— Погаси костер!
Аудан, полный невеселых мыслей, принялся затаптывать догорающие угли. Все увиденное укрепило его решение — любой ценой остановить Нуртора!
Но благородный силуранец уже не был хозяином своей жизни. За спиной его возникла тень с длинными, как у Подгорного Людоеда, руками. Эти страшные руки метнулись вперед, стиснули виски и затылок жертвы. Аудан не успел ни вскрикнуть, ни защититься. Одно сильное, резкое движение — и шея придворного была сломана.
Отяжелевшая груда костей и мышц, несколько мгновений назад бывшая самым блестящим из силуранских вельмож, осела на черно-багровое кострище, а убийца уже скрылся в чаще, двигаясь ловко и тихо, не хуже Подгорного Людоеда.
Шайса был охвачен кровожадной радостью, которая вспыхивала в нем всякий раз, когда под его руками чья-то жизнь уходила из тела. Опытный убийца знал много способов отправить душу в Бездну при помощи самого разного оружия и даже безобиднейших предметов. Но больше всего любил он чувствовать, как под пальцами — кожа в кожу — человек перестает быть человеком.
Затем радость улеглась, уступив место спокойной гордости мастера, хорошо сделавшего свое дело. Интересно, видел ли это хозяин в своем зеркале? Наверное, видел. Знает уже, что Правая Рука короля Силурана больше не помешает осуществлению мудрых планов мага Джилинера.
Шайса мрачно ухмыльнулся. Так и надо! Так и будет! Много душ еще примет Бездна, пока люди не узнают своего истинного владыку. В грозном величии поднимется он над миром, имя ему будет — Холодный Блеск!..
На вершине скалы отворилась дверь охотничьего домика. Над поляной, ставшей местом двух убийств и черного колдовства, пронесся веселый и нетерпеливый крик Нуртора:
— Эй, дружище, что ты там застрял? Поднимайся к нам скорее!
Но Аудан Гибкий Лук из Рода Риавар впервые не смог выполнить приказ своего государя.
18
Орешек вскочил с постели до шестого темного звона. Спасибо Безликим, никто из слуг не притащился помогать Сыну Клана с облачением в рубаху, никто не сунулся натягивать ему сапоги. Не думали, что он в такую рань выползет из-под теплого одеяла. На будущее надо что-то придумать, отвадить их раз и навсегда от спальни. Могут, в конце концов, у Сокола быть свои причуды?
На миг кольнула мысль: о каком будущем речь? Он здесь на день-другой! Но мысль тут же уплыла, он упустил ее, как из пальцев рыбу в ручей, подбежал к окну и распахнул ставни. Окно было узким, с железной решеткой, и выходило на восток. Внизу выступал край крыши маленького храма, виднелась выложенная камнем дорога, огибающая шаутей. За дорогой — ряд низких дощатых прилавков, над ними голые деревянные рамы... ага, рынок! В такую рань там было пусто, но Орешек представил себе натянутые на рамы полотнища, которые защищают от солнца и ветра заезжих торговцев, разложивших свои товары, и крестьян, пришедших в крепость, чтобы продать рыбу, овощи, дичь...
За рынком — приземистое широкое строение с крошечными окнами, к нему от колодца тянется вереница рабов с ведрами... это куда ж столько воды нужно? Кухня не здесь... стало быть, это... пра-авильно, баня. Или прачечная. А скорее всего то и другое под одной крышей. За баней... вей-о, что-то непонятное! Открытое пространство, огороженное такими же деревянными рамами для навесов, как и на рынке, только куда большими. Рамы пусты... ладно, выясним, что это такое. Но почему там толпа? Что происходит?
Слева к загадочному «заднему двору» примыкала угловая башня. С верхней площадки рискованно свесился часовой. Позабыв о своих обязанностях, он старался разглядеть нечто внизу.
Орешка разобрало любопытство. Ухватившись за решетку, он подтянулся повыше. Теперь стал виден свободный от толпы круг, по которому двигались два человека. Поблескивали обнаженные клинки.
«Пра-авильно. Поединок Мастерства! Ну, сейчас я им задам! Хранитель я или не Хранитель?!»
Меч уже был у пояса (Орешек не одобрял силуранской манеры носить ножны за плечом). Молодой человек набросил плащ, на ходу остановился у зеркала и подмигнул самому себе:
— Ишь ты! Наш медяк в золотые лезет!
Затем напустил на себя серьезность и солидно представился своему отражению:
— Ралидж Разящий Взор из Клана Сокола, Ветвь Левого Крыла. Так прошу и величать... А ты, собственно, кто такой? Мы с тобой раньше встречались, парень?
Не дождавшись ответа, откинул засов и по винтовой лестнице помчался вниз, прыгая через две ступеньки. Ему не терпелось поиграть в важную особу.
У входа, как и вчера, несли караул стражники. Не обратив внимания на вскинутые в приветствии алебарды, Хранитель пересек дорогу, миновал прилавки, на которых редкие продавцы, по виду крестьяне, раскладывали свои нехитрые товары. Высокородного господина крестьяне встретили низкими поклонами и долго кланялись вслед, когда он уже прошел мимо.
Меж баней и колодцем сновали рабы. Они шли по двое, держа за концы длинную жердь, на которую были нанизаны три-четыре деревянных ведра. Поставив ношу на землю, они повалились на колени, вскинув ко лбу скрещенные руки. Хранитель даже не замедлил шаг — его цель была совсем рядом.
Конечно, поединок! Наемники сгрудились вокруг противников, в азарте забыв обо всем на свете. Возможно, они и догадались выставить охрану, чтобы следить, не приближается ли начальство... но даже если это было так — охрана увлеклась потехой не меньше прочих. Хранитель беспрепятственно подошел к толпе и кое-как сумел рассмотреть происходящее в круге.
Сражалась уже не та пара, которую он видел из окна. По утоптанной земле кружили обнаженный до пояса бородатый великан и высокая женщина в мешковатых холщовых штанах и короткой подпоясанной рубахе.
Орешек и раньше встречал женщин-наемниц, но ни разу не видел их в поединке. А эта коротко остриженная веснушчатая деваха, в которой чувствовалась крестьянская косточка, выглядела, несмотря на худобу, выносливой и крепкой.
Хранитель успел к началу зрелища, к церемонии «ненанесенного удара». Верзила сочно и со вкусом напоминал девице, что он с ней на днях проделывал за пару серебряных монет. Как и требовали традиции юнтивара, девица проигнорировала суть оскорбительных речей и хрипловато ответила:
— О-ох, «пара монет»! Айфер, бедняжка, ты когда-нибудь серебро в руках держал? Хоть слыхал, как оно звенит? Когда в детстве по дорогам побирался, тебе и медяков не подавали — только объедки недогрызенные...
Толпа весело поддержала наемницу — похоже, здесь у нее было много сторонников.
Айфер, явно не блиставший умом и остротой языка, яростно огрызнулся:
— Ты, уродина стриженая! Шла бы в болото, откуда вылезла, к своей хозяюшке!..
«Грубо, — отметил про себя Орешек. — Сейчас девчонка его оттреплет».
— К хозяюшке? — почти пропела наемница. — Что прикажешь ей передать? Что ты готов для нее на все услуги — от уборки навоза до постельных утех?
