоже, у всех здесь свои секреты.
* * *
— Интересно, мама с папой уже получили мое письмо?.. — Надя открыла дверь в комнату и вдруг радостно взвизгнула: на подушке лежала ее бутылка, только письма в ней уже не было — вместо него там плавала маленькая рыбка.
— Ой, какая красивая! — восхитилась Алиса, подходя ближе.
Надя схватила бутылку и прижала ее к груди.
— Это мама с папой мне ответили! — улыбаясь, сказала она. — Я назову эту рыбку Пятницей. Так звали друга Робинзона.
— Я тоже такую хочу! — подруга завистливо вздохнула.
— Тогда пусть это будет наша общая рыбка!
Друг… Он не очень знал, как это — дружить. Но отдаленно представлял, что, должно быть, это не к добру, если друга убивают. Эти люди — друзья Девочки. Девочка была добра к нему самому. Одна из всех. И одна из всех она не боится, не ненавидит… Она — Его друг. Значит, нужно помочь друзьям друга. Он поможет им сейчас. Хотя эти глупые люди опять полезут в капкан. Неужели им всем хочется поскорее умереть? Так это совсем легко! Нет, не нужно сомневаться — нужно помочь. Только ради нее.
* * *
— Нас здесь убьют! — повторил Рома, уставившись на стенку, где легкой тенью еще скользили лица давно мертвых ребят.
— Дверь заперта, — Андрей попытался открыть ее, но, разумеется, бесполезно. Закрыты.
Обреченность пропитала спертый воздух подвального помещения. Какие ужасы видели эти стены?! Что еще им предстоит увидеть?..
Даша и Вика обнялись. Слезы подступали к горлу, перекрывали кислород, туманили голову. Им всем никогда, никогда не выбраться отсюда… живыми.
Макс стоял чуть в стороне, стиснув кулаки. И надо же было так глупо попасться! Словно они — последние лохи! Сами зашли в ловушку, а еще и рты пораскрывали, уставились на экран, чтобы убийцам было сподручнее. Сами виноваты, если разобраться. Только… только до чего же хочется жить! Снова вдохнуть хоть глоток свежего морозного воздуха, дотронуться рукой до шершавой коры дерева, вновь почувствовать себя свободным. Эти простые вещи всегда за гранью твоего внимания — ты не замечаешь и никогда не оценишь их, пока все в порядке. Но теперь… Боже, как отчаянно, до боли, ХОЧЕТСЯ ЖИТЬ!..
Негромкий щелчок — и тяжелая дверь со скрипом приоткрылась.
Андрей отступил в глубь комнаты, перехватил поудобнее ручной фонарик, надеясь продать свою жизнь подороже. Тишина… Ну что же они медлят?.. Скорей бы уже! Ожидание и неизвестность всегда пугают сильнее видимой опасности.
Авдеев шагнул к двери.
— Подожди! — Даша попыталась остановить его, но он уже вышел в коридор, с удивлением оглянулся на ребят:
— Никого! Бежим, скорее!
Они выскочили из комнаты, не помня себя от пережитого ужаса.
— Подождите, пленка! Мы должны отдать ее Птицыну! — Андрей бросился обратно в комнату.
— Уходим! — Максим потащил упирающуюся Дашу по туннелю, туда, где белел четырехугольник света…
— Вылезаем, — торопил Морозов.
Они поднялись на поверхность, где их давно уже ждал Артем.
Воздух свободы действительно оказался сладким. Как мед. Нет, гораздо слаще меда, пьянее любого вина.
— Что там было? — спросил Темка, освещая лица друзей фонариком. За то время, что они провели в подземелье, успело стемнеть.
— Убитые дети. Те сироты, — едва выговорил Рома.
— Вы что, трупы нашли? — фонарь в руке Артема дрогнул.
— Слава богу, сами живы остались, — пробормотала Вика. — Уходим скорее.
— Подождите! Там же Андрей! Он вернулся за пленкой. Вдруг его убьют?!. — Даша беспомощно вглядывалась в царящую в колодце темноту. Ничего. Ни единого проблеска света.
