Учительница подошла к ней, потрепала по голове.
— Солнышко, тебя переводят в другой класс не потому, что ты делаешь что-то плохо, — попыталась объяснить она.
— А почему? — Надя вцепилась в ее руку, как утопающий, хватающийся за соломинку.
В классе было светло. День выдался ясный, и солнце косыми пятнами лежало на полу. Другие ученики побросали свои дела и наблюдали за Надей. Даже неугомонный Юра Веревкин, успевший завоевать себе репутацию мальчика с моторчиком в попе.
Учительница вздохнула.
— Потому, Наденька, что ты все делаешь очень хорошо. Ты очень умная, тебе уже не интересно, что мы тут проходим. В новом классе ты узнаешь много нового, у тебя появятся новые друзья…
Девочка упрямо покачала головой:
— Мне не нужны новые! Я хочу быть с Алисой!
Ее соседка вскочила из-за парты и, уже не сдерживаясь, бросилась на шею подруге.
— Я с тобой! — крикнула она, заливаясь слезами.
Анна Михайловна подняла взгляд и столкнулась с холодными серыми глазами Каверина. Ей категорически не нравился новый математик, не нравились его способы действия.
— Я против этого решения, — заявила она ему, имея в виду перевод Авдеевой.
Каверин демонстративно пожал плечами.
— Это не мое решение, — отрезал он, по-хозяйски прислонясь спиной к стенному шкафу. — Все вопросы — к Елене Сергеевне Крыловой…
Он подошел к Наденьке, взял ее за руку, ведя за собой.
— Анна Михайловна! Вы самая лучшая на свете! Алиса! Я никогда-никогда тебя не забуду! — повторяла девочка, пока ее вели прочь.
Анна покачала головой. Она не верила, что из этой затеи выйдет что-то хорошее, но что может сделать она, самая молодая и неопытная из всего коллектива?!.
— Итак, продолжаем занятие. Алиса, займи, пожалуйста, свое место и открой учебник на странице сорок пять, — сказала она ровным учительским тоном, и дети, привыкшие повиноваться, на время затихли.
Новый класс Наде не понравился. Все были такие большие, и никто не хотел с ней дружить. На перемене она побежала навестить Алису и снова кинулась ей на шею, словно не видела ее тысячу лет.
— Ну как тебе в новом классе? — спросила подружка.
Проходивший мимо Виктор Поляков резко остановился, удивленно посмотрел на Надю:
— Надюша, тебя что, перевели в другой класс?
— Да, — Авдеева обреченно вздохнула. — Потому что у меня сто пятьдесят два фициента.
— Понятно, — Виктор кивнул и, нахмурившись, двинулся по коридору. Только теперь он шел совсем в другую сторону.
Лена стояла возле стола и слегка вздрогнула при появлении Полякова, словно не ждала от жениха ничего хорошего.
Виктор подошел к ней, взглянул в ледяные глаза.
— Лена, как ты могла принять такое решение, не посоветовавшись со мной? — гневно спросил он. — В конце концов, я опекун Андрея и Нади!
Густые черные ресницы чуть дрогнули.
— Но мне и в голову не приходило, что ты будешь против! Это же хорошо для Нади!
Виктору было что сказать на это нелепое, с его точки зрения, заявление, но тут в дверь постучали, и в кабинет, не дожидаясь ответа, вошла Галина Васильевна.
— Елена Сергеевна, — официальным тоном начала она, — хочу согласовать с вами важный вопрос. Нам нужно срочно вызвать сантехника, потому что…
— Ваши «срочные» вопросы могут подождать, — надменным жестом остановила ее директриса.
Завхоз вздохнула.
— Так и пометим, — сделала она запись в своей толстой черной тетради. — Воля ваша, барыня.
Она вышла, а Елена снова повернулась к Виктору.
— Так что плохого в том, что девочка станет больше учиться?
По ее лицу видно: действительно не понимает. Должно быть, сказывается воспитание отца, бывшего директора детдома, стального человека, единственным аргументом для которого была польза. Так можно ли винить Лену за то, что ее так воспитали, что ей ничего не объяснили в свое время?..
— Понимаешь, — устало произнес Поляков, — Надя — маленькая девочка. Ей мало учебы, ей нужно играть, смеяться, общаться со сверстниками. Ей нужно развиваться наравне с такими же ребятами, как она. Быть чужой — это очень страшно, как же ты не понимаешь?..
Лена молчала, уставившись на лениво скользящий по столу солнечный зайчик.
Глава 24. Новая опасность
Весело блестел и искрился снег. Павел Петрович отдавал резкие команды. Разминка перед уроком шла полным ходом.
— Ну а теперь пять кругов вокруг школы! — скомандовал он, сигналя в свисток. — Ну же, пошли!
— Андрей! — Даша догнала бегущего чуть впереди парня. — Ты какой-то грустный… Что-то случилось?
— Мне надо на чердак. Проверить кое-что, пока Каверин на уроке, — бросил он на бегу и вдруг повернул в сторону крыльца.
Даша, не раздумывая, последовала за ним.
На чердаке Андрей отыскал листок с фамилиями умерших девочек.
— Смотри, — показал он Даше. — У погибших девочек самый высокий коэффициент интеллекта.
— И что это значит? — спросила девушка и тут же, испуганная догадкой, прижала руки ко рту. — Тут что, уничтожали самых умных?
Андрей мрачно кивнул.
— Должно быть, как раз, тот, кто убил пятерых ребят в подземелье, — добавил он.
— А у Нади… — Даша шагнула к парню, чувствуя, как громко в тишине пустого пыльного чердака стучит ее собственное глупое сердце. — Не бойся, все это происходило тридцать лет назад! Сейчас это ничего не значит!
— А вот в этом я не уверен, — отрезал Андрей и, словно очнувшись, шагнул к лестнице. — Пойдем, пока наше отсутствие не заметили.
Они спустились вниз, но, к счастью, не успели выйти из шкафа, услышав скрежет ключа, затем — тяжелые шаги и голоса.
В комнате, судя по всему, было несколько мужчин — сам Каверин, повар Володя и грузчики, отзывающиеся короткими репликами.
— Отодвиньте вот этот стеллаж, — командовал математик.
— Да, сюда как раз встанет письменный стол, — заметил Володя.
Послышался звук отодвигаемой мебели.
— А это еще что? — спросил вдруг Каверин.
— Похоже на сейф, — басом откликнулся кто-то из грузчиков.
Ребята, выглядывая из узкой щели в дверце шкафа, тоже заметили вделанный в стену сейф.
— Какой странный замок, — сказал тем временем Володя, присаживаясь перед сейфом на корточки.
— Похоже на барельеф. — Каверин нажал на ручку. — Закрыт. Интересно, у кого ключ? Хорошее место для хранения контрольных.
