– Во-первых, не факт, что мы проскользнем незамеченными и без боя. Во-вторых, сколько?
– Что «сколько»?
– Сколько мы могли бы уничтожить орков? Не больше пары сотен, хорошо, пусть три. И это все. Вы в этом видите долг воина? Я – нет.
– Ты что-то задумал?
– Наша задача – подать весть маркграфу и выиграть время. Вот этим-то я и собираюсь заняться, а еще было бы неплохо заставить орков отказаться от затеи набега.
– И как ты собираешься этого добиться?
– Пока не знаю. Об этом я собирался подумать в пути.
– Хорошо, я подожду.
Переход к крепости Виктория прошел без происшествий, орков они так и не встретили – по-видимому, расчет Андрея оказался верным: враг взял крепость в полукольцо, и им удалось обойти заслоны. К вечеру, часто меняя лошадей, чтобы не переутомить их, так как всю дорогу двигались довольно бодрой рысью, они уже были на месте, – кочевники к этому времени должны были подойти к Кристе.
Расчет на то, что здесь как минимум найдется хотя бы один голубь, также оправдался: их здесь оказалось несколько, так что не прошло и десятка минут с момента прибытия отряда, как птица вспорхнула в небо. Через час планировали выпустить еще одну, чтобы подстраховаться. Но Андрей не стал дожидаться этого – он задержался в крепости только на то время, которое было потребно его людям для того, чтобы переседлать лошадей.
– Так, ты что-то задумал, сын мой?
– С чего вы взяли, падре?
– Больно торопишься.
– Есть одна идейка. Вы на границе провели большую часть своей жизни, вот скажите: вам известно место хотя бы одной орочьей стоянки в районе Виктории?
– Эка ты хватил. Даже если я и знал такую, то сколько лет минуло. Они же кочевники.
– Не вы ли мне говорили, что степь хотя и бескрайняя, но на самом деле очень тесная. Ведь не так много мест, где можно разбить стойбище, тем более в преддверии зимы. Мы уже разведали несколько стоянок, но они слишком далеко. Мне же нужна самая ближняя из них.
– Орки собрались в большую орду, и в их стойбищах осталось мало воинов. Если разорить стойбище, но дать возможность некоторым из них разбежаться, то выжившие постараются донести эту весть до войска. Никто не станет сражаться вдали от дома, если его кочевье подвергается опасности уничтожения, – крепко задумавшись и высказывая свои мысли вслух, проговорил инквизитор. Андрей в ответ только кивал, подтверждая правильность выводов падре Томаса. – Почему ты не сказал об этом раньше? Наш отряд слишком мал для этого. Мы попросили бы помощи у коменданта Виктории.
– Он отказал бы нам. Его задача – сохранить крепость, и именно этим он и будет заниматься. Разошлет по поселениям вестовых и соберет у себя всех, кого успеет, укрепив свой гарнизон. Лишних людей у него нет. Даже отряд своих патрульных он не послал бы, да что там, он и нас хотел задержать – счастье, что вы подтвердили мои слова о задании сэра Барда.
– Да, тут ты прав. Но выдержат ли люди? Трое суток уже в седле.
– У нас нет выхода.
– Джеф, сын мой.
– Да, падре.
– Высылай дозорных строго на юг. Если мы сохраним такой темп, то к рассвету дойдем до холмистой гряды, там два холма возвышаются рядом, словно две горы.
– Понял, падре.
– Но зачем тебе нужно ближайшее стойбище? Ты ведь знаешь расположение нескольких стойбищ напротив крепости – чем они тебе не нравятся?
– Собрать столько воинов они могли только по всей округе, значит, и отсюда тоже. Просто туда слишком далеко, а орки уже под стенами, может, уже сейчас наши товарищи отбивают первый штурм.
– Ну что же, наверное, ты прав. Твои люди говорят, что сам Господь направляет твою руку.
– Падре, я простой смертный, уверяю вас. И потом, услышать такие слова от инквизитора…
– Никто не знает, что или кого Господь может избрать своим оружием, чтобы сохранить чада свои.
Андрей предпочел соскочить с зыбкой темы и решил промолчать. Уж что-что, а богоизбранность ему не нужна была ни при каких раскладах. Дело это такое… Скользкое дело. Могут поднять до небес, а могут и упрятать куда поглубже, а может, еще что порадикальнее придумать. В общем, не нужно ему этого.
Постепенно мысли его съехали на людей. Даже он, при своей повышенной регенеративной способности, а соответственно выносливости, уже чувствовал усталость, что уж говорить об остальных. Оно, конечно, в орочьих стойбищах сейчас наберется не больше пары десятков воинов, да и то, скорее, молодежь неопытная или увечные, но уставший воин – и не воин, в полном-то смысле этого слова. С другой стороны, он рассчитывал вести бой на приличной дистанции – рукопашная в его планы вовсе не входила: ближняя схватка – это потери, а потерь-то как раз хотелось бы избежать. При всем при том, что он влезал не только в весьма сомнительное предприятие, но и очень опасное, он все же хотел сберечь и людей и себя, грешного.
Новак не хотел ввязываться в какие-либо авантюры. Когда он говорил Эндрю, что не намерен рисковать больше, чем потребует от него выполнение его обязанностей, он был совершенно искренен. Андрей просто хотел выжить и вернуться к своей новой семье, к сыну, которого он так жаждал иметь в прошлой жизни и которого обрел только здесь, к жене, которая неожиданно для него самого стала ему очень дорога и разлуку с которой он сильно переживал. Первую супругу он тоже любил, и любил искренне, но вот тосковал почему-то по Анне – возможно, это объяснялось тем, что он уже смирился с потерей прошлой жизни окончательно. Да, скорее всего, дела обстояли именно так.
Рисковать он не хотел, но поступить иначе просто не мог. Не в его силах бросить людей, с которыми делил кров и пищу, вместе служил, охраняя границу. Государство для него ничего не значило – ему было жаль тех людей, которых он не знал, но которые могли погибнуть, прорвись орки в глубь территории маркграфства, а выступать против полчищ кочевников, словно Аника-воин, ради этого он не собирался. А вот те, кто оставался в крепости, для него были дороги – именно по отношению к ним он чувствовал бы себя предателем, поддайся соблазну и останься в Виктории, имевшей все шансы не пострадать от набега. Враг, скорее всего, даже не направится к ней, так как, уничтожив Кристу, получит брешь почти в семьдесят километров.
Примерно за час до рассвета отряд остановился в виду двух высоких холмов, которые четко вырисовывались на более светлом фоне неба, словно два зуба возвышаясь над хотя и холмистой, но пологой равниной. Весь путь они проделали на рысях, часто меняя лошадей, чтобы дать им возможность отдохнуть хотя бы таким образом. Себе отдыха они не давали.
– До стойбища, если оно там, не больше пяти миль, – указав направление между холмами, произнес падре. – Я думаю, что людям нужно дать время отдохнуть. Хотя бы час.
– Было бы неплохо, но боюсь, что мы не можем позволить себе подобной роскоши. Джеф, построй людей.
