Однако Энн Нортон так и не смягчилась.
17
7:00 вечера.
Флойд Тиббитс подъехал на усыпанную дробленым камнем
автостоянку возле кафе «У Делла» примерно через десять минут после того, как
Делберт Марки, хозяин и бармен, зажег на фасаде новую розовую вывеску. Буквы в три
фута высотой сообщали: «У ДЕЛЛА».
Снаружи сгущающиеся лиловые сумерки высасывали с неба
солнечный свет, а в низко лежащих земляных «карманах» вскоре должен был
образоваться грунтовый туман. Через час или около того следовало ждать
появления первых вечерних завсегдатаев.
— Привет, Флойд, — сказал Делл, вытаскивая из холодильника
«Майклоб». — Хороший денек?
— Отличный, — ответил Флойд. — А пивко с виду недурное.
Флойд — высокий парень с хорошо подстриженной русой бородой
— был сейчас в слаксах с двойной отстрочкой и повседневном спортивном пиджаке —
рабочей форме Гранта. Он был вторым по значению лицом, ведающим кредитами, и
относился к своей работе с той рассеянной симпатией, какая может
нежданно-негаданно пересечь грань, отделяющую ее от скуки. Флойд сознавал, что
плывет по течению, но ощущение не было активно неприятным. И потом,
существовала еще Сьюзи — отличная девчонка. Очень скоро она должна была
подойти, и тогда, полагал Флойд, он найдет себе занятие.
Он бросил на стойку однодолларовую бумажку, по стеночке слил
пиво в стакан, жадно проглотил и налил еще. Сейчас единственным клиентом кроме
Флойда был молодой парнишка в одежде служащего телефонной компании. Парня звать
Брайант, подумал Флойд. Он пил пиво за столиком и слушал льющуюся из
музыкального автомата унылую песенку про любовь.
— Ну, что новенького в городе? —спросил Флойд, уже зная
ответ.
По сути дела, ничего новенького быть не могло. Кто-нибудь из
старшеклассников приперся в школу пьяным, но больше Флойду ничего придумать не
удавалось.
— Да кто-то пришиб собаку твоего дяди. Вот что новенького.
Флойд замер, не донеся стакан до рта.
— Что? Псину дяди Вина? Дока?
— Правильно.
— Сбили машиной?
— Не сказать, чтоб это было заметно. Его нашел Майк
Райерсон. Он ездил на Хармони-Хилл стричь траву, и там, на таких пиках,
которыми кончаются наверху ворота кладбища, висел Док. Со вспоротым брюхом.
— Сукины дети! — сказал пораженный Флойд.
Делл мрачно кивнул, довольный произведенным впечатлением. Он
знал еще кое-что — нынче вечером это было в городке предметом горячего
обсуждения: девчонку Флойда видели с тем писателем, что поселился у Евы. Но это
Флойд пусть узнает сам.
— Райерсон оттащил труп Паркинсу Джиллеспи, — сказал он
Флойду. — Тот думает, что псина, может, подохла, а какая-то компания ребятишек
подвесила ее смеха ради.
— Да Джиллеспи свою жопу от дырки в земле не отличит.
— Может, и нет. Я тебе скажу, что мне думается. — Делл
склонился вперед, опираясь на толстые руки. — Думаю, это пацанва, точно… черт,
да я знаю. Но дело может оказаться чуток серьезней обычной шутки. Вот,
глянькась.
Он сунул руку под стойку и шлепнул на прилавок газету,
развернутую одной из внутренних полос наружу.
Флойд взял ее. Заголовок гласил: «ПОКЛОННИКИ САТАНЫ
ОСКВЕРНЯЮТ ФЛОРИДСКИЙ ХРАМ». Он бегло проглядел статью. Судя по всему, чуть
позже полуночи в католический храм флоридского городка Клюистона вломилась
группа ребят и провела там некий нечестивый ритуал. Алтарь осквернили, на
скамьях, исповедальнях и купели нацарапали непристойные слова, а ведущие в нефы
ступени оказались забрызганы кровью. Аналитики из лаборатории подтвердили, что,
хотя часть крови животного происхождения (предположительно козья), в основном
кровь человеческая. Шеф клюистонской полиции признал, что никаких немедленных
шагов не предпринимали. Флойд положил газету.
— Сатанисты в Уделе? Да ладно, Делл, попал пальцем в небо.
— Ребята нынче с ума сходят, — упрямо сказал Делл. — Вот
увидишь, так оно и есть. Дальше ты узнаешь, что они на пастбище Гриффена людей
в жертву приносят. Еще налить?
— Нет, спасибо, — сказал Флойд, соскальзывая с табуретки. —
Пойду-ка я лучше гляну, как там дядя Вин. Он в этой собаке души не чаял.
— Большой ему от меня привет, сказал Делл, укладывая газету
под стойку. Попозже она станет гвоздем вечера. — Страсть как жалко услышать про
такое.
На полпути к дверям Флойд приостановился и как бы в пространство
сказал:
— На пиках повесили, да? Бог свидетель, хотел бы я добраться
до детишек, которые это сделали.
— Поклонники дьявола, — сказал Делл. — Я бы ни капли не
удивился. Не знаю, что нынче вселяется в людей.
Флойд ушел. Парнишка Брайант опустил в музыкальный автомат
еще десять центов, и Дик Корлесс запел «Похороните с бутылкой меня».
18
7:30 вечера.
— И чтоб домой вернулись рано, сказал Марджори Глик своему
старшему сыну Дэнни. — Завтра в школу. Я хочу, чтоб в четверть десятого твой
брат уже был в кровати.
Дэнни повозил ногами.
— Непонятно, чего это я вообще должен брать его с собой.
— Нет, не должен, — с опасной любезностью согласилась
Марджори. — Всегда можешь остаться дома.
Она повернулась обратно к кухонному столу, на котором
разделывала рыбу, а Ральфи высунул язык. Дэнни сжал кулак и погрозил, но эта
гнилушка, его младший братец, только улыбнулась.
— Вернемся, вернемся, — пробурчал он и развернулся, чтобы
выйти из кухни с Ральфи на буксире.
— К девяти.
— Ладно, ладно.
В гостиной, перед телевизором, задрав ноги сидел Тони Глик и
смотрел матч между «Ред Сокс» и «Янки».
— Мальчики, вы куда?
— В гости к новенькому, — ответил Дэнни. — К Марку Питри.
— Ага, — подтвердил Ральфи. — Идем смотреть его…
электрические поезда.
Дэнни наградил братца недобрым взглядом, но отец не заметил
ни паузы, ни ударения. Только что выбивал Дуг Гриффен.
— Чтоб дома были не поздно, — рассеянно велел отец.
Снаружи в небе еще угасали последние лучи света, хотя солнце
уже село. Когда ребята шли через задний двор, Дэнни сказал:
— Надо бы излупить тебя, как сидорову козу, поганец.
— А я скажу, — самодовольно объявил Ральфи. — Скажу, почему
ты взаправду захотел пойти.
