Соболь с Куницей, уже после того как набедокурили с картечницами и из духовушек расстреляли секрет, еще и поизгалялись. Взяли трупы, рассадили кружком, словно те разговаривают между собой. А что, шесть трупов с ранами от огненного боя, а выстрелов никто не слышал, вот и поди догадайся, что тут такое было. Настроение у солдат и без того не ахти, а как поглядят на такое дело, так и с опаской по сторонам смотреть будут. Оно и к лучшему, а брячиславцы еще чего удумают, чтобы эти аспиды от каждого шороха шарахались.
Соболь даже думать перестал, напряженно вслушиваясь в шум леса. Нет, не показалось, вот опять треснула ветка. Гульды, больше некому. О том, что могут обнаружить схрон, он не переживал, чай, не первый год в лесу, от зверя укрыться умеет, так чего от человека не спрятаться. Но всегда была возможность, что выйдут прямиком на яму и наступят на плетенную из веток крышку, а человеческий вес ей нипочем не выдержать. На этот случай укрытие вырыли не так далеко от дороги. А что, вполне разумно. Те, кто пойдет по дороге, не станут туда соваться, незачем, там только что прошло боковое охранение, которому, в свою очередь, нечего делать на обочине, потому как нужно обследовать широкую полосу леса, прилегающую к просеке.
Опять тишина. Ага, а вот и основной отряд. Выходит, гульды вновь в передовой дозор отправили драгун. Сначала Соболь различил топот копыт (чай, в яме сидит, где дрожь земли особо чувствуется), чуть позже послышались всхрапывания лошадей, бряканье упряжи, разговоры солдат. О чем говорят, не разобрать, хотя стараниями атамана гульдскую речь он вполне разбирал. Голоса не сказать что громкие, бубнеж какой-то, только и можно понять, что люди речь ведут. Еще немного, и наступает тишина. Пора.
Соболь аккуратно приподнял крышку и осмотрелся по сторонам. Никого. Всадники уже скрылись за поворотом дороги. Их все еще слышно, но уже не видно, потому как подлесок надежно укрывает их, а заодно и его самого. «Вы ни о чем не думайте, езжайте с богом, — ухмыльнулся про себя Соболь, — вас тоже встретят, только подальше, а мы здесь пока позаботимся о ваших товарищах». Бросив взгляд в сторону, где должен находиться схрон с Куницей, он удовлетворенно кивнул. Тот уже покинул свое укрытие и приступил к работе, стало быть, и ему пора.
Вытащив на свет божий картечницу, Соболь быстро прошел к намеченному дереву неподалеку от дороги. Снаряд тяжелый, но гораздо легче снаряженных минометных стволов, так что ничего страшного, управиться и одному не сложно. Уперев казенную часть в ствол (это чтобы придать большую силу картечи, так сказывал атаман), Соболь пристроился и глянул сквозь прорезанный вдоль ствола желобок, это вроде как прицел. Само собой, картечь разлетится так, что площадь большую займет, однако направление надо бы выдержать. А ну как чуть вверх, или вниз направить, или в сторону, тогда основной заряд мимо и пролетит, а этого не надо. Ствол он наводил не под прямым углом к дороге, а под острым, чтобы заряд прошел через дорогу как бы вдоль: тогда и больше народу заденет, и если вдруг какой разрыв между ротами будет, то все одно кого-нибудь да сразит. Ага, ствол чуть задран вверх, это ничего, вот так вот лопаткой пристукнем рогатину. Во-от, порядок.
Теперь зафиксировать тонкой веревкой, замаскировать — и потянули бечевочку, эвон Куница уж бежит со своим концом. Он свою картечницу устанавливал шагах в пятидесяти отсюда на другой стороне и выцеливал в том же направлении: это чтобы заряды не встретились, нечего по одному и тому же месту бить. А вот растяжку (экое слово мудреное, атаман прямо затейник!) соединят в одно целое, натянут поперек дороги, а уж опосля взведут колесцовые замки. Заденут ту бечевку — и оба заряда сработают одновременно. Теперь порядок, пора и честь знать, тем паче уж слышатся звуки, которые однозначно указывают на то, что походная колонна гульдов на подходе. Милости просим, гости дорогие.
Двое бывших браконьеров переглянулись, сияя лукавыми улыбками, шутливо отвесили земной поклон в сторону приближающегося врага и припустили во все лопатки, углубляясь все дальше в лес. Все, что смогли, они сделали, а насколько хорошо, это уж оценят гульды. Атаман им строго-настрого наказал, не задерживаться, а сразу же уходить к месту сбора. Парни уже были примерно в четверти версты от места засады, когда услышали сдвоенный хлопок и крики, в интонациях которых были и боль, и гнев, и команды, — одним словом, чего там только не было. Затем начали раздаваться беспорядочные выстрелы. Знать, гостинец пришелся по вкусу, эвон как голосят. В очередной раз переглянувшись, они не сговариваясь сплюнули под ноги, что у славен почиталось высшей степенью презрения, и продолжили свой путь. Ничего, лиха беда начало. Они еще покажут.
Виктор повозился, словно наседка, поудобнее устраиваясь в окопчике, немного поправил пучок травы под коленом: при длительном стоянии появляются весьма неприятные ощущения. Надо бы озаботиться наколенниками из твердой кожи с мягкой подкладкой. Почему бы и нет, если так уж сложилось, что то и дело приходится бухаться на колени. Перед лицом врага оно вроде как неприлично, но зато весьма полезно, и как мишень не выставляешься, да и для стрельбы позиция куда более удобная, чем из положения стоя.
За прошедший день они устроили несколько минных закладок на пути движения колонны гульдов. Волков очень надеялся, что все они сработали и осечек не случилось. Лучше бы противнику как можно дольше не понимать, что происходит и как именно славены подрывают мины. Как там обстоит дело с результативностью, предстояло еще выяснить, но он сильно надеялся, что дело обстоит неплохо. Всего было устроено четыре закладки по две мины, его стала пятой. В этом принимали участие только ветераны, у молодняка нервы натянуты как струны, так что могли случиться и ошибки. Парни сначала должны приобрести боевой опыт, чтобы их можно было отпускать в самостоятельный выход. Виктор не без оснований переживал за своих ребят. Все ли сумели избежать прямого столкновения с противником? Нет ли потерь? О себе думал гораздо меньше.
На этот раз целью засады является не колонна, а передовой дозор, рота драгун. Скорость его продвижения во многом определяет темп передвижения всей колонны. Раньше они их не трогали, так как необходимо было устроить несколько засад на основную колонну с целью нанесения максимальных потерь. Теперь пришла очередь этих. А то прут, словно им и сам черт не брат.
На данный момент отряд Виктора имел только четверых раненых, по счастью, ранения были легкими. Умению маскироваться и использовать любые укрытия уделялось при обучении большое внимание, и это дало плоды. Гульды понесли весьма большие потери, если не сказать огромные. Правда, до катастрофических отметка еще не дошла, чем Волков был откровенно недоволен. Противник оставил в Тихом множество раненых под присмотром пары десятков солдат. Возможно, туда же были отправлены и те, кто пострадал в результате диверсий, сколько-то они потеряли убитыми. Но колонна продолжала продвигаться в прежнем направлении, а это значит, что командующий корпусом все еще уверен в своем превосходстве.
Ага. Появились красавцы. Ну-ну. Интересно, сколько народу сейчас уже обошло его с боков. Сидя под крышкой из ветвей, он выглядывает через узкую щель, обнаружить которую снаружи будет весьма непросто, даже если знать об этом окопчике. Впереди движется дозор из десятка всадников. Примерно в ста шагах от них, в пределах видимости, — остальная рота. Грамотно идут, ничего не скажешь. Выждав, пока основная масса всадников войдет в сектор картечниц, Виктор быстро потянул за оба шнурка двух мин. Можно было бы устроить засаду так же, как он приказал сделать парням, но он боялся, что передовой десяток может оказаться достаточно далеко от основного отряда и заряды сработают практически впустую. Как выяснилось, он был прав. Сначала сработала одна мина, потом выбралась слабина и дальнего заряда. Раздался еще взрыв. Крики, стоны, ржание, выстрелы — все это доносится из непроницаемого облака молочно-белого дыма, который в лесу рассеивается весьма неохотно. «Все ребятки, мне пора», — подумал Волков.
