И еще капитан - ну, этого трудно не заметить! Грозен и свиреп! На квадратной мрачной физиономии начертаны скверные предчувствия и желание сорвать на ком-нибудь злость. А причины плохого настроения вовсе не секрет. Орешек опытным взглядом бывшего портового грузчика определил, что утлое суденышко нагружено сверх всякой меры и осело так, что грузовая ватерлиния, выведенная на борту веселенькой оранжевой краской, давно скрылась под свинцовой водой. Жадность одолела капитана: как же, последнее в году судно! Можно заломить любую цену за провоз товара! Вот и нахапал груза свыше всякой меры, а в дороге не раз об этом пожалеет…
У пассажиров настроение не лучше. И тоже не без причины. Опять-таки вспомнишь добрым словом морской корабль, где у каждого была своя каюта - пусть крошечная, но все же…
А здесь на корме торчит нечто вроде беседки - навес на четырех столбах. От ветра и дождя между столбами натягиваются плотные циновки, но сейчас погода тихая, циновки скатаны и подтянуты веревками наверх.
Внутри этой дурацкой кроличьей клетки - от столба к столбу - скамьи, на которых уже почти нет свободного места. Так и придется почти всю дорогу сидеть лицом друг к другу. Занемеют вытянутые ноги - их можно размять, спустившись по низенькой, в две ступени, лестнице и оказавшись на узкой «дорожке» вдоль левого борта. Несколько шагов вперед, несколько шагов назад… С одного конца эта «главная улица» упирается в дощатую будочку - на случай, если бедняге пассажиру потребуется не только прогуляться…
Хочешь - дремли, хочешь - глазей по сторонам, хочешь - болтай с соседями. А на ночь «Шустрая красотка» причалит к берегу: по Тагизарне суда в темноте не ходят…
Орешек обвел взглядом своих попутчиков.
Рядом с ним сидит великан Айфер, с удовольствием разглядывает палубу и пристань. Вот уж кто не забивает себе голову лишними мыслями и потому всегда доволен судьбой! Хороший спутник в любой дороге - могучий, смелый, непритязательный, с покладистым характером…
Рядом с Айфером - спокойный, неразговорчивый пожилой человек, задумчиво грызущий яблоко. Он совсем недавно поднялся в «беседку», а до этого наблюдал за погрузкой. Орешек слышал краем уха, что это купец, который не только везет свой товар, но еще по поручению других торговцев присматривает за их тюками.
По соседству с ним сидит парнишка в широком плаще и наброшенном на голову капюшоне. Орешек вскользь видел его лицо - совсем юнец, даже странно, что один путешествует.
А путник, что сидит напротив парнишки, и вовсе в своем капюшоне утонул, даже подбородка в тени не разглядишь. Плащ плотно стянут на груди шнурами, руки спрятаны в рукава - не человек, а тюк упакованный. Суетой на пристани не интересуется, по сторонам не глядит - спит, наверное.
Сидящий рядом с ним здоровяк - крепкий, с проседью в темных волосах - не успел доесть в трактире жареную курицу и теперь обстоятельно расправляется с последним куском, запивая вином из глиняной фляжки. Тут уж и гадать нечего - наемника за драконий скок видно…
На жующего наемника неодобрительно косится тощий, долговязый щеголь в богато расшитом камзоле. Впрочем, неодобрения щеголя удостоился не только кряжистый наемник: разодетый господин уныло обозревает компанию, в которой ему предстоит провести не один день, прижимает к носу надушенный платочек и шумно вздыхает.
А вот в беседку поднимаются последние двое пассажиров, закончившие торговаться с капитаном, и тоже усаживаются на скамье.
Оба молоды - лет по восемнадцати. Оба хорошо одеты - бархатные камзолы и легкие нарядные плащи (не очень-то удобные для дальней дороги), высокие сапоги из мягкой кожи, с фигурными подколенными пряжками.
У одного очень приметная внешность. Настоящий красавец - рослый, статный, с длинными черными волосами по плечам. Высокий чистый лоб, нос с горбинкой, чуткие тонкие ноздри, решительный подбородок… Но Орешек встретил взгляд юноши - и понял, что эти выразительные гордые черты скрывают душевное смятение, как лед на реке скрывает черное течение. Растерянность и горечь прятались в серых глазах юноши. У этого красавца был взгляд потерянного ребенка!
Второй спутник был ниже ростом, шире в плечах и куда менее хорош собой: курносый нос, смешно торчащие уши… но круглая приветливая физиономия по-своему обаятельна. Симпатичный парень. Пожалуй, будет славным попутчиком…
Внизу матросы начали убирать трап.
- Стойте-стойте-стойте! - раздался вдруг веселый звонкий голос. - А как же я?! Подумайте, ведь вы могли уплыть без меня! Какой ужас, верно?
Пассажиры подались к перилам, сверху разглядывая что-то яркое, стремительное, вспорхнувшее по трапу и невероятно высоким прыжком метнувшееся на палубу.
Перед опешившим капитаном встала, раскинув руки, юная Девушка, почти девчонка, в диковинном разноцветном наряде.
Широкие, наррабанского покроя, оранжевые шаровары. Коротенькая алая кофточка, туго обтягивающая маленькую полудетскую грудь и оставляющая открытой узкую загорелую полоску на животе. Рукава - из невероятного количества лент всех цветов и оттенков. Короткая темная стрижка, миловидное смуглое личико - даже из «беседки» видно, как задорно блестят черные глаза.
- Вот и я, капитан! - гордо заявила она и, перекувыркнувшись назад, мелькнула в воздухе ножками в черных башмачках. Никто и ахнуть не успел, как она оказалась стоящей на руках на краю борта.
- Так! - мрачно бросил капитан. - Я-то все думал: чего мне не хватает? Оказывается - цирка… А ну, егоза, брысь на берег! У меня пассажиров уже предостаточно, да еще таких, что не кувыркаются!
- Я тебе не нравлюсь? - изумилась девушка. Она совершила обратный кувырок, колесом прошлась по палубе и картинно упала на одно колено перед «беседкой». - Но благородные господа не дадут свершиться такой жестокости! Не позволят маленькой бродячей актрисе застрять в распутицу и дождь в грязном трактире, среди крыс и клопов!
Благородные господа наперебой зашумели, что они согласны, что никого эта малышка не стеснит, можно как-нибудь уместиться…
Капитан хмыкнул и махнул рукой - мол, разбирайтесь как знаете!
- Вот и отлично! - просияла циркачка. - Эй, Тихоня, поднимайся на борт!
Доски трапа прогнулись и заскрипели под грузными шагами. У капитана отвисла челюсть. За спиной у Орешка кто-то ошарашенно засвистел, а сам Орешек тихо протянул: «Вей-о-о! »
Человека, поднимавшегося по трапу, не рискнул бы похлопать по плечу даже медведь. Он был не так уж и высок, но очень широк в плечах и невероятно мускулист - этакая квадратная глыба, заросшая грязно-бурым волосом.
- Это что за явление?! - опомнился капитан.
- Это Тихоня, - с готовностью объяснила девушка. - Мой верный слуга, спутник и защитник. Добрые люди платят мне за танцы, а я плачу Тихоне за охрану… - И тоном избалованной принцессы добавила: - Не могу же я путешествовать без прислуги!
- И с прислугой не можешь! - рявкнул капитан. - Ты-то, коза прыгучая, и на коленях у господ доехала бы, они б не возражали… а этого тролля куда сажать?
