– Далеко они от крепости?
– Шагов триста. И прошу тебя, поторопись. Если пехота до них доберется…
– Не успеет. Сотни, пики к бою! – Арантье вскочил в седло. Он сам решил возглавить атаку. – Вперед!
Удара кавалерии противник не ожидал. Лучники легиона уже приготовились биться врукопашную, что наверняка закончилось бы для них печально, когда на пехотный строй керберийцев с фланга обрушилась конница. Разгон у атакующих кавалеристов был не слишком велик. Несмотря на это, свалка образовалась грандиозная. Почти по Лермонтову: «…смешались в кучу кони, люди…» Разумеется, залпы тысячи орудий в протяжный вой не слились, не додумались здесь пока до огнестрельного оружия. И хорошо, что не додумались, свалка и без того получилась потрясающей. Кто-то из кавалеристов пострадал в этой сумятице, пострадали и кони, но все это не шло ни в какое сравнение с потерями вражеской пехоты.
Полутысячный отряд был разбит за считаные минуты. Немногие уцелевшие керберийцы отступили к лагерю и успели там укрыться. Будь у Фонтена в готовности больше сил, королевские войска могли бы ворваться за частокол на плечах у отступающего противника, но атаковать без поддержки пехоты ночью укрепления, пусть и временные… Кавалерия могла сама себя загнать в ловушку. Так что все завершилось лишь разгромом отряда, вышедшего за ворота. Это была победа. Небольшая, но значимая. Особенно после того поражения, которое здесь же потерпел гарнизон крепости, когда она еще оставалась частью королевства. Остатки бывшего гарнизона влились в отряд, которым командовал теперь капитан Церьен. Крепость же сменила хозяина. Но радость завоевателей была недолгой. Теперь захватчики сами оказались в осаде.
Ворота прикрепостного лагеря закрылись за немногими уцелевшими пехотинцами керберийского войска.
Арт подождал с полчаса, желая удостовериться, что факелы не зажгут снова.
– Пора. Бонкр, отправь людей к стрелкам. Пусть снимаются и уходят.
Минут через двадцать начали подтягиваться первые лучники – те, что были ближе. Щиты, которые уберегли их от вражеских стрел, они несли с собой. Еще через четверть часа подошел сотник Свилт.
– Как дела, сотник? Потерь нет? – поинтересовался Арт.
– Наши все целы. Только жаль…
– Договаривай.
– Мы так хорошо устроились на позициях, стены пристреляны, до рассвета еще далеко. – В словах Свилта чувствовалась искренняя досада.
– Откуда ты родом? – поинтересовался Арт. Слишком уж сильной была досада сотника.
– Почти из этих мест. Была семья, был дом. – Слова Свилта были полны горечи.
– И что дальше?
– Что дальше? Пришли керберийцы. Когда из амбара стали забирать последнее зерно, отец не выдержал, схватился за топор. Там же его и зарубили. Я бросился следом за отцом. Лет мне тогда было пятнадцать, и ростом не выдался. – Свилт упрямо сжал челюсти, видимо воспоминания были нелегкими. – В общем, очнулся я ночью от скрипа колес. Рядом мать плачет. Кобылка совсем старая была, керберийцы на нее не позарились. Только она и уцелела; как потом узнал, наш дом спалили. Ехали мы полями, дорог избегали. Я порывался отомстить подлым захватчикам, да только не до мести мне тогда было – ходить смог лишь через неделю. А к тому времени мы были уже далеко от родных мест. Пробовал в армию записаться, не взяли. Тогда подался в охотники. А в стрелки попал уже через несколько лет, когда подрос.
Свилт выговорился и замолчал. Похоже, он сам был удивлен такой длинной своей речью и сам от себя такого не ожидал. Зацепило его что-то. Всколыхнулись давние воспоминания, и полилась рекой давняя полузабытая обида. Или не забытая, а лишь спрятавшаяся до поры.
– Вот оно как.
– Дело давнее. – Свилт махнул рукой. – С той поры уже многое минуло. Лет прошло, почитай, полтора десятка, а вот в родных краях оказаться довелось в первый раз.
Видимо, не все раны лечит время. Ну да это личное дело сотника.
– Ты хотел спросить, почему вы так рано снялись с позиций. Объясню. В следующий раз, если керберийцы решатся на вылазку, из крепости выскочит кавалерия. Тогда вы просто не успеете отойти.
– Кавалерия? Это точно?
– Я, конечно, утверждать не возьмусь, но вероятность такого развития событий велика.
– Эр капитан, разреши спросить.
– Спрашивай, – разрешил Александр.
– Почему? – Свилт увидел непонимание и пояснил: – Почему ты стал мне это объяснять? Мог бы просто приказать, и я бы исполнил. Так раньше всегда и бывало.
Да, чего, казалось бы, проще – командир отдает приказ, подчиненный должен его выполнить.
– Был на свете один великий полководец. Так вот он говорил: «Каждый солдат должен знать свой маневр». А ты не солдат, ты сотник. Ты должен знать вдвое больше. Понимать, что зачем делается и почему именно так, а не иначе. Тогда и делу польза будет, и, случись такая необходимость, ты сможешь оценить ситуацию и принять правильное решение.
– Понял, эр командир. Разреши выполнять?
– Выполняй. Везите щиты в долину. Через час приступаем ко второй части марлезонского балета.
– К части чего? – удивился лучник.
– Не обращай внимания, это присказка такая. Как щиты уберете, выкатывайте на позицию «Большую Берту». Пехотинцы вам помогут.
«Большая Берта» вовсе не была гаубицей, как можно бы было решить из названия, она была стенобитным орудием. Арт вспомнил, как быстро с помощью огромного бревна мапри проломили такой же частокол, как тот, что ограждает прикрепостной лагерь керберийцев. Если противник применил удачный прием, не грех его перенять и при случае воспользоваться. Таран был несколько модернизирован – огромное бревно установили на оси от телег. Вот это-то устройство и должны были выкатить лучники на линию атаки. Отдав распоряжение, Арт поспешил к пехотинцам: десяток Бонкра и два десятка охотников должны были разгонять «Большую Берту» на последнем участке пути.
– Бонкр, надо вытолкать из лощины таран и докатить его до той линии, на которой лучники ставили щиты. В этом вам помогут стрелки, а дальше сами. И помните: в бой не ввязываться. Протараните ворота – и сразу назад.
С одной стороны, жаль было упускать такой момент и не воспользоваться им для атаки. С другой – «Большую Берту» надо испытать. Да и генерал требовал действий. Правильно ли это? Пока пехота не готова к штурму, взять крепость почти невозможно. Но для поднятия боевого духа войска это небольшое мероприятие будет полезно. Что ж, атака так атака.
– Бонкр, вы готовы?
– Готовы, командир.
– Лучники вас прикроют. Если что, кавалерия будет наготове, но к стенам она не полезет. Поэтому повторяю еще раз – сразу отходите. Достаточно будет испробовать на прочность вражеские укрепления и проверить, как действует наш таран.
– Все сделаем, – отрапортовал десятник.
Пехотинцы облепили стенобитное орудие со всех сторон, лучники заняли позицию и были готовы открыть стрельбу при первой необходимости. Арт отправился к кавалеристам, чтобы предупредить их о возможной вылазке врага.
