В дом она вошла с тремя похрустывающими бумажными пакетами в
руках по случаю продажи пары картин за восемьдесят с хвостиком долларов Сьюзан
позволила себе кутнуть.
— Сьюзи? — позвала мать. — Это ты?
— Я пришла. Я купила…
— Зайди-ка ко мне, Сьюзан. Я хочу с тобой поговорить.
Девушка мгновенно распознала тон, хотя так мать с ней не
разговаривала с тех пор, как Сьюзан училась в старших классах, когда изо дня в
день повторялись все более ожесточенные споры по поводу длины юбки и ухажеров.
Она положила пакеты и пошла в гостиную. Тема Бена Мирса вызывала у матери все
большую холодность, и Сьюзан предположила, что сейчас прозвучит Последнее Слово
миссис Нортон. Мать сидела в кресле-качалке под широким большим окном и вязала.
Телевизор молчал. Что в сочетании было зловещим предзнаменованием.
— Полагаю, самой последней новости ты не слышала, — сказала
миссис Нортон. Спицы быстро позвякивали, сплетая темно-зеленую пряжу, над
которой трудилась Энн, в ровные ряды. Шарф кому-то на зиму. — Утром ты уехала
слишком рано.
— Самой последней?
— Вчера ночью в доме Мэтта Бэрка умер Майк Райерсон, и кому
же было присутствовать у смертного одра, как не твоему дружку-писателю, мистеру
Бену Мирсу!
— Майк… Бен… что?
Миссис Нортон сурово улыбнулась.
— Утром, часов в десять, позвонила Мэйбл, она-то мне и
сказала. Мистер Бэрк говорит, что встретил Майка вчера вечером в забегаловке
Делла… Ума не приложу, зачем бы учителю таскаться по барам… И забрал его к себе
домой, потому что Майк казался больным. Ночью Майк умер. А вот что там делал
мистер Мирс, похоже, никто не знает!
— Они с мистером Бэрком знакомы, рассеянно сказала Сьюзан. —
Собственно, Бен говорит, они по-настоящему поладили… мам, а что случилось с
Майком?
Но миссис Нортон невозможно было сбить с толку так быстро.
— Тем не менее кое-кто считает, что с тех пор, как в
Салимовом Уделе объявился мистер Мирс, мы волнуемся чуть больше, чем нужно. В
общей сложности, многовато.
— Какая глупость! — раздраженно сказала Сьюзан. — Ну ладно,
что Майк…
— Это еще не решено, — ответила миссис Нортон. Она крутанула
клубок, ослабляя нитку. — Кое-кто думает, что он мог заразиться от мальчика
Гликов.
— Если так, почему больше никто не заразился? Родители,
например?
— Некоторые молодые люди полагают, что знают все на свете, —
заметила миссис Нортон в пространство. Спицы летали вверх-вниз, как молнии.
Сьюзан встала.
— Схожу-ка я погляжу…
— Посиди еще минутку, — велела миссис Нортон. — Я не все
сказала. Сьюзан уселась, придав лицу нейтральное выражение.
— Бывает, молодые люди знают не все, что следовало бы, —
сказала Энн Нортон. Появившаяся в ее голосе нотка неискреннего сочувствия
немедленно вызвала недоверие Сьюзан.
— Например, мама?
— Ну, несколько лет назад мистер Бен Мирс, кажется, попал в
аварию. Сразу после того, как опубликовал свою вторую книгу. Он ехал на
мотоцикле. Пьяный. Его жена погибла.
Сьюзан встала.
— Не желаю слушать.
— Я рассказываю тебе это ради твоей же пользы, —
хладнокровно заметила миссис Нортон.
— А тебе кто рассказал? — спросила Сьюзан. Она не
чувствовала ни прежнего жаркого, бессильного гнева, ни непрео??олимого желания
сбежать от этого холодного всезнающего голоса наверх и выплакаться — только
холод и отчужденность, будто плыла в космическом пространстве. — Мэйбл Уэртс,
да?
— Неважно. Все это правда.
— Ну конечно, правда. А мы выиграли вьетнамскую войну и
каждый день ровно в полдень по центру города в тележке проезжает Иисус Христос.
— Мэйбл он показался знакомым, — сказала Энн Нортон, —
поэтому она коробку за коробкой просмотрела свои старые газеты…
— А вот грубить вовсе ни к чему. Там все это написано черным
по белому. Та женщина — действительно его жена — ехала на заднем сиденье.
Мотоцикл занесло, они врезались прямо в борт мебельного фургона. В статье
говорится, что там же, на месте, провели тест на алкоголь. Там же… на… месте. —
Каждое слово Энн подчеркнула постукиванием спицы о подлокотник качалки.
— Тогда почему он не сидит?
— Эти, известные, всегда много с кем знакомы, — со спокойной
уверенностью ответила мать. — Если хватает денежек, всегда можно выпутаться из
чего угодно. Посмотри только, что сошло с рук тем парням, что убили Кеннеди...
— Его судили?
— Я же сказала, они провели…
— Это я слышала, мама! Оказалось, что он пьян?
— Говорю тебе, он был пьяный! — На щеки миссис Нортон выползли
красные пятна. — Кто будет проверять трезвого? Его жена отправилась на тот
свет! Совершенно как в Чаппакиддикском деле! Точь-в-точь!
— Я переезжаю в город, — медленно проговорила Сьюзан. — Я
как раз собиралась тебе сказать. Мам, мне надо было сделать это давным-давно.
Ради нас обеих. Я тут поговорила с Бэбс Гриффен, и она сказала, на Систерз-лейн
есть миленькая четырехкомнатная квартирка…
— Ах, она оскорбилась! — заметила миссис Нортон, обращаясь к
невидимой аудитории. — Ей подпортили красивенький портрет мистера Бена Шишки
Мирса, и она так взбеленилась, что плеваться готова!
Несколько лет назад такая тактика была особенно действенной.
— Мам, что с тобой случилось? — спросила Сьюзан, начиная
отчаиваться. — Ты никогда не… не опускалась до такого…
Энн Нортон вздернула голову. Она встала, уронив вязание с
колен на пол, вцепилась в плечи Сьюзан и быстро встряхнула дочь.
— Ну-ка слушай меня! Я не позволю, чтобы ты, как
обыкновенная шлюха, путалась с каким-то маменькиным сынком, который тебе голову
морочит. Слышишь?
Сьюзан влепила ей пощечину.
Энн Нортон моргнула, а потом в полном изумлении широко
раскрыла глаза. На секунду воцарилось потрясенное молчание. Они смотрели друг
на друга.
В горле у Сьюзан тихонько пискнуло.
— Я иду наверх, — выговорила она. — Перееду, самое позднее,
во вторник.
— Флойд приходил, — сказала миссис Нортон. Лицо после
пощечины все еще было застывшим. Пальцы дочери проступили на нем красными
восклицательными знаками.
— Я порвала с Флойдом, — без выражения сообщила Сьюзан. —
Свыкнись с этой мыслью. И все расскажи по телефону своей гарпии Мэйбл. Чего же
ты? Может, тогда это покажется тебе реальным.
