— Тогда, может, просветите меня — чей товар вы продали купцам Абудага? Что за странная марка? — Наместник подтолкнул в мою сторону рисунок логотипа «V».
Разведка у наместника поставлена хорошо. Даже товарный знак успели рассмотреть.
— В этом нет ничего секретного. Владелец марки — я.
— Уж не хотите ли вы сказать, что отковали столько изделий лично?
— Зачем лично? Скажем так — я разместил заказ.
— И где же вы его разместили? Не хитрите, Вик! Я знаю, что панцири ковали гномы!
— И что с того?
Наместник вскочил, надулся, как индюк, и начал мерить комнату шагами.
— Город упустил прибыль!
— Сочувствую.
— Вы, как человек, имеющий здесь недвижимость, не можете быть равнодушны к интересам города.
— Я и не равнодушен — приобрел здесь дом, как вы успели заметить. Тем самым способствую товарообороту города.
— Если дом приобрели, значит, было на что? А не забыли ли вы отдать городу малую долю от своих доходов?
Вот оно что. Если дело только в этом, то проблема решаема.
— Назовите величину доли, и я не премину это сделать.
— Десятой части от дохода будет вполне достаточно.
Что ж, это умеренно. У меня оставалось семьдесят три золотые монеты — весь мой доход от торговой операции ушел на покупку дома. Хорошо еще, что стражники ничего, кроме оружия, у меня не забрали. Я отвязал от пояса кошель, достал из него три золотых, а остальные положил на стол наместника. Налоги платить надо в любом случае. Можно было бы поспорить по поводу того, что доход получен не в городе, но лучше не стоит. Если удастся разрешить недоразумение таким образом, я буду рад.
— Теперь вопрос урегулирован?
Наместник хмыкнул.
— Нет. Есть еще кое-что. Торговля с гномами не приветствуется, мы должны думать о процветании своего производителя.
— Это недальновидно. Если не согласитесь торговать с гномами вы, согласятся другие.
Сам того не зная, я повторил аргумент, несколько дней назад озвученный Йордиком.
— Тем не менее сейчас это так.
— Есть какой-то официальный запрет на торговлю с гномами?
— Запрета как такового нет, но всякий разумный наместник старается защитить интересы мастеровых своего города. Разреши я гномам торговать кузнечными изделиями, кузнецы Прамины окажутся в убытке.
— Что поделать? Введите умеренные пошлины, и вы компенсируете потери города. К тому же отсутствие конкуренции никогда не шло на пользу производству.
Наместник наморщил лоб, взвешивая все за и против.
— Я могу идти? — поинтересовался я.
— Не так быстро. Я попросил бы вас задержаться, пока не будет вынесено окончательное решение по этому вопросу.
Наместник хлопнул в ладоши, и стража отвела меня обратно в комнату, где я провел предыдущую ночь. Не договорились. Печально. Честно говоря, я лелеял надежду, что все закончится по-другому. Но опять оказался в заточении и потому не услышал разговора, состоявшегося после моего ухода.
~~~
— А может, действительно пора отказаться от игнорирования товаров, которые производят гномы? — предложил Йордик наместнику.
— И что, отпустить этого Вика на все четыре стороны?
— Именно. И потом, почему на все четыре стороны? У него здесь дом, значит, он планирует сюда вернуться. Его связи с гномами можно обратить на пользу города.
Наместник надулся, как бурундук, подумал и провозгласил:
— Нет, отпускать его не будем. По его вине городские купцы недополучили прибыль.
Наместник был упрям.
— И долго мы его будем так держать?
— Я подумаю, что с ним делать.
~~~
Этот разговор я, конечно, слышать не мог. А если бы и мог? Прибавил бы он мне оптимизма? Вряд ли. Неизвестность продолжала оставаться неизвестностью.
Дни шли за днями, похожие друг на друга, как близнецы. Наместник меня больше не вызывал. Кормить, впрочем, меня не забывали, иногда скучающие на посту стражники забредали, чтобы перекинуться со мной парой слов. Известие о том, что мне довелось повоевать в ополчении на рубежах империи, быстро распространилось, так что относились ко мне в общем-то неплохо. Даже кормежка стала заметно лучше. Вот и все разнообразие.
Думал ли я о побеге? Нельзя сказать, что эти мысли совсем меня не посещали, но я старался загнать их поглубже. Во-первых, резиденция наместника была укреплена и хорошо охранялась. И потом, сбежав, я навсегда отрезал бы себе путь в Прамину. Идти на такой радикальный шаг не хотелось. А учитывая малую вероятность успеха, не хотелось вдвойне.
Все изменилось на десятый день со времени моего ареста. Во дворе послышались шум, крики, топот ног. Судя по всему, все были встревожены не на шутку. Мне оставалось только гадать о причинах такой суматохи. Кто мог знать, что связана она именно со мной.
~~~
Йордик, запыхавшись, вбежал без приглашения в кабинет наместника Ларгена. Проигнорировав грозный взгляд своего начальника, он выпалил с порога:
— Нас атакуют!
— Что за глупости ты изволишь говорить? И почему во внеурочное время?
— Противник не знает урочного времени.
— Ты перепил пива? Кто может атаковать Прамину?
— Гномы!
— Пфыр! — фыркнул презрительно наместник.
— Тилукмены тоже так думали. И где они теперь?
— Они не посмеют. Это война со всей империей. Империя прихлопнет гномов, как муху.
— Может быть. Но, зная неповоротливость имперских управленцев, можно предположить, что к тому времени, когда к нам подойдут имперские легионы, гномы сровняют Прамину с землей.
— Откуда вообще взялись эти слухи?
— Это не слухи. Колонна гномов вот-вот начнет разворачиваться в боевые порядки под нашими стенами.
— Всех стражников на стены! Камнеметы привести в рабочее состояние! — забеспокоился наместник. Как бы то ни было, на такое нельзя было не отреагировать.
Через четверть часа наместник Ларген и Йордик следили с городской стены за разворачивающимися в боевой порядок гномами.
Колонна разбилась на части и начала растекаться по полю тремя рукавами. Через десять минут построение было закончено. Это было невиданно. Такая скорость построения не снилась ни одному войску в мире. Три ощетинившихся копьями прямоугольника, сверкающих на солнце доспехами с головы до ног. В центре у каждого прямоугольника знак-эмблема, через равное расстояние знаки поменьше. Время от времени страшный рев труб оглашал окрестности, сопровождая перестроения. Но это было не все. За построившимися тысячами разворачивались фургоны, тянущие на прицепе метательные машины и еще какие-то устройства неясного назначения.
