— И с этим Птицыным как-то странно, — подхватила Даша. — Не понимаю, откуда у него пистолет и зачем он очутился в подземелье.
— А потому, что это не Птицын! — Максим выложил на стол найденную на чердаке вырезку.
— Вот это настоящий Птицын, — Андрей ткнул в лысого невысокого человека на снимке. — Это его убили у реки. И думаю, убил его как раз тот, кто потом пришел к нам на встречу и назвался его именем.
— Чтобы выяснить, что мы успели нарыть! — догадалась Вика.
— Вот это да! — выдохнула Даша. — А мы сами отдали убийце пленку с доказательствами!
— Выходит, он приходил в подземелье, чтобы нас того… — Ромка многозначительно провел рукой по шее. — А этот ужасный монстр нас спас? Или он просто всех подряд мочит?.. Ничего не понимаю!
— А еще интересный вопрос — кто запер нас с Максом в комнате у Савельича?! — Андрей так увлекся, что даже стукнул по столу кулаком.
— Ребят, я думаю, у них есть сообщник прямо в школе! — прошептала Вика.
— Как я уже говорил, — хмуро отрезал Максим, — им может быть любой. Абсолютно любой. Понимаете?..
Завтрак они заканчивали в молчании. Каждый чувствовал: опасность не миновала. Напротив, она только возросла.
Глава 16. Чары и разочарования
Ручка дернулась, но, прежде чем дверь открылась, Володя успел выхватить из ящика стола пистолет и встать так, чтобы самому не оказаться на линии огня. Те, кто думает застать его врасплох, — глупцы.
Он приготовился дать отпор любому врагу, но в комнату вошла маленькая девочка в пижаме. Надя Авдеева.
Поспешно сунув оружие в карман, Володя вышел ей навстречу.
— Хочешь увидеть Гномика? — спросила Наденька, глядя на него серьезными, немигающими глазами.
— Хочу. Очень. А он здесь, в школе?
— Он у меня в комнате… Он заболел сильно. У него идет кровь. Много-много крови. Ты же ему поможешь? — девочка казалась очень трогательной и совершенно беззащитной. Как же она выдержит всю эту игру, от которой ломаются и взрослые?..
— Конечно, помогу. Пойдем!
В комнате Гнома не оказалось, только скрипело на ветру распахнутое окно, а на подоконнике отпечатались свежие следы крови. Володя бережно собрал немного. Пригодится.
— Надюша, а ты знаешь, кто такой этот Гном? — спросил он, оборачиваясь к девочке.
— Он мой друг, — все так же серьезно ответила она. — Ему было больно, и он пришел, чтобы я ему помогла.
Повар опустился перед ней на корточки, погладил Надю по голове.
— Только не ходи в лес, хорошо? — попросил он. — Я сам… ему помогу.
Девочка неопределенно кивнула.
* * *
Сразу после завтрака в школьный двор зарулил большой черный джип. Это прибыл Петр Морозов, отец Максима.
Маша наблюдала за ним, стоя у окна. Каждый шаг, каждое движение этого человека казались ей опасными. Она боялась его, как гремучую змею. Нет, наверное, даже больше.
Вот он подошел к Максу, заговорил с ним, и в глазах мальчика засветилась надежда. Жаль, что он еще зависит от того, кто его вырастил, еще ждет от него чего-то — пусть даже простого человеческого внимания. Способен ли Петр Морозов хоть на какое-нибудь человеческое чувство?.. Пройдя за ним, Маша слышала, как он звонил кому-то, говоря, что Максим согласится дать любые показания, которые им только потребуются. Как поняла Маша, речь шла о каком-то судебном деле, которое возбудили против старшего Морозова. Обвинение было выдвинуто избиваемой им женщиной — кажется, сожительницей. «Да не спасует он! Все по-моему скажет! — хвастал Морозов неизвестному собеседнику. — Он ведь до соплей счастлив, что я вообще о нем вспомнил!»
Больно. Очень больно, и Маша искусала себе все пальцы, чтобы только не броситься на этого страшного человека, чтобы не расцарапать ему все лицо. Она не может себе этого позволить. Кто тогда спасет Максима?..
* * *
— Добрый день! — Войтевич вошел в класс, улыбаясь. — Надеюсь, все помнят, что сегодня бал-маскарад? Готовитесь?.. Ну, молодцы. Только сейчас давайте обратимся к биологии.
Класс разочарованно застонал. Ежегодный зимний бал-маскарад был давней традицией школы, и в прежние годы и Даша, и Вика, и Ромка с Темой, и даже Максим ждали этого дня с огромным нетерпением, а за всеми последними событиями почти что забыли о празднике…
— Авдеев, — сказал тем временем Войтевич, открывая классный журнал, — зайдите, пожалуйста, к Виктору Николаевичу, он вас ждет.
Андрей вышел из класса.
— Калинин, — обратился биолог к Артему, — вам звонили родители, просили срочно перезвонить. Вы тоже можете идти.
Удивленный такой срочностью, Тема поднялся, принялся собирать с парты учебники, а Даша тем временем рассеянно вертела в руках телефон с драгоценной записью.
— Старкова, — не обошел ее вниманием Войтевич, — вы забыли, что пользоваться телефоном в учебное время запрещено? Положите, пожалуйста, его ко мне на стол.
Даша встала и замешкалась. Отдавать телефон было страшно — они и так уже потеряли многие доказательства. Артем, видимо, думал так же, потому что, направляясь к двери, он загородил Дашу от учителя и быстро схватил ее мобильник, сунув ей в руки свой телефон.
На миг девушка растерялась.
— Ну?.. — поторопил ее биолог.
И Даша решительно положила Темин телефон на учительский стол. Хорошо, когда есть друзья, способные подстраховать.
Урок начался.
Тем временем Андрей Авдеев сидел в светлом кабинете директора.
— Ну как в школе? Освоился? С ребятами, вижу, подружился, — Поляков дружелюбно улыбался, словно пригласил ученика для светской болтовни.
— Да, а что? — немного насторожился Андрей.
— Вот что, — директор протянул ему какую-то папку. — Это копии документов. С этого дня я ваш официальный опекун. Твой и Надин.
Резкая боль. И холод между лопатками. Андрей поежился, хотя в кабинете было хорошо натоплено и скорее жарко, чем холодно.
— Нам не нужен никакой опекун! Родители пропали без вести, а не погибли! — выкрикнул он в это усиленно дружелюбное лицо.
— Андрей, — Поляков укоризненно покачал головой, — нельзя закрывать глаза на очевидное. Смирись с фактами. Даже твоя сестра это понимает.
— Так вы сказали Наде?!
Андрей вскочил, едва не опрокинув стул, и выбежал из кабинета.
Надя сидела, склонившись над новым рисунком: уже знакомая фигура Гнома с заштрихованной красным ногой и рядом маленькая фигурка.
— Это твой друг Гном? — спросил Андрей, присев за парту к сестре.
— Да. Видишь, у него ножка раненая. А это я, — девочка показала на маленькую фигурку. — Хочешь, я тебе рисунок подарю?
