Газету — без особой надежды, что мальчик подберет ее — он
оставил на видом месте. По ряду причин статья его встревожила. Похоже, в
Салимовом Уделе еще не закончилось.
На следующий день мальчик пришел к нему с газетой,
развернутой так, чтобы был виден заголовок: «В штате Мэн — город-призрак?»
— Я боюсь, — сказал он.
— Я тоже, — ответил высокий мужчина.
3
В ШТАТЕ МЭН — ГОРОД-ПРИЗРАК?
Джон Льюис, художественный редактор Иерусалимов Удел.
Иерусалимов Удел — небольшой городок к востоку от Камберленда, двадцатью милями
севернее Портленда. В истории Америки это не первый город, который был поспешно
покинут жителями и обезлюдел. Вероятно, и не последний, однако этот случай —
один из самых странных. Города-призраки — частое явление на юго-западе Америки,
где общины возле богатых золотых и серебряных жил вырастают буквально за ночь,
чтобы потом, когда жила драгоценного металла истощится, почти так же быстро
исчезнуть, оставляя необитаемые магазины, бары и гостиницы опустело гнить в
заброшенной тишине.
В Новой Англии единственным собратом таинственно опустевшего
Иерусалимова — или Салимова, как частенько называют его местные жители, Удела
—можно на звать лишь небольшой вермонтский городок Момсон. За лето 1923 года
Момсон полностью обезлюдел, покинутый всеми своими триста двенадцатью
обитателями. В центре города до сих пор стоят дома и несколько небольших зданий
делового характера, однако с того лета полувековой давности их так никто и не
заселил. Кое-где мебель увезли, но почти во всех домах обстановка сохранилась,
словно всех горожан средь бела дня унес сильный ветер. В одном доме полностью
накрыт к ужину стол — вплоть до вазочки с давно увядшими цветами, стоящей в
центре. В другом оказались откинуты одеяла в спальне второго этажа, словно
кто-то собрался ложиться спать. В местном магазинчике на прилавке нашли
сгнивший рулон хлопчатобумажной ткани, а в окошке кассового аппарата оказалась
выбита стоимость: один доллар двадцать два цента. В ящике кассы нашли
нетронутыми пять тысяч долларов.
Жители этого района любят потчевать туристов историей
Момсона, намекая на то, что в городе водятся привидения — вот почему, по их
мнению, он и пустует с тех пор. Более вероятной причиной кажется то, что Момсон
расположен в богом забытом уголке штата, вдали от всех крупных дорог. Там нет
ничего, что нельзя было бы найти в сотне других городков — кроме, конечно,
секрета его внезапного запустения в духе «Марии-Селесты».
Почти то же можно сказать и про Салимов Удел.
По переписи населения семидесятого года в Салимовом Уделе
насчитывалось 1319 жителей — за десять лет, прошедших с предыдущей переписи,
прирост населения составил 67 человек. В этом привольно раскинувшемся уютном
городке, который прежние обитатели фамильярно звали Удел, редко происходило
что-либо примечательное. Единственное, о чем могли поговорить собравшиеся в
парке или вокруг теплицы на сельскохозяйственном рынке Кроссена старожилы, это
пожар пятьдесят первого года, когда небрежно брошенная спичка дала начало
одному из крупнейших в истории штата лесных пожаров.
Если кому-то хотелось уйти на пенсию и без приключений
коротать дни в небольшом провинциальном городке, где каждый занят только собой,
а самое крупное событие любой недели — распродажа благотворительной выпечки,
лучше Удела было не найти. Что касается демографии, перепись семидесятого года
показала тенденцию, знакомую и социологам, занимающимся проблемами деревни, и
старожилам любого мэнского городка: множество стариков, несколько бедняков и
полным полно молодежи, которая с дипломами подмышкой покидает родные места с
тем, чтобы никогда не возвращаться.
Но чуть меньше года тому назад в Салимовом Уделе стало
твориться нечто необычное. Начали пропадать люди. Естественно, большую часть
этих исчезновений нельзя назвать исчезновениями в полном смысле этого слова.
Бывший констебль Удела, Паркинс Джиллеспи, проживает сейчас в Киттери со своей
сестрой. Чарльз Джеймс, владелец бензоколонки, что стояла через улицу от
аптеки, сейчас владеет ремонтной мастерской в соседнем Камберленде. Полина
Диккенс переехала в Лос-Анжелес, а Рода Корлесс работает в Портленде, в миссии
Святого Матфея. Список «непропавших» можно продолжать и продолжать. В этих
разысканных людях интригует их единодушное нежелание — или не способность —
рассказывать об Иерусалимовом Уделе и том, что же могло там произойти (если
что-то вообще происходило). Паркинс Джиллеспи просто взглянул на нашего
корреспондента, закурил и сказал: «Решил уехать, и все тут». Чарльз Джеймс
заявил, что покинул Удел поневоле, поскольку вместе с запустением города пришло
в упадок и дело Джеймса. Полина Диккенс, многие годы проработавшая официанткой
в кафе «Экселлент», так и не ответила на письмо нашего корреспондента. А мисс
Корлесс вообще отказывается разговаривать про Салимов Удел.
Часть исчезновений можно объяснить, поработав головой и
проведя небольшое исследование. Лоренс Крокетт, местный торговец недвижимостью,
исчезнувший вместе с женой и дочерью, оставил после себя ряд сомнительных
рискованных контрактов и договоров на продажу земли, включая продажу участка
портлендской территории, на котором теперь строится Портлендский центр отдыха и
торговли. Чета Макдугаллов, также числящаяся среди пропавших без вести, годом
раньше лишилась крошечного сынишки, а значит, мало что могло удержать их в
городке. Они могут оказаться где угодно. Прочие подпадают под эту же категорию.
По словам шефа полиции штата, Питера Мак-Фи, «мы разослали запросы насчет
великого множества жителей Салимова Удела, но люди пропадают не только в этом
мэнском городке. Например, Ройс Макдугалл уехал, задолжав одному банку и двум
финансовым компаниям… насколько я могу судить, он просто нечестный человек и
решил смыться. В один прекрасный день — в этом ли году, в следующем ли — он
воспользуется одной из тех кредитных карточек, что носит в бумажнике, и
судебные исполнители возьмут его за глотку. в Америке пропавшие люди так же
обычны, как пирог с вишнями. Мы живем в обществе, ориентированном на машины. Каждые
два-три года люди собирают пожитки и переезжают. Иногда они забывают оставить
свой будущий адрес. Особенно, если удирают, не заплатив долги».
И все же, несмотря на трезвый практицизм слов капитана
Мак-Фи, вопросы относительно Салимова Удела остаются без ответа. Исчез Генри
Питри с женой и сыном, а ведь мистер Питри руководил страховой компанией
«Благоразумный», и его вряд ли можно назвать злостным неплательщиком. В разряд
не имеющих адреса попали также: местный гробовщик, местный библиотекарь, местный
парикмахер. Список тревожит своей длиной.
В окрестных городках уже пошли шепотки и пересуды, а значит,
дано начало легенде. Салимов Удел приобрел репутацию «города с привидениями».
Время от времени сообщается о цветных огнях, нависших над рассекающей город
пополам линией электропередач Центральной Мэнской энергокомпании и, если
предположить, что жителей Удела забрали инопланетяне, никто смеяться не станет.
