— Паркинс, — отозвался Мэтт, — что ж тут скрывать? Он умер.
Еще секунду Паркинс не сводил с них выцветших глазок,
которые остро и пронзительно поблескивали из-под крючковатых бровей, а потом
вздохнул.
— Надо думать, — согласился он. — Но до чего ж занятно, черт
меня побери. Псина. Парнишка Гликов. Потом второй пацан Гликов. Теперь вот
Майк. Это ж для такого ссаного городишки, как наш, план за год. Бабуля моя
говорила, что Бог любит троицу, а не четверку.
Он сел в машину, завел мотор и задним ходом выбрался с
подъездной дороги.
Минутой позже, прогудев на прощанье, машина исчезла за
холмом.
Мэтт порывисто вздохнул.
— Все.
— Да, — сказал Бен. — Я выдохся. А вы?
— Тоже, только я чувствую себя… странно. Знаете, в каком
смысле ребята пользуются этим словом?
— Да.
— У них есть еще одно выражение: ломает. Я как будто отхожу
от хорошей дозы ЛСД или мефетамина, тогда даже нормальным быть — ненормально. —
Он с силой провел рукой по лицу. — Боже мой, вы должны думать, что я тронутый.
При свете дня все это звучит, как бред душевнобольного, разве не так?
— И да, и нет, — ответил Бен. Он робко положил ладонь Мэтту
на плечо. — Понимаете, Джиллеспи прав. Что-то происходит. И я все больше
склонен думать, что происходящее как-то связано с домом Марстена. В поселке
кроме меня только двое новых жителей — эти, с холма. А я знаю, что ничего не
сделал. Наша поездка на верх еще не отменилась? Визит сельских
доброхотов-информаторов?
— Если хотите.
— Хочу. Идите, поспите. А я свяжусь со Сьюзан, и к вечеру мы
зайдем.
— Хорошо. — Мэтт помолчал. — Есть еще одно. Оно мучает меня
с тех самых пор, как вы упомянули о вскрытиях.
— Что же?
— Смех, который я услышал — или думал, что слышу… Смеялся
ребенок. Смех был страшным, бездушным и все-таки детским. В связи с рассказом
Майка вы не подумали про Дэнни Глика?
— Да, конечно.
— А вы знаете, в чем заключается процедура бальзамирования?
— Очень смутно. Из трупа выводят кровь, заменяя какой-то
жидкостью. Одно время пользовались формальдегидом, но я уверен, что сейчас
существуют более изощренные методики. Кроме того, из трупа вынимают
внутренности.
— Интересно, с Дэнни тоже проделали все это? — спросил Мэтт,
глядя на него.
— Вы знаете Карла Формена достаточно хорошо, чтобы задать
ему такой конфиденциальный вопрос?
— Да, думаю, можно сообразить, как это сделать.
— Тогда любым способом узнайте.
— Узнаю.
Они еще минуту смотрели друг на друга, и взгляд, которым они
обменялись, был дружелюбным, но неопределенным: со стороны Мэтта — тревожная
непокорность здравомыслящего человека, которого вынудили говорить вещи нерациональные,
а со стороны Бена — что-то вроде смутного испуга перед силами, которые
невозможно понять настолько, чтобы определить.
8
Когда Бен вошел, Ева гладила и смотрела «Набери номер —
получи доллар». Банк уже поднялся до сорока пяти долларов, и ведущий вынимал
телефонные номера из большого стеклянного барабана.
— Я слышала, — сказала она, когда Бен полез в холодильник за
кока-колой. — Ужасно. Бедный Майк.
— Совсем скверно, — Бен полез в нагрудный карман и выудил
оттуда распятие на тонкой цепочке.
— Они знают, что…
— Еще нет, — ответил Бен. — Миссис Миллер, я очень устал. Я,
наверное, вздремну.
— Конечно, вам нужно поспать. Хоть год и на исходе, в вашей
комнате наверху в середине дня все равно жарища. Если хотите, займите одну из
комнат на первом этаже. Простыни свежие.
— Да все нормально. Ту комнату я как свои пять пальцев знаю.
— Ваша правда, человек к своему привыкает, — рассеянно
откликнулась Ева. — Зачем, скажите на милость, мистеру Бэрку понадобилось
распятие Ральфа?
Бен, на секунду растерявшись, задержался на пути к лестнице.
— Наверное, он решил, что Майк Райерсон — католик.
Ева положила на гладильную доску очередную рубашку.
— Уж кому знать, как не ему. В конце концов, Майк у него
учился. Вся их семья сплошь лютеране.
На это ответить было нечего. Бен поднялся наверх, стянул
одежду, забрался в постель и очень быстро провалился в тяжелый сон без
сновидений.
9
Проснулся он в четверть пятого. Тело усеяли бисеринки пота,
а одеяло съехало на пол. Тем не менее Бен чувствовал, что в голове опять
прояснилось. События нынешнего раннего утра казались туманными и далекими, а
фантазии Мэтта Бэрка утратили свою насущность. Сегодня вечером Бену предстояло
только одно: привести учителя в хорошее расположение духа, чтобы тот забыл о
них, если сумеет.
10
Он решил, что позвонит Сьюзан от Спенсера и там же
встретится с ней. Можно будет пойти в парк, и там он расскажет ей все от «а» до
«я». По дороге к Мэтту можно будет узнать ее мнение, а у Мэтта дома она сможет
выслушать версию учителя и дополнить свое суждение. Потом — дальше, к дому
Марстена. Эта мысль вызвала где-то в середке краткую вспышку страха.
Углубившись в свои мысли, Бен заметил сидящего в своей машине человека только в
тот момент, когда дверца от крылась и наружу вывалилась высокая фигура. На
мгновение Бен оказался слишком ошеломлен, чтобы разум дал команду телу —
сознанию было не до того, так потрясло его нечто, принятое поначалу за ожившее
огородное пугало. Косые лучи солнца резко и безжалостно выхватили мельчайшие
подробности облика этой фигуры: низко натянутую на уши старую шляпу из мягкого
фетра, темные очки-консервы, обтрепанное пальто с поднятым воротником, руки в
толстых резиновых перчатках.
— Кто… — вот все, что успел выговорить Бен.
Фигура придвинулась ближе. Кулаки сжаты. Резкий запах старья
— Бен распознал нафталин. Слышны хлюпающие вдохи и выдохи.
— Ты тот сукин сын, что увел мою девчонку, — скрипучим
невыразительным голосом проговорил Флойд Тиббитс. — Сейчас я тебя убью.
И пока Бен еще пытался разобраться в происходящем, пропуская
его через свой центральный пульт, Флойд Тиббитс набросился на него.
Глава девятая. Сьюзан(II)
1
Сьюзан приехала домой из Портленда днем, в самом начале
четвертого.
