Вообще, говоря, что у концерна в скором времени высвободятся руки, Звонарев сильно преувеличил. Да, с «росичами» уже было практически покончено, но свалились новые напасти и вопросы – к примеру, участие в работах по подъему «Бывалого». Правда, свое оборудование не светили, но нашлись вполне традиционные водолазные костюмы, в которых пловцы тоже были обучены работать. Вот только матерились они изрядно от той неповоротливости, что наблюдалась в этих костюмах. Тихо так матерились, чтобы никто не услышал. Опять же участие в ремонте кораблей. Если с крейсерами и броненосцами все уже было в порядке, то с миноносцами ситуация оказалась просто плачевной.
На работу уже начали принимать китайцев, для которых были введены ускоренные курсы по овладению специальностью. Каждого рабочего прогоняли через службу безопасности, чтобы, не дай бог, не затесался какой шпион или диверсант, опять же на жительство их определили в наскоро возведенные общежития, под неусыпным контролем со стороны безопасников. Так что дополнительные рабочие должны были в скором времени появиться, но не так скоро, как хотелось бы.
Солнце уже садилось, над невысокими горами оставался только урезанный вполовину алый диск. Алый. Не предвестник ли крови, которая в скором времени должна будет обильно литься на эту землю? Вполне возможно, если учесть то обстоятельство, что уже завтра утром генерал Оку должен был перейти в наступление. Звонарев всеми силами пытался вытолкать бронепоезда на позиции раньше, но безрезультатно, так что морякам придется вступать в бой, не ознакомившись предварительно с предстоящим полем боя. Это минус. Но с другой стороны, батареи все же прибудут вовремя, это плюс.
Если при помощи моряков удастся удержаться под Цзиньчжоу, то это вполне сможет сыграть на руку адмиралу, который сейчас всячески пытался добиться переподчинения всех сил Ляодунского полуострова ему. Алексеев всячески поддерживал эту затею – при всей его нелюбви к адмиралу лично, он весьма высоко ценил флот, а потому кастовые чувства возобладали над личной неприязнью, но в этом вопросе он столкнулся с нежеланием уступать со стороны Куропаткина. В сложившейся ситуации оставалось только высочайшее повеление, а для того, чтобы его получить, нужна победа. Громкая победа. Потопление кораблей – это прекрасно, но если окажется, что адмирал сделал немало и на сухопутном фронте, а уж тем более если вмешательство моряков станет решающим, то это будет весьма весомый аргумент для его величества. Это понимали все, кто был в курсе подковерной борьбы Макарова, понимал и сам адмирал.
Наконец раздался перестук сцепки, колеса сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее завертелись, и бронепоезд двинулся на восток, туда, где совсем скоро без него будет никак не обойтись.
Глава 7
Цзиньчжоуский перешеек
Цзиньчжоу. Небольшой городок, расположившийся неподалеку от самого узкого места Ляодунского полуострова. Расстояние между заливами Цзиньчжоу и Хунуэза здесь не превышает четырех километров. Практически посредине этого перешейка расположены высоты, склоны которых сбегают к обоим заливам, ближе к берегу делаясь совершенно пологими. С юго-востока их обходит ветка ЮКВЖД, с северо-запада старая Мандаринская дорога, по которой проходил торговый тракт, основной путь до того, как здесь появились русские и запустили железную дорогу.
Считалось, что этот перешеек является ключом ко всему Ляодунскому полуострову. Возможно, из-за той самой узости, благодаря которой можно было бы обойтись малыми силами, чтобы сдержать куда большие. Но это только казалось. Любой мало-мальски разбирающийся в военном деле мог указать на множество недостатков этой самой позиции. Так, в силу особенностей рельефа оборонительные позиции русских были выгнуты дугой в сторону противника, и части, расположенные на склонах горы, были далеко выдвинуты вперед. Далее: местность способствовала расстановке артиллерийских батарей таким образом, что русские окопы простреливались с трех сторон, также была возможность обстрела и со стороны обоих заливов. Проход в Талиенванский залив, а соответственно и в Хунуэза, был основательно минирован, что в принципе исключало бомбардировку с моря. Во всяком случае, в известной друзьям истории так и было. На левом фланге акватория также была минирована, а вот это уже сильно отличалось от известного им. В той истории именно из залива Цзиньчжоу японские канонерки усиленно обстреливали левый фланг русских, что в немалой степени определило исход сражения. Именно здесь наметилось повальное отступление, захлестнувшее все позиции и вызвавшее паническое бегство. Но теперь оставшийся в живых адмирал позаботился об этом направлении. Стало ли это известно японцам, пока непонятно, но если их канонерки все же появятся, то ответ очевиден.
Сами позиции были оборудованы окопами в два, а иногда в три ряда, соединенных ходами сообщений, вот только ни о каких зигзагах, похоже, здесь не знали. Перед окопами были устроены проволочные заграждения, но, как правило, проволока была гладкой – колючка еще не приобрела всеобщей популярности, а может, ее не было в достатке, про путанку и говорить нечего: ее пока не было вообще.
В большом количестве имелись блиндажи, вот только их прочность вызывала серьезные опасения. Перекрытия этих полевых сооружений в один накат бревен вполне могли противостоять непогоде, легкой полевой артиллерии, но орудия среднего калибра успешно с ними справлялись. Песчанин предложил в свое время немного измененную конструкцию и даже намекнул на то, что концерн готов выделить под это дело лес, но переделывать укрепления никто не собирался, а Антон сделал вид, что и не предлагал передачи леса.
Артиллерия укреплений на перешейке была весьма разномастной и состояла из шестидесяти пяти орудий с весьма ограниченным боезапасом, так как половину из них составляли трофейные китайские пушки. Насколько было известно Звонареву, в той, знакомой ему, истории, несмотря на то обстоятельство, что японцы сосредоточили на позициях русских весьма интенсивный огонь, орудия обороняющихся замолчали уже к десяти часам из-за недостатка в боеприпасах. Были там также и несколько орудий от флота, но в этот раз Макаров не стал направлять сюда стационарную артиллерию. В этот раз все было куда интереснее. Во-первых, орудий было отправлено гораздо больше, а во-вторых, теперь японцам придется очень сильно постараться, чтобы заставить морячков замолчать.
На станции Нангалин их встретил Путилов, который в настоящий момент красовался в форме прапорщика. Звонарев слишком хорошо помнил этого дельного инженера, который строил для концерна узкоколейку на Сучанских угольных копях, и был обрадован тому обстоятельству, что этот энергичный и дельный инженер оказался здесь. Для великовозрастного прапорщика нашлась работа по специальности. Как только началось строительство бронепоездов, тут же было принято и решение о разветвлении ЮКВЖД, для более эффективного использования этой новой боевой единицы. Как там смогли договориться вечно несогласные друг с другом армейцы и моряки, Сергею было неизвестно, но, как видно, к соглашению они все же пришли.
– Прапорщик Путилов, – войдя в штабной вагон, представился Иван Петрович. – Я так понимаю, что оба командира бронепоездов присутствуют здесь? – Он многозначительно взглянул на двух офицеров с лейтенантскими погонами.
