На первом же привале они узнали – кого…
31
Замок, угнездившийся на вершине широкого холма, поражал размерами – но только размерами. Опытным глазом Ралидж отметил, как обветшали стены. А то, что в трещинах меж камнями угнездились мелкие кустики… ну, это просто безобразие! В Найлигриме Хранитель такого не допустил бы!
– Вот он, Замок Трех Ручьев, – сказал циркач, чье имя спасители так и не удосужились узнать. – Дальше нам не по пути. Я вам до Бездны благодарен буду, и жена всю жизнь будет богов за вас молить… – взглянул он туда, где счастливо вцепились друг в друга малыш Ульдек и пестро одетая невысокая женщина, – но замок мы стороной обойдем. И вам советуем. Слухи про него ходят… люди, мол, там пропадают…
– Верно, – кивнул подошедший Ваастан. – Пропадают. Я сам разок там пропал. И собираюсь еще пропасть.
Циркач вежливо посмеялся шутке наемника и кивнул своей маленькой труппе. Все трое исчезли в лесу.
– Пора и нам, – капризно сказал Челивис (к которому, увы, вернулись его мерзкие надменные манеры). – Наконец-то мы с Соколом и ясной госпожой окажемся в достойных нас условиях. А в складку эту я что-то не очень верю…
– Да вроде еще не пора, – неожиданно произнес Ваастан. Не обращая внимания на удивленные взгляды спутников, он шагнул к Рифмоплету. – Ты, парень, ничего нам сказать не хочешь?
– Я? С какой стати?
– Мы в замок идем все вместе. Не хотелось бы притащить с собой неизвестно кого…
В серых глазах поэта изумление сменилось гневом:
– Ты это – про меня?
– Про тебя, – тяжело вздохнул Ваастан. – Этой ночью как ушел ты с господином циркачей вызволять, притопали к нашей пещере двое. Крепкие такие, обвешаны оружием, один кривой на левый глаз. Тебя искали. Хорошо твою физиономию описали. Я из пещеры вылез, начал разбираться. Жмутся мнутся… сказали только, что за тебя хорошие деньги обещаны. Мы с Айфером мечи достали и объяснили, что такого парня с нами в пещере нет, а если они сейчас же не сгинут, мы им уши обрежем… Но ты мне скажи: что ты такого натворил, что за тебя награда назначена?
Гнева уже не было в лице юноши. Побледнев, он отступил на шаг.
– Я… я ничего…
– Не крути! – рявкнул Ваастан. – Правду говори! Поэт взял себя в руки и ответил негромко, но твердо:
– Я не могу сказать сейчас все. Могу поклясться, что я не разбойник и не вор. То, что со мной происходит… это… это дело семейное. – Рифмоплет приободрился. – Вот именно, семейное! Меня разыскивают родственники.
– Не врешь? – буркнул Ваастан.
– Хватит! – возмутилась Фаури. – Он же поклялся! И он действительно не похож на разбойника!
– А много ли разбойников видела моя госпожа? – тихо спросил Пилигрим, но умолк под укоризненным взглядом Фаури.
– Я согласен с госпожой, – вмешался Ралидж. – Надо уважать чужие семейные тайны. К тому же нам и впрямь пора идти.
– Какой счастливый день! – бурно восторгался толстенький круглолицый человечек лет сорока, только что спрыгнувший с коня посреди вымощенного каменными плитами двора. – Какой подарок богов! В моем замке – двое высокородных гостей! Сокол! Рысь! Будь у меня дар Второго Зрения, я бы не затеял эту дурацкую верховую прогулку по непролазной грязи, а украшал бы свой скромный замок! Но ничего, ничего… все равно никто не скажет, что Унтоус Платиновый Обруч из Клана Спрута плохо принимает гос-тей!.. Но я вижу, Дети Кланов прибыли сюда с весьма… э-э… своеобразной свитой. Я просто сгораю от любопытства!
Скрыв усмешку, Ралидж начал представлять разговорчивому хозяину своих спутников. Унтоус восхищенно ахал при виде каждого нового лица:
– Сын Рода, вот как! Мило, очень мило! Прошу тебя, почтеннейший, присоединиться к нашей трапезе. А эти двое… нет-нет, я сам угадаю! Наемники, верно? Ах, какие богатыри! Я прикажу хорошенько угостить вас на кухне. Такие могучие тела требуют много еды!.. А этот симпатичный юноша? Путешествует к Храму Всех Богов? Весьма похвально! Ему тоже найдется угощение на кухне. А этот… э-э… в плаще? Не хочет называть свое имя? М-да… не очень вежливо, но в странствиях дозволяется. Что ж, в замке для любого найдется миска похлебки. А это… ой, какая прелесть! Артисты! Как хорошо! Нет-нет, красавица, не начинай кувыркаться прямо сейчас, ты устала с дороги, тебе и твоим спутникам надо перекусить… Ах, среди вас и поэт? Великолепно! Во время вечерней трапезы пригласим к столу, послушаем что-нибудь страшное. Люблю на ночь – страшное. Есть у тебя такие стихи?.. О чем? О Полуночной деревне? Восхитительно! Изумительно! Нет, не доставай лютню, вечером, вечером! А сейчас – все за стол!
Ралидж, Фаури и Челивис брели по замку за гостеприимным хозяином и тщетно пытались привести мысли в порядок.
Изумляться они начали еще за обедом, когда обычные в общем-то яства были поданы на чеканных серебряных блюдах редкой красоты. А кубки, украшенные драгоценными камнями, не показались бы убогими даже в королевском дворце!
Соколу за последние три года не раз приходилось гостить в лесных замках неподалеку от Найлигрима. И он знал, как скудновато эти замки обставлены: много ли выжмешь дохода из окрестных деревушек?
А Фаури сама выросла в таком замке. И хотя ее дед не был беден, все же такой роскоши она в глаза не видела.
Но настоящие чудеса начались, когда все встали из-за стола и Унтоус потащил их осматривать свое, как он выразился, «скромное жилище».
«Вей-о! – думал, озираясь, Ралидж. – Он бы его еще хибарой назвал… или лачугой… »
Старый замок был битком набит сокровищами. Ралидж не был знатоком и не мог определить стоимость всех этих наррабанских ковров, старинных гобеленов, редкостной работы резных сундуков и полок, огромных чистых зеркал в серебряных рамах, высоких фарфоровых ваз из Ксуранга, стоящих прямо на полу…
Но что окончательно добило Сокола, так это небольшой сундучок со старинными рукописями. Светлой памяти Илларни Звездный Голос научил своего воспитанника разбираться в их ценности – причем не только духовной, но и рыночной, денежной. У Ралиджа руки затряслись, когда он взял желтый свиток со стихами поэта, писавшего под псевдонимом Джаши Странник.
– Неужели… неужели оригинал?
– Его рука, его собственная! До чего приятно показать понимающему человеку! А вот это… осторожно, я сам разверну… это рукопись на шелке из Ксуранга, ей не меньше шести столетий. Может, и больше, но за шесть я ручаюсь. У меня и перевод есть. Древний мудрец размышляет о смысле жизни. Весьма спорные суждения. А здесь, прошу обратить внимание…
Внезапно хозяин остановился на полуслове. Маленькие глазки стали вдруг острыми и пронзительными.
– Полагаю, о презренных денежках подумали? – проницательно сказал он. – На какие, мол, богатства властитель захолустного замка устроил такой праздник для души? Угадал, да? Вижу, вижу: угадал!.. А все предкам спасибо, предкам! Они копили, а я, негодяй, трачу. Детей нет, беспокоиться не о ком, вот себя и балую. Помру – заявится в замок наследничек из Фаншмира. Я его и в глаза-то никогда не видел… Ох, поймет ли он меня? Оценит ли стремление собрать в одном месте как можно больше чудес, радующих человека?
