* * *
— Ну все, с меня хватит! — Макс схватил припрятанное ружье и двинулся к выходу из комнаты. — Сейчас я все узнаю. Этот чертов Байрон сам мне все расскажет!
— Макс!
— Максим, не надо!
Но Морозов не слушал друзей.
* * *
С потолка свисала лампочка. Свет от нее резал глаза, и женщина жмурилась, никак не в силах привыкнуть к этому навязчивому освещению, горевшему здесь и день, и ночь.
Да, комнату привели в условный порядок и даже попытались создать видимость уюта: старая домашняя мебель, портреты в рамах, кровать под балдахином…
Но все равно это была клетка, стеклянный колпак, которым накрыли ее и ребенка.
— Спи, спи, мой маленький, все будет хорошо… — приговаривала женщина, баюкая малыша.
Дверь лязгнула и открылась. На пороге показался пожилой, интеллигентного вида мужчина. Константин Викторович — так он велел называть его.
— Я хотел справиться, не нужно ли тебе что-нибудь, — спросил он, поправляя очки.
Женщина медленно покачала головой. После того, как она узнала о гибели своих детей — Андрея и Наденьки, — ей не нужно было уже почти ничего… Да и в пищу, похоже, что-то добавляли, от чего она все время проводила словно в полудреме.
Наверху бахнуло.
— Это выстрел? — равнодушно спросила женщина.
— Нет, Ира, петарда. Народ Масленицу празднует.
— Масленицу?.. Значит, уже весна?.. — чуть удивленно спросила она. Младенец завозился, зачмокал губами, и женщина, забыв обо всем, вновь склонилась к нему.
Посетитель постоял над ней некоторое время, глядя, как она кормит ребенка, а потом ушел, не забыв тщательно запереть металлическую дверь с зодиакальным знаком Близнецов.
На «Логос» опускалась ночь, а в старом плеере Темыча, неожиданно найденном Ромкой за тумбочкой, звучала песня:
«Кто-то хитрый и большой
Наблюдает за тобой».
Продолжение следует…
