«Деточка… деточка моя…»
* * *
– Впереди улица, с двух сторон перекрытая завалами, – предупредил Шенги, не убирая левой руки с талисмана на груди. – Возле завалов – Алмазные, в осаде – полсотни мятежников.
– Погоди, я сам угадаю… Твои паршивцы, конечно, за этими завалами, среди бунтарей? – негромко и сердито спросил Лауруш. Если бы гром умел разговаривать шепотом, это звучало бы именно так.
Шенги промолчал с таким виноватым видом, словно это именно он спутался с мятежниками.
– Теперь понимаешь, почему я не хочу допускать до испытаний твоих драгоценных деточек, дракон их сожри? Будем надеяться, что Алмазные их не запомнили!
Будь на месте Лауруша кто-то другой, Шенги продолжал бы скромно молчать. Но Главе Гильдии не лгут, а если это еще и твой учитель…
– Лауруш, тут такое дело… Мне талисман показывает мир, словно карту, а на карте – маленькие человеческие фигурки…
– Да, ты говорил.
– Как раз когда я просматривал улицу, Нургидан за каким-то демоном влез на завал. Я не слышал, что там происходило, но готов об заклад биться, что мальчишка не молчал. Ну, не умеет он молчать в серьезных передрягах!
– Ясно… И вряд ли он послал стражников помолиться в ближайший храм, верно?
– Насколько я знаю Нургидана, он послал их значительно дальше.
– И ты еще не удрал на все четыре стороны от этих деток?
– Ну, ты же как-то терпел нас с Ульнитой! Помнишь, мы с ней на спор в дворцовый сад залезли?
– Да уж не забуду! Ваше счастье, что не попались, а то бы и выручать вас не стал!
– Не стал бы? А когда мы прежнему Главе Гильдии напустили полон дом пиявок-вонючек?..
– Не напоминай! Мне это обошлось в две Черные Градины! И я у старого Шаушура чуть ли не в ногах валялся, чтобы он согласился их взять!..
– Нам с Ульнитой очень, очень не нравилось, как Шаушур с тобой разговаривал!
– Ну, грубоват был, зато умная голова. А вы, наглые молокососы, совсем были к старшим без уважения! Выдрать бы тебя тогда, да рука не поднялась!
– Вот и у меня не поднимается. Потому что не ученики, а сокровище! Умные, смелые…
– Да вижу… Глаза бы не глядели… Ладно, пошли выручать твое сокровище. Ты, как я понимаю, не с пустыми руками идешь?
– Почти с пустыми. Мерцалочку прихватил.
– Ну и держи ее при себе, не вытаскивай. Не хватало нам кого-нибудь из стражи слепым сделать.
– Сам не хочу. Но больше ничего не было под рукой.
– У тебя под рукой учитель, с ним не пропадешь. Гляди!
То, что лежало на ладони Главы Гильдии, больше всего походило на обломок темного гранита с острыми сколами граней. Но Шенги не обманулся. Он изумленно и весело присвистнул:
– Сами законы пишем, сами нарушаем?
– А иначе какой интерес быть самым главным? – ответно ухмыльнулся Лауруш.
Вообще-то не он составлял список того, что запрещено приносить из-за Грани в Мир Людей. Он лишь дополнил этот список, потому что Подгорный Мир скрытен и опасен, много тайн бережет он от чужаков.
И чуть ли не половина списка – растения и минералы, одурманивающие человека и делающие его своим рабом. Как и скромный камешек, на котором сошлись сейчас взгляды двух Охотников.
– Это здешний трофей, аргосмирский, – объяснил Лауруш. – Прибегает ко мне недавно напарница Джарины… ну, молоденькая, недавно из учениц, забыл, как ее зовут. И говорит: мол, на постоялом дворе пришлый пролаза предлагает всем подряд купить «дурной гранит».
– Вот наглость! – ахнул Шенги.
– Не наглость, а глупость. Этот недоумок рассказал нашим парням… ну, когда его потрясли как следует… что свой костер обложил камешками, чтоб пожара не наделать. Подышал дымком, хорошо ему стало. Дай, думает, продам камешки, пусть и другим хорошо будет…
– От этих пролаз, – с чувством сказал Шенги, – одни хлопоты и несуразица… Стало быть, сейчас ты хочешь… угу, можно. С одного разочка ничего худого воякам не будет. Только нужен огонь… да, верно, там костры… – Тут Шенги помрачнел. – А мы-то как? Или прикажешь нам не дышать?
– Учи, сынок, учи старого дурня уму-разуму, – кротко отозвался Лауруш. – Я ж сроду за Гранью не бывал, про «дурной гранит» ничего не знаю, противоядием не запасся…
– Ну, прости, ляпнул… – виновато хмыкнул Шенги.
Учитель протянул ему длинный черный корень, похожий на высохшую змею.
– Все не жуй, оставь своим молокососам.
– А то я собирался эту гадость целиком слопать! – передернулся Шенги. Он отломил кусок корня и с явным отвращением стал его жевать.
* * *
Хашуат Горячая Голова из Рода Аджудек, был, вопреки своему имени, человеком сдержанным и осмотрительным.
Откуда ему знать, сколько озлобленных, затравленных, готовых на все мятежников засело на Сквозной улице? Вон какой завал отгрохали! А у Хашуата под рукой всего два десятка! Правда, солдаты умелые, обученные, но это не значит, что командир должен зря подставлять их под стрелы уличных бунтарей! Арбалеты у этой мрази уж точно имеются. Вон у одного из наемников в щите засел болт!
Зачем идти в тупую баранью атаку, если можно подождать, когда от Тележной улицы подойдут еще два десятка? Правда, они не спешат, проверяют каждый дом, но уж до темноты точно успеют.
А пока Хашуат послал один из десятков в обход на другой конец Сквозной улицы. Как и следовало ожидать, там тоже красовался завал. Наемники перекрыли осажденным пути отхода и принялись ждать подкрепления. Четыре десятка Алмазных – это уже сила, которая без труда размечет жалкий завал и перевяжет бунтарей, словно кур на рынке. А он, Хашуат, лично отрежет одному сопляку его чересчур длинный язык…
Голос одного из наемников отвлек командира от мстительных мыслей:
– Господин, тут двое прохожих…
Неуверенный тон воина удивил Хашуата и остановил готовые было сорваться с губ слова: «Так вязать их!..»
– Кто такие? – спросил он сдержанно, без грубости. И тут же похвалил себя за учтивость, потому что один из прохожих, массивный и седоусый, без всякого страха подошел к нему и представился:
– Лауруш Ночной Факел из Семейства Вилиджар, Глава Гильдии Подгорных Охотников.
А спутник старика, улыбнувшись, поднял в приветственном жесте страшную лапу – черную, когтистую, покрытую чешуей… ну, этому и представляться не надо!
Хашуат вежливо назвался в ответ.
– Что, много сегодня работы Алмазным? – поинтересовался Лауруш.
– Да, веселый выдался праздничек… А что заставило господ покинуть дом в такой скверный вечер?
– Ищем пропавших учеников, – ответил Лауруш честно, но не стал вдаваться в подробности.
