Нхари-дэр обращался к пленнице, но слова его предназначались для Светоча. Это было напоминание о том, что моление длится не до рассвета. К полуночи все разойдутся по домам — и Ахса-вэш вернется во дворец.
Пленница учтиво согласилась с замечанием о ценности времени Светоча и посоветовала правителю Наррабана прямо сейчас покинуть ее ничтожное общество и вернуться к великим государственным делам.
Все это время Светоч молчал, не сводя глаз с грайанки. Смотритель ковра и подушек привычно вел переговоры за своего господина, выжидая миг, когда надо будет исчезнуть из комнаты, предоставив событиям идти свои чередом. Но этот миг никак не наступал. И Нхари-дэр напомнил нахальной пленнице, что на строптивых девиц во дворце найдется управа — достаточно Светочу бровью повести...
Нурайна смерила взглядом расстояние до ближайшей вазы. Сама того не подозревая, в этот момент она была очень похожа на Араншу.
И тут впервые заговорил Светоч. Он снисходительно посоветовал прекрасной пантере спрятать коготки: он и его спутник уже уходят.
Нурайна почувствовала себя так, словно занесла меч для удара, а противник растаял в воздухе.
Нхари-дэр растерялся еще больше, чем пленница.
— Как... мой господин... неужели дерзкая чужестранка останется... э-э... безнаказанной?
Светоч ответил небрежно, словно Нурайны не было в комнате:
— Не думаешь ли ты, что я сгораю от страсти? Эта красавица для меня... как поющий цветок! Если бы мое свирепое деревце задело меня колючей веткой, разве я обиделся бы?
Смотритель ковра и подушек мысленно проклял себя за опасную ошибку. Он обязан был лучше разбираться в чувствах своего господина! Да, он действительно считал, что Светоч изнемогает от страсти, пламенно желает эту женщину, готов пренебречь гневом законной супруги. Планы вельможи строились именно на том, что воля правителя будет исполнена этим же вечером. Дальше, по соображению Нхари-дэра, все складывалось гладко и без хлопот. Осчастливленная грайанка отправлялась на женскую половину, предварительно получив указания, как себя вести, если ее потребует к себе Ахса-вэш. Что будет с красавицей потом — время покажет. Нхари-дэр подумывал о том, чтобы предложить ей возглавить охрану женской половины дворца. Это позволило бы грайанке, оставаясь рядом со Светочем, не превращаться в обычную наложницу и не терять свои уникальные качества.
Как же мог Нхари-дэр не догадаться, что воительница интересует Светоча не столько как женщина, сколько как диковинка вроде поющего цветка! И повелитель не спешит заключить ее в объятия, как не украшает лепестками поющего цветка букет или гирлянду. Конечно, со временем он намерен насладиться своей пленницей, но...
Со временем? У Нхари-дэра времени не было! Если отправить эту неукрощенную тигрицу на женскую половину... если Ахса-вэш захочет, чтобы грайанку привели к ней...
«О Единый, только не это! Лучше покарай нас, грешников, пожаром или землетрясением!»
— Мой повелитель, — робко намекнул вельможа, — красавицу нельзя вести на женскую половину... но и в город отправлять нежелательно. Любая женщина, выходящая среди ночи из дворца... Об этом сейчас же донесут Ахсе-вэш, а тайна для женщины — что искра для сухой травы.
— Да, — спокойно ответил Светоч, — в город пленницу отправлять нельзя.
И прозвучало в его голосе нечто еле уловимое, что заставило смотрителя ковра и подушек тревожно встрепенуться. Опытный придворный понял, что добродушие его господина напускное и что повелитель оскорблен сильнее, чем хочет это показать.
Светоч шагнул к Нурайне. Женщина была выше ростом, и наррабанцу пришлось немного запрокинуть лицо, чтобы взглянуть ей в глаза. И Нурайна увидела, что темный взор правителя Наррабана может стать жестоким.
— Поэтому, — мягко закончил Светоч, — гостья проведет ночь здесь. В этой комнате.
За спиной Светоча тихо ахнул Нхари-дэр.
Наррабанка упала бы в обморок, услышав такие слова. Нурайна лишь удивленно свела брови. Она знала, что провести ночь на мужской половине дома — несмываемый позор для наррабанской женщины. Даже рабынь не подвергают такому унижению. Конечно, жены, наложницы и служанки время от времени посещают мужскую половину, но провести здесь ночь... уснуть не под священным, охранительным кровом женской половины... такого не позволяют себе даже грязные шлюхи. А если позволяют, то не хвастаются этим.
Светоч все же решил проучить дерзкую красавицу. И теперь ждал, не взмолится ли она о милосердии.
Нурайна решила немного подыграть своему пленителю, пока он не изобрел для нее наказания пострашнее. Она нахмурилась, угрюмо отвела взгляд и с тяжким вздохом произнесла:
— Чего и ждать от похитителя женщин... Но мое доброе имя — под защитой богов, им и вручаю свою судьбу...
Светоч, разочаровавшись в своих ожиданиях, резко повернулся и молча вышел из комнаты. Нхари-дэр поспешил за ним, метнув на прощание уничтожающий взгляд в сторону грайанки.
* * *
За мужчинами захлопнулась дверь. Нурайна отвесила им вслед издевательский поклон и поудобнее уселась на подушки. Она знала, что спать в эту ночь ей не придется.
Мелькнула, больно уколов сердце, мысль о Ралидже, но Нурайна отогнала ее. Женщина, прямая и сосредоточенная, глядела перед собой, собирая все силы своей души.
Были, были у наследницы Первого Дракона способности, о которых не знал даже брат-король! Никто не догадывался, что Нурайна умела по своей воле посылать людям сны. Правда, удавалось ей это ценой сильного нервного напряжения. Необходимо было состояние лютой ярости или острой тоски... ну, об этом позаботился Светоч!
Даже хорошо, что мерзавцы оставили ее ночевать на мужской половине. Где-то неподалеку — опочивальня Светоча... знать бы поточнее, где именно! Но раз это неизвестно — что ж, нынче ночью всех в этой части дворца будут мучить кошмары. Вернее, один и тот же кошмар...
Моление скоро кончится, все разойдутся по домам. У Нурайны есть время, чтобы обдумать, как именно намерена она этой ночью усладить своего господина и его окружение.
Как наррабанцы представляют себе смерть? Черное спрутообразное существо по имени Гхурух? Отлично! Значит, из-под пола полезут черные щупальца и оплетут спящего. Спящий начнет рваться из холодных объятий, кричать, но сам не услышит своего голоса. А самым ужасным будет то, что с бесформенной черной туши на беднягу глянет женское лицо, обрамленное шевелящейся массой щупалец.
Нурайна чуть изменила позу, поймала свое отражение в висящем на стене круглом зеркале. Вот это лицо и растревожит сон всем обитателям мужской половины дворца!..
25
Бездонное, черное, расцвеченное огромными звездами небо опрокинулось над Нарра-до. Но люди, столпившиеся у ступеней храма Единого, не поднимали глаз на эту красоту. Их взгляды были прикованы к распахнутым настежь гигантским дверям над широкими ступенями, открывавшими взору внутреннее помещение храма, ярко освещенное, похожее на театральную сцену. Сегодня в храм вошли лишь жрецы, а прочие почтительно сгрудились под открытым небом.
