Юные, сильные, здоровые… с телами, не искалеченными Подгорным Миром… Никто никогда не называл их уродами, никто не шарахался от них с отвращением и ужасом. Они бродят по складкам, словно по березовой роще! И намерены бродить так до старости, не выплачивая здешним краям черной, унизительной дани. Намерены остаться людьми…
Не выйдет. Не останутся, гильдейские молокососы. Уже сегодня станут кусками мяса.
Пролаза вздохнул: он пристрастился к человечине. Не потому, что вкус мяса так уж отличался от вкуса дичи, которую можно добыть охотой в складках. Пережевывая кусок того, что недавно было человеком, Майчели острее понимал: человек — всего лишь скотина. Животное. И не может задаваться перед ним, искалеченной тварью Подгорного Мира…
Отогнав несвоевременные мысли, пролаза продолжил наблюдать за кипящим на скале сражением. Холодно и спокойно он оценивал слаженные, дружные действия осажденных.
Вот шустрый змеепес, вскарабкавшись выше карниза, где держали оборону Охотники, прыгнул девчонке на плечи. Та пригнулась — и над нею свистнул ремень. Удар пряжки сбил хищнику прыжок, и тварь, извиваясь, полетела со скалы.
Другой змеепес сомкнул челюсти на голенище сапога белобрысого парнишки — но тут же его приятель точно и аккуратно обезглавил зверя. Тело рухнуло вниз и забилось у ног Майчели, а голова повисла на голенище, намертво стиснув зубы, — парню некогда было ее сбросить.
А вот Урр туда полез зря! Надо выждать, пока стая прикончит хотя бы одного из врагов! Но разве остановишь тупую скотину, которая чует жратву? А там, на карнизе, еще и девчонка!..
Ну вот, так Майчели и знал! Едва Урр поднял башку над карнизом, как тут же схлопотал по этой глупой башке с трех сторон. В левое ухо — сапог девчонки, в правое ухо — сапог зеленоглазого щенка. А их приятель-раб, что стоит посередке, добавил Урру по макушке ремнем. Башка у Урра крепкая, одного удара он бы и не заметил, но три сразу — это и для него оказалось многовато. Кубарем покатился вниз, даже двух змеепсов по пути сбил с кручи наземь…
И словно это было сигналом — стая разом прекратила атаку, отхлынула к подножию утеса. А когда змеепсы отступают, бесполезно их останавливать. Вот выждут немного — и снова можно бросить их в бой. Дичь никуда не убежит.
* * *
А дичь и сама понимала, что бежать ей некуда.
Измученные, теряющие надежду подростки сидели на краю каменного карниза. Внизу змеепсы пировали над трупами своих погибших собратьев.
— Нажрались, теперь долго не уйдут, — хмуро предсказал Дайру.
— Спуститься и проложить путь мечами? — предложил Нургидан, хотя и догадывался, что его не поддержат.
Дайру только хмыкнул. А Нитха сказала глухо:
— Только если кончится еда и… если совсем-совсем никакой надежды! Сколько их там?
— На нас хватит, — утешил ее Дайру. — Да еще двое пролаз…
— Достала бы я их из арбалета, — с чувством сказала Нитха, — да колчан пустой!
Дайру встал, размял ноющую правую руку.
— Сейчас опять полезут, — сказал он со злым вызовом. — И на этот раз мы отобьемся… пока еще отобьемся!
— Ой, — прозвенел сверху чистый хрустальный голосок, — до чего же вам интересно живется!
От неожиданности Нитха едва не сорвалась с карниза.
Нургидан, ощерившись, гибко вскочил на ноги.
Все трое потрясенно уставились вверх. Причем верил своим глазам только Дайру, хотя он был изумлен не меньше других.
Промоина-«лестница» обрывалась у карниза, где друзья сейчас держали оборону. Выше была отвесная гладкая скала — не вскарабкаться. Только большая глубокая выбоина, довольно высоко — не дотянешься вытянутой рукой.
И в этой выбоине боком сидела, обняв руками колени, очаровательная девочка в охотничьем «мальчишеском» наряде. Русая коса была перекинута на грудь, фиалковые глаза восхищенно глядели вниз. Девочка улыбалась так мило и приветливо, словно сидела на крылечке своего дома.
— Как ты швырял змеепсов с утеса! — Теперь она обращалась только к Дайру, тут нельзя было ошибиться. — Великолепно! Я еще тогда, помнишь, догадалась, что ты герой!
Дайру, не сводя с девочки глаз, шагнул назад — он совсем забыл, что стоит на карнизе. Нургидан, опомнившись, подхватил напарника под локоть — как бы не сорвался с утеса!
Не обратив внимания на этот дружеский жест, Дайру выдохнул единственное слово, которым сейчас была полна его душа:
— Вианни!
Нитха и Нургидан разом перевели взгляды выше, на близкую верхушку «Наконечника копья». Оттуда до самой впадины — гладкая скала! Ни выбоины, ни трещины! Не за что ухватиться, некуда поставить ногу… как же оказалась у них над головами Вианни?
А Дайру глядел только на чудесную гостью. Глядел так, словно больше никого на свете и не было.
— Ты все не приходишь и не приходишь! — обиженно сказала ему Вианни. — Я соскучилась! И сама пошла тебя искать!
Она капризно повела хрупким плечиком. Русая коса соскользнула с плеча и закачалась над крутизной. Дайру невольно глянул вниз, куда указывал этот волшебный маятник.
У подножия утеса — острые камни, словно клыки, ожидающие добычи. Меж ними хищно подняла морды стая змеепсов. И двое пролаз запрокинули лица, глядят на происходящее наверху.
Дайру перевел взгляд на Вианни, сглотнул застрявший в горле ком и сипло взмолился:
— Только не упади!
— А зачем мне падать? — недоуменно спросила девочка.
Она спустила с края выбоины ноги в мягких сапожках. Легкое, почти неуловимое движение… Никто не успел даже двинуться, как Вианни ящеркой скользнула на карниз.
Она очутилась между Нургиданом и Дайру. На карнизе стало тесно, но нежданную гостью это явно не смущало.
Внизу все так же выжидала хищная стая, все так же глядели вверх двое пролаз.
Потом тот, что с посохом, громко позвал:
— Вианни!
Девочка досадливо фыркнула:
— Ой, и Майчели здесь! Куда ни приду, везде он… и этот мерзкий Урр с ним!
— Ты… ты с ним знакома? — выдохнул Дайру.
— Это не я, это Майчели со мной знаком, — рассыпала Вианни перезвон смеха. — Он хочет на мне жениться. Выдумал, будто у нас с ним будут какие-то необыкновенные дети…
— Что-о?! — изумился Нургидан.
Дайру молчал: онемел от гнева.
— Глупый, правда? — улыбнулась девочка. — Я отцу сказала, он рассердился…
— Вианни! — донеслось снизу повелительно и сердито, словно пролаза имел право приказывать прелестной хозяюшке Подгорного Мира.
Нитху передернуло от отвращения, а Вианни снова засмеялась:
— Он мне совсем не нравится, он людоед…
