Торжествующий взгляд бывшего Главы Гильдии ясно говорил о том, что случай с пиявками-вонючками хоть и ушел в прошлое, но не забыт.
Фитиль глядел весело и нагло, в разговор не вмешивался – просто развлекался.
Джарина, насупленная и недружелюбная, смотрела куда-то мимо учеников и думала о своем.
– В самом деле, что я могу сделать? – развел руками Лауруш. – Мастера так решили!
Сделать он мог многое. Это не то что Шенги – даже Нургидан понимал.
Изо всех сил сдерживаясь, Шенги сказал:
– Это задание невыполнимо.
– Может, твои ученики просто не знают, что такое пуговичник? – не удержался Фитиль, ввернул-таки словечко.
– Дайру, ответь, – кивнул Шенги побелевшему от волнения подростку.
Тот, хоть и нервничал, но откликнулся незамедлительно:
– «Пуговичником называется кустарник, что растет в окрестностях Хищных Луж. Видом приземистый, ветви разлапистые, листья зелено-бурые, звездчатые. После сезона дождей на ветвях его расцветают ярко-оранжевые цветы о пяти лепестках, размером с два ногтя большого пальца. Почти сразу цветы деревенеют и становятся такими твердыми, что их трудно сломать. Так стоят они несколько дней – пока мимо Хищных Луж не пройдут кочующие утколапы, возвращаясь на гнездовья после сезона дождей. Для утколапов пуговичник – наилучший корм. Они глотают цветы, скусывая их с ветвей, и не уходят прочь, пока на кусте остается хотя бы один цветок… Лекарственные свойства пуговичник если и имеет, то Гильдии они неизвестны. Как товар он малоценен. Используется для украшения одежды, иногда из него делают пуговицы, откуда и название происходит…»
Все обернулись к Шаушуру: парнишка цитировал книгу, написанную некогда бывшим Главой Гильдии:
Услышав знакомые слова, вредный старик смягчился:
– Ну, чем ты недоволен, Совиная Лапа? Безобидный цветок! Мы ж не велим твоим ученикам добыть, скажем, чешуйку дракона!
– Чешуйку дракона? – тут же откликнулся Шенги. – Вот как раз это они могут!
И положил на стол перед мастерами тусклую слоистую пластинку, недавно добытую лихой троицей. Он приготовил ее на всякий случай, выжидал лишь удобного момента.
Мастера уставились на чешуйку, словно на выигрышную комбинацию костяшек в «радуге». Затем перевели взгляд на учеников. Те приосанились.
Еще немного – и чаша весов качнулась бы в их сторону. Но тут опять заскрипел вредный Шаушур:
– Раз они такие отчаянные, то уж пуговичник запросто добудут.
– Дело во времени, – безнадежно объяснил Шенги то, что все понимали и так. – Пуговичник зацветает после сезона дождей, а дней через пять-шесть появляется орава утколапов и объедает цветы. Время течет в складках по-разному, и невозможно подгадать так, чтобы появиться возле Хищных Луж именно тогда…
Тут его прервала Джарина, до этого молчавшая:
– Ученик должен показать не только знания и ловкость, но и то, как его любит удача. Невезучему за Гранью делать нечего. Все, задание дано – и хватит трепаться… Почтенный Лауруш, прикажи подать вина, а то у меня башка трещит после вчерашнего…
* * *
Нургидан и Нитха ждали во дворе, а Дайру, под каким-то предлогом вернувшийся в комнату, все не мог принять решение.
Причина его сомнений мирно лежала в тайнике на потолочной балке, в пыли и смятой паутине.
Колокольчик с рукоятью из «ведьминого меда»…
«Я пришел, чтобы забрать твою беду…»
Но ведь Дайру принял решение – не просить о помощи силу, что скрыта в гладкой рукояти с золотистыми прожилками, в бронзовой змеиной головке, в хитро спрятанном язычке-пружинке. «Ты дорого берешь за свои услуги», – сказал Дайру неведомому демону.
Но сейчас он готов заплатить даже очень высокую цену за удачу в пути, за возвращение с победой, за серебряный гильдейский браслет.
К тому же волшебную вещь опасно было оставить здесь: а вдруг наткнется кто-нибудь из прислуги? Надо бы вернуть колокольчик учителю, пока он не хватился пропажи. Но пришлось бы слишком много объяснять, а времени мало, пора в путь…
Что ж, Дайру только возьмет колокольчик с собой, он же не собирается звать на помощь неведомого духа, верно? Ну, пока не собирается, а потом видно будет…
Поспешно сунув колокольчик в котомку, Дайру бегом бросился вниз по лестнице – к заждавшимся друзьям.
* * *
Бедно, но прилично одетая женщина, худая, остролицая, остановилась у калитки, поправляя выбившиеся из-под платка пряди волос.
Щука прикидывала: под каким бы предлогом зайти на двор? Но тут ей подвернулся удачный случай: из калитки вышла служанка с корзиночкой. Щука тут же подкатилась к женщине с вежливым вопросом: как дойти до Старого Рынка? Она, мол, сама на здешняя, овдовела недавно да переехала к тетке, которая как раз у Старого рынка и живет. Вчера пошли они с теткой на праздник в храм – а тут такое началось!.. Она потерялась в толпе, бродила по городу, потом пряталась в каком-то закоулке, дрожа от страха… Ужас, что творилось, верно?..
Добродушная служанка от души посочувствовала чересчур говорливой, но симпатичной и учтивой незнакомке, объяснила дорогу к рынку и даже предложила пройти вместе часть пути – до лавки зеленщика.
По дороге обе женщины обсуждали бурные события вчерашнего дня. Служанка вчера из дому не отлучалась, про мятеж знала по обрывочным слухам, залетевшим на подворье, и сейчас жадно впитывала рассказы спутницы.
– Меня особенно взволновала судьба одной девушки, еще почти девочки, – сетовала Щука. – Наррабанка, зовут Нитха… Эта славная девчушка сказала мне, что она племянница самого Шенги Совиной Лапы. Мы с нею угодили в давку на Тележной улице, толпа разбросала нас. Теперь я переживаю за бедняжку. Наверняка ее изнасиловали или даже убили…
Служанка горделиво выпрямилась:
– Между прочим, я живу в доме самого Главы Гильдии Подгорных Охотников! Сейчас там гостит Совиная Лапа. Могу тебя успокоить: юная барышня еще вечером добралась домой. Кстати, ты ошиблась, она не племянница Шенги, а ученица. И только что ушла с друзьями в Подгорный Мир.
9
На палубе «Гордеца» царила деловая суета: матросы собирали катапульты и копьеметы на массивных рамах, вделанных в палубу, волокли ящики с каменными и чугунными ядрами, укладывали на носу невысокий удобный штабель из небольших заостренных бревен, которые вскоре лягут на тетиву копьемета.
Матросы спешили. Они знали, что их капитан, приметливый и строгий Равар Порыв Ветра из старого морского Рода Маравер, не спустит им лени и нерасторопности, тем более на глазах у остальных капитанов, только что прибывших на борт «Гордеца».
Неподвижен был лишь рулевой у штурвала – высокий, крепкий старик, на плече которого восседал разноцветный наррабанский попугай.
