– Но как же ты завтра похромаешь…
– Ничего, главное – не угодить в лапы страже. А там уж… Сроду не поверю, что в доме Главы Гильдии не найдется чего-нибудь получше паршивой лекарской припарки. Если не желчь ежа-визгуна, то хоть соломенная змейка сыщется!
Нургидан не стал спорить. Ему самому хотелось, чтобы другу помогли в доме Лауруша. В самом деле, неужели Шенги не разыщет для ученика хотя бы такую простую вещь, как сплетенный из соломы браслет, вымоченный в целебном соке подлунников?
Но до спасительного дома еще надо добраться. Не нарваться на стражу. Если не убьют на месте, приняв за мятежников, так отволокут в тюрьму, а тогда – выручай, учитель!..
Все же пришлось остановиться, чтобы Дайру отдохнул, прислонившись к стене.
Нургидан неприязненно оглядел улицу, стиснутую с двух сторон двухэтажными домами, похожими друг на друга, словно галька, окатанная волнами. Одинаковый серый камень стен, одинаковые узкие балкончики, одинаковые каменные желоба для стока воды с крыши, одинаковые крылечки перед одинаковыми дверями… Если бы не рисунки на дверях да не разноцветные щиты на наглухо закрытых окнах, можно было подумать, что парочка домов обзавелась потомством и расселила поблизости подросшую детвору.
Всезнайка Дайру, заметив взгляд друга, объяснил, что дело тут не в одинаковом вкусе хозяев домов. Собственно, хозяин у этой улицы один. И зодчий – тоже один. В свое время богатые люди догадались, наняв строителей, воздвигнуть по целой улице. И теперь сдают жилье людям, которым не по карману построить себе каменный особняк в столице. В каждом доме – по две-три семьи, а то и больше.
– Столько народу, а дорогу спросить не у кого, – желчно отозвался Нургидан. – Попрятались все, как чешуйчатые ползуны по норам!
– Я бы тоже попрятался, – тоскливо сказал Дайру. – И отоспался бы за всю свою непутевую жизнь! Я… Постой! Что там?
– Вроде голоса… и оружие звенит! – вскинулся Нургидан. – А ну, пошли отсюда!
Он закинул руку Дайру себе на плечо. Парни прошли несколько шагов и остановились: впереди тоже слышны были возбужденные голоса. Не успели друзья сообразить, куда же им идти, вперед или назад, как навстречу им на улицу хлынула толпа.
Первые беглецы пронеслись мимо отпрянувших к стене Нургидана и Дайру. Один на ходу крикнул юношам:
– Алмазные!.. Ходу!..
– Поворачиваем? – тревожно спросил Дайру.
– Погоди, – отозвался напарник. – Влезем на балкончик. Ляжем, затаимся – не заметят…
Оба быстро приглядели симпатичный балкончик, густо увитый какой-то зеленью. Ну, совершенно не видно с улицы, что на этом балкончике делается!
Народу прибывало, толпа была уже этак человек пятьдесят. В двух шагах от Нургидана и Дайру измученные люди останавливались, повинуясь властному голосу.
Командовал рослый мужчина в кожаной куртке и разорванной у ворота рубахе. Решительный, сдержанный, он резко выделялся среди перепуганного стада. И люди сгрудились вокруг него, молча признав его вожаком.
– Хватит бегать! – бросил мужчина в толпу. – Нас переловят по одному или стопчут на ходу, как червей на тропинке! Надо закрепиться здесь и продержаться до ночи. Улица хорошая, широкая, воякам будет не развернуться. А в темноте вырвемся, уйдем врассыпную. Это наш город, мы тут каждый заборчик знаем, а эти Алмазные – чужаки…
Нургидан, не слушая призывов мятежника, пытался подсадить Дайру выше, чтобы тот дотянулся до балкона. Увы, как оба ни старались, до заветного убежища было не достать.
К главарю бунтарей подлетела растрепанная женщина, судя по виду, уже принимавшая участие в уличной драке, и завопила:
– Рамбунш! Там наши подводу с сеном подогнали! Поперек улицы поставили, лошадь выпрягли, сейчас сено поджигают!
– Да? – обрадовался Рамбунш. – Отлично! Это их задержит!
С противоположной стороны примчались еще двое – запыхавшиеся, с паникой на лицах. Затараторили наперебой:
– Там… с той стороны… тоже, много… в клещи нас возьмут… некуда бежать!
Главарь помрачнел:
– А ну, время не терять! – рявкнул Рамбунш. – Ломай двери, снимай щиты с окон! Тащи из домов мебель, что покрупнее! Делаем завал с обеих сторон! И костры, костры!..
Он обернулся, увидел попытки Нургидана и Дайру добраться до балкона и понимающе ухмыльнулся:
– Не выйдет, парни! На балконах они нас переловят, с крыш стрелами поснимают. Да вы не бойтесь, вот стемнеет – и надежда появится.
Нургидан едва не ахнул, услышав, что он, оказывается, чего-то боится! Он помог другу спрыгнуть наземь и свирепо обернулся к Рамбуншу, намереваясь с ним разобраться. Но Дайру, хорошо знавший напарника, вцепился ему в локоть.
– Кончай дурью маяться! Вон дверь с петель снимают – пошли, поможем!
– Нам-то это зачем? – опешил Нургидан.
Дайру нагнулся, чтобы растереть больную ногу.
– А затем, что наемники не станут разбираться, как мы сюда попали, – ответил он сквозь зубы, кривясь от боли. – Нагрянут – все под мечами ляжем. Этот Рамбунш прав. Одна у нас надежда – на темноту…
* * *
Солнце парило над водой, как чайка, высматривающая рыбу. Города не видно было, его заслоняли нависшие над водой скалы. Только внизу, почти под ногами, лежали на песке, у самой морской глади, два корабля.
– Это верфи? – кивнул вниз Шершень.
– Они самые, – отозвался Айсур.
– Стало быть, из-за этих кораблей такой праздник веселый выдался?
– Из-за них…
Двое мятежников отдыхали от подъема по крутой скале, сидя на крохотном «балкончике» и лениво поглядывая на скалы и море внизу.
– Дальше куда? – спросил старший. – Еще вверх лезем?
– Нет, хватит с нас. Вон, видишь – можжевельник разросся?
– Что, напролом?..
– Не надо напролом. Вон там ветки развести, – указал Айсур направление, – и топай, как по Дворцовой площади.
Шершень одобрительно глянул на парня. Повезло ему с проводником! По виду дохлый да мелкий, а на деле – ловок, цепок, неутомим. По скалам карабкается, как дикий кот. И места здешние впрямь знает.
– Ладно, – поднялся на ноги главарь, – расселись как на свадьбе. Не пришлось бы в темноте по камням ноги ломать.
– Не придется, солнце еще не село… День-то какой бесконечный…
– Творится много всякого, вот и бесконечный.
Шершень направился к кустам. Хотел развести жесткие ветви там, где указал проводник. Но пригляделся, присвистнул:
– Глянь, здесь кто-то прошел недавно. Вокруг все паутиной заплетено, а тут она порвана.
Айсур подошел, посмотрел, хмыкнул:
– Ну и что? Может, зверь какой… А хоть бы и человек – нам что за печаль? Тропинку знаю не я один. Сегодня многие захотят уйти из города, да так, чтоб стражу не тревожить.
