– Тихо-оня! Где тебя Многоликая носит! Ищу-ищу-ищу… Тихо-оня!
И внезапно стало легко. Цепь лопнула, словно разорванная могучей рукой. Ударила боль – и исчезла. Мир зашумел, загалдел, засиял яркими красками.
Какое еще имя ему нужно? Он – Тихоня. Бродячий циркач. Какой еще хозяин? Не знает он никакого хозяина. С него и хозяйки хватит, что наняла его в Шаугосе, в трактире у пристани.
Вот – стоит рядом, ножкой топает, сердится:
– Куда ты пропал? Тут такое творится, а я тебя искать должна?..
Тихоня слушал свою маленькую повелительницу и думал: «Человеком мне уже не быть. Не может зола с погребального костра стать человеком. Зато я могу быть псом. Сторожевым псом при этой малышке. Сама и не заметила, как дала мне свободу… просто вовремя позвала! Ни на шаг от нее не отойду… убью, кто посмеет обидеть… »
Тореол, забыв обо всем на свете, на глазах у толпы целовал закрывшую глаза от счастья Фаури. Ралидж любовался на это зрелище поверх плеча прильнувшей к нему жены.
Внезапно сзади раздалось негромкое, язвительное:
– Ну и чему ты радуешься, дурень? Тому, что у Силурана будет королева с могучим даром чародейства?
Ралидж узнал голос и, не оборачиваясь, спокойно ответил:
– Вот ты, Нурайна, и позаботишься, чтобы у нас с Силураном был мир.
Лицо Джилинера, обычно выражающее лишь легкое презрение ко всему на свете, было искажено свирепой гримасой. Поражение в борьбе за власть еще можно было бы стерпеть, но поражение в магическом поединке…
– Кто? – вопрошал он, обезумевшими глазами впиваясь в зеркало, обращаясь к своему двойнику. – Не мог он сам… не мог Четвертый… Рядом был кто-то… могущественный маг, страшная силища… Не Арлина, у той иная манера колдовать…
Четвертый – вздор, надоевшая игрушка, а вот этот незнакомец… Но ничего, ничего!.. Найду, расправлюсь, уничтожу! А потом возьмусь за этот жалкий город… камня на камне… всех в кровавую кашу… с Тореолом, с подлой девкой Фаури… пощады никому…
– Дурак! – холодно и спокойно ответило ему зеркало.
44
– Нет-нет, все верно! Эта жуткая тварь именно синица и есть! А государь полагал, что хозяева трактиров заказывают вывески придворным живописцам? Какой-нибудь косорукий маляр… Что значит «цвет не такой»? Наверное, под рукой была только бурая краска… Сразу видно, мало Орлу довелось побродяжить, не насмотрелся он на вывески. Помню, в Аршмире захаживал я в кабак «Бородатый кашалот». Так там над дверью такое уродство водружено – чайки в стороны с криками шарахаются…
Скрипнула дверь. Двое мужчин в темных плащах, оставив за спинами тепло и свет невероятно ясного осеннего дня, шагнули в душный, воняющий какой-то кислятиной полумрак трактира.
Сонный хозяин за стойкой не вскочил, не залебезил перед гостями. Ну еще бы, откуда ему было знать, что «Золотую синицу» осчастливили посещением небывало высокие гости!
Это Ралидж подбил Тореола на легкомысленный поступок: тайком удрать из дворца и разузнать, нет ли вестей от бывших попутчиков.
Хозяин поднял на вошедших осоловелый взгляд. Ему хотелось спать – как почти всем в Джангаше. Весь вечер и всю ночь столица праздновала восшествие на престол нового государя. Были выкачены бочки вина, выставлено бесплатное угощение, играли музыканты…
– Послушай, почтенный, – обратился Тореол к кабатчику, – не заходили сюда…
Ралидж почтительно тронул его за локоть и взглядом указал в угол, откуда доносилось ленивое погромыхивание коробки для «радуги».
– А, вы про тех… – без интереса отозвался трактирщик, проследив взгляды гостей. – Эти двое тут третий день пьют. И на погребальный костер короля глядеть не ходили, и на коронацию. Пьют, едят, играют…
Сообщив гостям эту ценную информацию, хозяин вновь погрузился в дрему.
Тореол и Ралидж подошли к захмелевшим игрокам, опустились рядом на скамью.
Ваастан поднял налитые кровью глаза.
– Пилигрим… – тяжело вымолвил он. – Сокол…
– Приветствую высокородного господина, – улыбнулся Челивис, выглядевший куда трезвее наемника. – И тебя, Пилигрим, я рад видеть. Как там наша пестрая компания?
Ралидж подумал, что ему еще не приходилось видеть, как Челивис улыбается. Хорошая улыбка – открытая, обаятельная.
– Ты чего такой несчастный? – поинтересовался Тореол у Ваастана. – И вино тебе, похоже, не в радость… Обидел кто-нибудь?
– Никто, – с силой выдавил из себя наемник и обернулся к Челивису. – Чего ржешь? Правильно прозвали… Никто и есть… пустое место…
– Наш Никто его обсчитал, когда за охрану расплачивался, – объяснил Челивис.
– Так ты его охранял? – удивился Ралидж.
– Его пришибить бы… – мечтательно протянул Ваастан. – Знать бы раньше…
Слово за слово, при активной помощи Челивиса, удалось восстановить всю историю. Оказывается, Ваастана еще в Грайане нанял сам Яншагр Песчаная Гора из Рода Аджибунш…
(Услышав это, Тореол и Ралидж переглянулись: Род Аджибунш – богатейший не только в Грайане; такую торговлю ведет – Кланы завидуют!)
Ваастану было сказано, что единственный сын и наследник богача, Аршагр Золотая Гора, недавно чуть не был похищен ради выкупа. При любом обороте событий отец не собирается платить за сына ни медяка (Яншагр особо подчеркнул это голосом, с намеком глядя на наемника), но ради безопасности надо отправить юношу к родне в Силуран. Путешествовать с большой охраной – значит привлечь к себе внимание. Лучше уж тихонько, вдвоем с надежным спутником…
Плата хорошая, работа нетрудная… Ваастан сдуру и согласился. Уже в Джангаше узнал, что все было враньем.
Из Грайана в Силуран нужно было доставить партию драгоценных камней. Бриллианты, изумруды, рубины… какие-то крупные расчеты между торговыми домами… Тайна выплыла наружу, докатилась до лихих людей. Тогда Яншагр, сволочь хитрая, отправил ложный обоз с большой охраной. (Не дошел тот обоз до Джангаша.) А камни решил отправить тайком, со скромным путником, в одежду зашить, в поясе спрятать… Но кому доверишь? Для самых испытанных соблазн велик… И послал он сына. Единственный человек, кому воровать расчета нет: сбежит с камнями – наследство потеряет. Правда, глуп и трусоват, да уж лучше честный дурак, чем умный жулик.
Всю дорогу этот недоносок вел себя как последний идиот. Ваастан и не знал, как его до Джангаша дотащить. А как в столицу прибыли… дурак-дурак, а ума хватило… заявил, змееныш, отцовским компаньонам, что Ваастан в пути его плохо берег, в разные авантюры ввязывался. И уплачено наемнику было куда меньше договоренного…
Это бы ничего, это плевать, другое покоя не дает. Как передавал ублюдок камни силуранским купцам – позвал его, Ваастана, свидетелем: мол, все честь по чести. Вот эта кучка камней до сих пор стоит у наемника перед глазами, светится, переливается. Эх, раньше бы знать!..
